Кировская весна 1936-1937

– Я против подписания соглашения – возразил Уборевичу Микоян, – мы уже заключили договор с Испанией, и поставки устаревшего оружия по нему для нас будут очень выгодны, потому что больше никому мы такую массу старых винтовок не продадим.

– Я за подписание – высказался Молотов, – Испания для нас вопрос второстепенный, а вот отношения с Англией, Францией, США, Италией и Германией, нам нужны как воздух. Без этих отношений мы индустриализацию не завершим.

– Я против подписания – коротко заявил Ворошилов, – никакая бумажка фашистов все равно не удержит. Подотрутся ей, да и все.

– Я – за подписание соглашения, сказал Рудзутак, – для нас крупные державы сейчас важнее. Как бы мы 1933 год без их помощи пережили бы?

– Есть ли еще аргументы? – спросил Киров, – если нет, давайте голосовать.

– У меня предложение, – неожиданно подал голос Рудзутак, – иностранное оружие выпуска до 1917 года – это не просто оружие, которое бесполезно загромождает склады РККА. Оно, после его доставки на фронт, никак не может быть с нами связано, что имеет уже важное дипломатическое отличие от, скажем, танка Т-26, который с нами обязательно свяжут. Давайте соглашение подпишем, а тем временем начнем секретную поставку устаревших пушек и винтовок. Если фашисты снабжение мятежников прекратят, то по исчерпании дореволюционных запасов прекратим поставку и мы.

– Блестяще, Ян Эрнестович. Итак, голосуем. Шесть голосов за подписание соглашения с одновременными секретными поставками, три голоса против – решение принято. Соглашение будем подписывать, и одновременно начнем секретные поставки по предложенному Яном Эрнестовичем плану. Действуйте, Максим Максимович.

24 августа соглашение о «невмешательстве», подписали все европейские государства, в том числе и СССР, а 9 сентября в Лондоне при Лиге наций начал работу специальный «Комитет невмешательства в испанские дела».

24.08.36 Михаил Тухачевский

Ровно через две недели с момента прибытия в Картахену, посол СССР в Испании Михаил Николаевич Тухачевский направил шифротелеграммой в Москву обобщающий рапорт по состоянию дел. В его основе лежали доклады членов советской военно-дипломатической миссии, прибывших вместе с Тухачевским на крейсерах, а также докладные записки советника Розенгольца и военно-морского атташе Владимира Митрофановича Орлова, которые прибыли в Мадрид поездом из Парижа. Для систематизации переписки была принята сквозная система нумерации рапортов.

Рапорт № 1 от советской военно-дипломатической миссии в Испании.

Секретно.

Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) тов. Кирову.

Личный состав советской военно-дипломатической миссии в Испании, изучив ситуацию на местах, выявил следующее:

В связи с изменой основной части сухопутных войск перед правительством Испании встала задача сформировать вооруженные силы фактически заново. Состояние военного строительства аналогично нашей ситуации в 1917 году. Испанское правительство в первые дни после мятежа было совершенно уверено в том, что получит необходимую помощь от правительства соседней Франции, сформированного одноименным блоком левых сил «Народный Фронт», но практическая помощь к настоящему моменту из Франции не получена и получена более не будет, за исключением поступившей в Испанию небольшой группы самолетов.

Достоинствами процесса военного строительства в Испании являются:

Во-первых: повсеместный революционный энтузиазм народных масс.

Во-вторых: традиционно высокие боевые качества испанского народа, в свое время завоевавшего для эксплуататорских классов Испании значительные территории разных стран и континентов. Рядовой состав стойко преодолевает естественные тяготы военной службы, различными политическими партиями сформированы отряды милиции, по классовому составу преимущественно из рабочих и крестьян.

При этом, военное строительство в Испании до сего дня было осложнено, в основном, четырьмя обстоятельствами:

Во-первых: организация и центральное управление военными силами на сегодня отсутствуют. Боевые части имеют нерегулярную структуру, именуясь колонны, батальоны, полки, роты без всякой привязки к их численности и структуре. Наряду с вооруженными силами, различными партиями и профсоюзами организованы отряды партийной милиции и партизан, не подчиненные единому командованию с военными частями, принимающие участие в военных операциях по своему усмотрению, и по своему же усмотрению прерывающие свое участие в операциях.

Во-вторых: основная часть офицеров изменила республике и перешла на сторону мятежников, что создало острый дефицит квалифицированных командных кадров всех уровней и в армии, и на флоте (из 15 000 испанских офицеров верность присяге сохранило 200 человек). Руководят боевыми частями в подавляющем большинстве каменщики, бригадиры и проч.

В-третьих: рядовой состав в массе своей не имеет никаких самых элементарных военных навыков и понятия о военной дисциплине. Ни ходить строем, ни обращаться с винтовкой, ни метать гранаты, ни рыть окопы рядовой состав совершенно не умеет по причине отсутствия какого-бы то ни было военного первичного обучения. Штыковой бой на винтовках рядовым совершенно не известен, в ходу только навахи. Часовые несут воинскую службу по своему разумению, не зная ни устава гарнизонной и караульной службы, ни общих принципов службы часового – курят, спят на посту, едят и прочее. До мятежа 1936 года в Испании имела место профессиональная армия, почти вся перешедшая на сторону мятежников, а последнее участие Испании в военных действиях имело место в период карлистских войн – ни в Империалистической войне, ни в англо-бурской войне Испания не участвовала.

В-четвертых: формируемые правительственные вооруженные силы испытывают острую нехватку всех видов вооружения и военной техники, исключая только холодное оружие и револьверы.

Для коренного изменения ситуации с нашей точки зрения необходимы:

1) Реорганизация системы управления, обучения и построения вооруженных сил Испании: Переход от милиционной партийно-профсоюзной разнородной системы к централизованной армии под единым командованием.

2) Срочные массированные поставки военного снаряжения и организация их ремонта и производства в Испании. В первую очередь правительству Испании нужны винтовки (на первое время около 100 000) и боеприпасы к ним, ручные и станковые пулеметы (около 10000 единиц), полевая артиллерия (от 100 единиц) и боеприпасы к ней.

3) Срочно поставить как минимум 50 танков и 50 самолетов, что существенно изменит состояние дел.

4) Усиление личного состава правительственных вооруженных сил значительным числом советников со знанием испанского языка – грамотными командирами и штабными работниками, командным составом учебных воинских частей, а также военными специалистами: летчиками, артиллеристами, связистами, разведчиками, танкистами, суммарно не менее 500 человек.

С комприветом,

Посол СССР в Испании Тухачевский

Мадрид. 24 августа 1936 года

Доклад был проанализирован в советском правительстве, и в Испанию был направлен список вооружения, которое СССР бы готов поставить в Испанию, а также стоимость каждого образца. После согласования цен и объема поставок первой партии начались планирование, а затем транспортировка вооружения и военной техники в Испанию.

Не желая открывать завесу секретности, первые поставленные в Испанию партии вооружения состояли исключительно из иностранных винтовок и артиллерийских орудий выпуска до 1917 год, хранившихся к тому моменту на складах РККА в статусе «мобилизационных запасов третьей очереди».

25.08.36 Николай Воронов

Представившись товарищу Тухачевскому, я направился к нашему военному атташе товарищу Штерну, а он порекомендовал мне обратиться к начальнику артиллерии республиканской армии подполковнику Фуэнтесу.

Фуэнтес принял меня недружелюбно. Без знания испанского языка, по его мнению, я не смогу принести пользы. Подполковник самодовольно хвастался своим боевым опытом и пренебрежительно заявил, что в помощи иностранцев не нуждается. «Напрасно вы приехали. Ничем не сможете помочь испанской артиллерии», – сказал в заключение Фуэнтес и предложил найти работу в военном министерстве или генеральном штабе. Я кипел от негодования, но удержался от резкостей и, официально раскланявшись, удалился.

На следующий день Фуэнтесу было объявлено решение военного министерства Испании, и он был вынужден примириться с моим пребыванием при нем в качестве военного советника. Подавляющее большинство кадровых офицеров-артиллеристов оказалось по ту сторону баррикад. Испанская артиллерия в боевом отношении была весьма слабой. На ее вооружении состояли устаревшие орудия времен первой мировой войны, да и тех было крайне мало. Испытывался острый недостаток в боеприпасах. Зенитной и противотанковой артиллерии вовсе не было.

{28}

26.08.36 Миша Боровнюк

По окончании 7 класса школы-интерната часть ребят остались учиться 8-10 класс, а Миша Боровнюк и Егорушка Козлов записались в ФЗУ. Пионерское детство осталось за порогом, впереди ожидала новая, взрослая жизнь.

В Радищевку за ребятами заехал Сергей Петрович, знакомый вербовщика Чугунова, который так интересно рассказывал об учебе в фабрично-заводском училище, и Миша с Егорушкой сели с ним в трамвай.

*

Трамвай остановился напротив вокзала. Мы пересекли площадь, купили билеты, прошли сквозь огромный зал на перрон и сели в вагон. Поезд тронулся. За окном промелькнули станционные постройки, будочки стрелочников, редкие домишки пригородных поселков… И город остался позади.

Через полчаса поезд задержался возле высокой деревянной платформы Тушинская, и мы, высадившись, минут двадцать шли по скользкой, в лужах, тропе среди высоких сосен.

Сергей Петрович в плаще, застегнутом на все пуговицы, торопливо шагал впереди. Устало передвигая ноги, мы старались не отставать от него. В верхушках деревьев монотонно шумел дождь. Водяная пыль дрожала в воздухе, оседая на одежду бисерными капельками.

Наконец в просветах между сосен показалось серое трехэтажное здание. Дубровин показал на него рукой:

– Вот ваш дом.

Мы остановились, ошеломленные, сбитые с толку.

– Нам сказали, что мы в Москве жить будем, – проговорил Егорушка, разочарованно разглядывая дом. – Какая же это Москва?..

– Не знаю, что вам говорили, – мягко, как бы извиняясь, сказал Сергей Петрович. – Но жить вам придется здесь, другого у нас ничего нет. – И добавил, улыбнувшись первый раз за всю дорогу: – Здесь у нас хорошо…