На Другой стороне. Восхождение

– Отпустите! Я ничего не сделала! – раздался отчаянный женский голос.

– Квези!.. – прошептал Шамир, обернувшись к ассасину. – Что происходит?

– Увидишь, – злобно пообещал ассасин, направившись в другую сторону от переулка.

Последовав за ассасином, Шамир оказался у северных ворот из города, где в свете нескольких факелов стражники Динео собрали несколько десятков эна. Там же Шамир увидел Низара.

– Отпустите нас! – просили одни эна.

– Мы же ничего не сделали! – умоляли другие, обращаясь к страже, но стражники оставались глухи к просьбам пленных, слушаясь только Низара.

– Откройте ворота, пора! – сказал Низар, и стражники поспешили к выходу из города, чтобы распахнуть запертые створки дверей.

– Нет! Что вы делаете?

– Мы никуда не пойдем!

– Отпустите меня!

Некоторые схваченные эна начали кричать и сопротивляться, другие побежали. Шамир не верил своим глазам, когда стражники по жесту Низара схватились за оружие. Сбежавший дальше всех эна, которому оставалось всего несколько шагов, чтобы оказаться близ укрытия Шамира и ассасина, вдруг споткнулся на месте, прогнувшись вперед. Пораженный огненной волшебной стрелой, незнакомец упал и растворился в своем внутреннем свете под страшный вой пленных, испугавшихся увиденной смерти. Шамир застыл на месте, пораженный произошедшим, а толпу оставшихся пленных повели в сторону джунглей.

– Что они делают?! Что происходит? – со страхом спросил Шамир, с трудом найдя в себе силы, чтобы заговорить, но ассасин снова сорвался с места. Шамир последовал за ним, чтобы забраться на крепостную ограду вокруг Динео, откуда был лучший обзор на джунгли. Стражники покинули посты по приказу Низара, и потому никто не видел, как ассасин и Шамир разместились на смотровой башне. С высоты башни Шамир увидел, что стражники-арья вели пленных в лес. На полпути в чащу Низар остановился, возведя руки к небу, а потом пленных повели дальше, но уже без сопровождения шамана. Низар остался на месте под охраной нескольких стражников.

– Я не понимаю, – сказал растерянно Шамир, взглянув на ассасина. – Почему стража увела этих эна? – спросил он не своим голосом, но ассасин молчал. По лицу ассасина было видно, как больно ему было смотреть на пленных, но вместе с жалостью в его карих глазах смешалась и страшная злость, лишь усилившаяся, когда из джунглей вдруг стали доноситься невообразимые крики. Шамир вздрогнул от страха, услышав следом рев темных тварей. Неожиданно он заметил среди темных деревьев всполох света, подобный небольшому огоньку, который вскоре плавно растворился в темноте, словно его и не было. Тогда Шамир догадался, что произошло.

– Шаман увидел что-то в мире теней и решил, что ему приказали убить эферья и их потомков. Что их надо принести в жертву ради великого замысла теней, благоволящих арья, – сказал ассасин, и его голос дрожал от непролитых слез и гнева. – Что так они принесут Мгле жертву и спасут город от дальнейших атак монстров, – проговорил ассасин, отведя взгляд от джунглей.

Шамир перестал дышать, с ужасом продолжая смотреть на темные джунгли, где один за другим раздавались страшные крики и следом появлялись вспышки света умирающих.

– Ты ведь… Ты ведь знал, что будет! – тонким голосом сказал Шамир, едва веря в происходящее, а после схватил ассасина за плечо. – Ты мог их спасти!

– И раскрыл бы свое присутствие в Динео! – огрызнулся ассасин, смахнув с себя руку Шамира. – Их жертва не будет напрасной, если положить конец безумию арья! Они погубили даже тех, у кого эферья были в семье дальними родственниками!.. Погубили, потому что давно отвернулись от Света! – словно выпустив на волю всю свою горечь, ассасин собрался с силами и схватил Шамира за грудки его рубахи. – Нам надо уничтожить Черное Сердце, тогда их вере придет конец! Ты должен! Ты один можешь спасти эферья от этого ужаса! Вспомни ту несчастную девочку! Ты только что слышал, как ее разодрали на части темные твари по приказу шамана арья. Неужели ты хочешь стать частью их лживого мира?.. Они улыбаются, поют песни, делают вид, что рады тебе! Но еще вчера ты мог оказаться среди тех эна, которых отправили на верную смерть в джунгли!.. Решайся, Шамир! День Дара уже близко… Ты знаешь, как меня найти.

Бросив напоследок полный жалости и злости взгляд на джунгли, ассасин исчез в воздухе, спрятавшись в своих чарах невидимости, а Шамир остался на крепостной стене, вдруг ощутив, как быстро стучало его сердце. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким пустым и холодным изнутри, как в тот момент, когда среди темных джунглей заметил последние слабые всполохи света от тех эна, которых убивали темные твари. Даже ушедшие в джунгли стражники стали жертвами монстров, но, казалось, Низар был рад и этим смертям. Стоило Шамиру перевести взгляд и увидеть довольного шамана, ступающего назад в город, Шамир почувствовал страшную ненависть, какую не испытывал раньше… Теперь он точно знал, что надо делать дальше.

Едва бунгало осветили лучи утреннего солнца, Шамир с ласковой улыбкой на губах попрощался с Алией до вечера и отправился на рынок, где среди разговоров прохожих слышал встревоженные речи о ночном происшествии и пропавших соседях. Не вслушиваясь в речи арья, Шамир вытащил на починенный прилавок все белые талисманы, какие имелись в его мешке, и спустя некоторое время неподалеку от прилавка заметил смотрящего на него ассасина. Кивнув ему, Шамир с напускной улыбкой поприветствовал вдруг остановившихся у его лавки покупателей и занялся привычной торговлей, и лишь к вечеру, когда солнце начало клониться к закату, полетел в сторону дома Икрама.

Приземлившись беспрепятственно на парадной дорожке перед домом, где охранники расступились перед ним без лишних вопросов, Шамир прошел в сад, где его уже ждали Алия и Икрам.

Казалось, Икрам был чем-то сильно расстроен, но не подавал виду, а Алия всеми силами старалась его утешить, заботливо гладя по морщинистой руке.

– Лучезарный, – подойдя ближе, Шамир присмотрелся к Икраму. – Что-то случилось?..

Алия смахнула с щек слезы и покачала головой, ответив за Икрама:

– Это все Низар! Шаман убил невинных горожан и сбежал ночью на север, к вождю Абауру, – сказала она, кинувшись Шамиру на шею с плачем. – Там были даже дети!

Обняв Алию, Шамир поймал себя на мысли, что после увиденного ночью уже не мог ни проливать слез, ни сочувствовать тем, кто умер по вине Низара. Шамир смотрел только на Икрама, пытаясь представить, что чувствовал старейшина Динео, когда к нему стали приходить родные и друзья тех эферья, которых принесли в жертву чудовищам.

– Это ужасно, – слабым голосом произнес Шамир.

– Я должен был это предвидеть, – сказал Икрам, глядя в одну точку перед собой. – Он слишком часто смотрел по другую сторону барьера и сошел с ума… И поразил этой болезнью других горожан и стражу… Это не путь арья.

– Сейчас куда важнее показать, что власть в городе не пошатнулась после трагедии, – сказал сочувственным тоном Шамир, поймав на себе слегка удивленный взгляд Икрама. – Беда случилась без вашего ведома… Но горожане могут решить, что вы закрыли глаза на эту беду намеренно.

– Это не так, – покачав головой, ответил Икрам.

– Я понимаю. Поэтому предлагаю… Раз теперь у нас нет выбора, а место одного из советников освободилось, себя на эту должность, – сказал Шамир.

Алия с удивлением взглянула на него, но Шамир не смутился под ее встревоженным взглядом, а, наоборот, словно уверился в правоте своего предложения.

– Горожане увидят, что вам не важно происхождение, лучезарный. Вам важны намерения эна, а мои связаны с Алией, это моя жизнь, и она в Динео. Я был эферья и лишь сейчас стал арья, после обряда. Такой взлет не останется незамеченным и станет символом доверия и мира, – произнес Шамир, заметив под конец перемены в лице Икрама. Он принял слова Шамира с легкостью, даже посветлев лицом, будто озвученное Шамиром предложение придало ему сил.

– Ты прав. Это напомнит горожанам, что мы семья, откуда бы каждый из нас ни прибыл, – сказал Икрам с улыбкой, жестом попросив Шамира и Алию сесть с ним рядом.

– К слову, про семью, – осторожно добавил Шамир. – Светлейший, я бы… Теперь, когда я арья, я бы хотел побывать у Черного Сердца. Я не был равным своей половинке, и, наверное, потому Свет не давал нам стать одним целым через нашего малыша, но теперь… Теперь, быть может, тени меня услышат.

Икрам заметно нахмурился, но взглянув на Алию, по лицу которой было видно, насколько все происходящее ее волнует, в конце концов согласно кивнул.

– Хорошо, – ответил Икрам. – Завтра… Завтра, в День Дара, мы полетим к Черному Сердцу и вместе помолимся теням о будущем нашей семьи! Большой и малой… Попросим их помочь долететь до светлого будущего! – широко улыбнувшись и глубоко вздохнув, словно нашел в себе силы и смелость сделать шаг в то самое светлое будущее, Икрам с заботой положил руку сверху на сомкнутые руки Шамира и Алии.

– Я подготовлю приказ, чтобы сделать тебя советником, – сказал Икрам, после чего с грустной улыбкой поднялся на ноги и ушел из сада, оставив Алию и Шамира одних в саду.

– Однажды Свет привел странника эферья в наши края, – тихо произнесла Алия, задумчиво улыбаясь своим воспоминаниям. – Сам Свет свел нас вместе такими, какие мы есть. Я не хотела, чтобы что-то менялось…

– Мне давно надо было пройти обряд, – улыбнувшись, произнес Шамир, взглянув на Алию. – Ты никогда не просила меня меняться, но теперь я сам хочу. И мне как никогда прежде нужна твоя поддержка, – сказал Шамир, внимательно и с надеждой взглянув на Алию.

Порывисто вздохнув, Алия грустно улыбнулась Шамиру, крепко его обняв.

– Я помогу тебе во всех твоих делах, – тихо сказала Алия.

Шамир с улыбкой обнял Алию, но вскоре улыбка сошла с его лица, словно ее и не было.

***

– А вот и подмастерье проснулся, – с улыбкой произнесла Селена, стоило ей заметить сонного Офира, вернувшегося в лекарскую гильдию с утра пораньше.

– С Днем Дара, лучезарная, – произнес Офир, подавив зевок, и присел на край стола, над которым трудилась Селена.

Лекарская гильдия, как одна из самых важных, располагалась в подземном ярусе главной крепости, поэтому освещали ее только огнями и парой неочищенных спифов. Оказавшись в полумраке после яркого утреннего солнца, освещавшего Закатный форт, Офир захотел спать еще сильнее, что не укрылось от внимательного взгляда Селены.

– И тебя с Днем Дара, лучезарный, – произнесла она, заботливо улыбнувшись. – Мастер Шила могла бы пожалеть тебя, особенно в свете твоего храброго поступка.

– Мой храбрый поступок затмил собой глупый поступок, – нехотя признал Офир. – Я в больничной робе показался перед генералом в командирском штабе, куда меня не звали… Странно, что не отправили назад в Сердце Басилеи.

– Боюсь, теперь Гебхарду будет не до наказаний, – сказала Селена, сосредоточенно перебирая ингредиенты для лекарских снадобий. Оглядев просторный зал, Офир отметил для себя, что такими же приготовлениями занимались и другие лекари форта, и у всех, несмотря на праздничный день, был сильно встревоженный вид.

– Нам не пришлют подкрепления для сражения с вожаком, так ведь?.. – тихо спросил Офир, переведя взгляд на Селену.