Чёрно-белый мир. Два ордена

Мужчина с лёгкостью поднялся, хотя казалось, что его держит какая-то сила и из его рук образовалось два искрящихся шара. Он бросил один в Миллу и её тело сковало невидимой болью. Она открыла рот, как рыбка без воды.

– Угрожай только тогда, когда сможешь действительно убить, а не стоять и дрожать от переполняющих тебя эмоций!

Ворон бросил второй шар, и девочка затряслась в припадке.

– Ты, – начал было он, но передумал. – Хм, ты всё равно это уже не запомнишь в таком состоянии.

Мужчина щёлкнул пальцами и девочку отпустила боль. Она упала на траву и часто задышала. Взгляд Миллениум прояснился, она успокоилась, но продолжала лежать и смотреть на плывущие облака. Ворон понял, что переборщил и ему стало не по себе – некое подобие сострадания зародилось в его душе. Он сел рядом с девочкой и провёл рукой по траве, еле касаясь верхушек. Она приятно щекотала ладонь, и мужчина усмехнулся.

– Знаешь, я ведь трус. – сказал директор и посмотрел на Миллу.

Она повернула голову в его сторону.

– Да, – продолжил он. – Я хотел сбежать, но Адора меня отговорила. Она единственная кто пытался со мной поговорить спокойно, а не с упрёком. И я не хотел подводить сестру. Сначала было очень страшно, я каждую ночь плакал, а потом привык. Война сделала меня сильнее не только внешне, но и внутренне. Я раскрыл свою магию и узнал предел своих возможностей. Я никому не пожелаю такого, но…

Ворон посмотрел на девочку.

– У тебя есть шанс, в мирных условиях, развиваться и расти. Найди в себе силы не бояться, прошу! Не обижайся на меня, у меня нет опыта в учёбе или отношении с существами, но я хочу помочь, правда! Для таких как мы, всегда будет работа! И каждый день своего рода урок от вселенной – не упускай эту возможность, ради себя самой.

Милла, немного подумав, кивнула.

– Моя бабушка, – начала ученица и её голос, на удивление, не был робким. Он был тихим, но ровным. – Она умерла в начале войны. Фаустина Сунн состояла на службе у Императора и хотела, чтобы мои родители, а потом и я, тоже присоединились к ней. Но мама и папа были против. Бабушка хотела помочь вам там, в борьбе с этим демоном, но её судьба сложилась иначе. Вы – молодец! Вы сильный и решительный… сейчас!

Милла вздохнула.

– Я скучаю по ней, очень. Она была добра ко мне и, кстати, не одобряла то, что родители не учили меня некромантии! – девочка опять заговорила про бабушку.

Миллениум усмехнулась.

– Фаустина бы вам понравилась. Я уже смутно помню её характер, но она точно была решительной женщиной!

Ворон кивнул.

– Я был с ней знаком! Мы часто встречались во дворце, когда я бывал там по делам. – маг вытянул ноги и опёрся ладонями в землю. – К моему сожалению, нам никогда не хватало времени на разговоры – она была слишком занята.

Директор усмехнулся.

– Что ж, урок закончен и пора выбирать наряд! – он встал и подал руку Милле.

Девочка приняла его приглашение, вскочила на ноги и медленно побрела за мистером Фивзом.

– А можно любое платье?

Ворон хитро посмотрел на подопечную и кивнул.

– Хочу брючный костюм! – воскликнула девочка и улыбнулась.

– Хороший выбор! – ответил мужчина. – Чтобы произвести неизгладимое впечатление на приближённых Императора, я бы посоветовал не прикрывать голову и явиться в своём истинном обличии!

– Это будет ужасно! – засмеялась девочка.

– На это и расчёт!

Глава 6. Тебя погубит то, что ты любишь

Чтобы доехать до дворца Нэнси Натт пришлось вызвать целую колонну машин. Вся территория перед этим роскошным домом была заполнена существами разных мастей. Руфус чувствовал себя немного неуютно в чёрном дорогом костюме-тройке и с серебряным кольцом в носу. Он просил директора скрыть его личину, но Ворон настоял, чтобы каждый из его школы приехал как родился на свет – в своей шкуре. И теперь зелёное лицо гоблина выглядело немного смущённым. Он чувствовал себя не «в своей тарелке», наблюдая за красивыми и гордыми существами, что провожали взглядом всю их интересную компанию.

«Ну и Дьявол с ними! – подумал Руфус. – Видела бы меня Винтенна, моя дорогая дочь, какой я сегодня роскошный!».

Ворон шёл впереди, как предводитель, ступая уверенно по хрустальной дорожке, в белоснежном костюме. Хоть внешне он и не показывал своего отвращения ко всему этому роскошному двору, этого мага выворачивало изнутри от хрусталя, мраморных колонн и безвкусных золотых фламинго у входа. Широкие высокие двери дворца были открыты настежь, приглашая своих гостей. Высокий белый потолок, подчёркивающий масштаб холла, торжественно блестел не только сегодня, но и каждый день. Сотни слуг поддерживали чистоту этого дворца и следили за всем, днями напролёт. Эльфы любили белый цвет, для них он был сродни символом чистоты и власти одновременно. Поэтому все их одежды и дома были светлых тонов, но, когда в таком большом доме не было ярких акцентов, а глаза существ натыкались на «одномассовость» цвета, это утомляло. Сам дворец был похож на средневековый замок с высокими тонкими башнями, в которых врядли кто-то жил – настолько узкими они были, и балкончиками, обрамлёнными белыми цветами. На фоне грязноватого Лондона, этот замок был бельмом на глазу.

Огромный балкон над главным входом поддерживали две толстые мощные колонны, рисунок на которых был вырезан спиралькой. Если подойти ближе, можно было рассмотреть имена всех эльфов-правителей, что сидели на этом троне и их историю правления.

Сразу за мистером Физвом шёл Сальвадор в огненно-красном костюме и белой рубашке. Это так выгодно смотрелось с красными глазами вампира и его белоснежной кожей, что существа невольно любовались им, а сам мужчина наслаждался вниманием. Грейс выбрала простое чёрное платье с пышной юбкой без украшений и хоть женщина хотела выглядеть проще, она сама стала бриллиантом в этой скромной оправе. Её рыжие волосы ниспадали лёгкими локонами до пояса, а фарфоровая кожа казалась красивее жемчужного блеска. Лисица держала под руку брата, одетого в светло-бежевые брюки и светло-лиловую рубашку и разговаривала с Руфусом, подбадривая того и не давала существу повернуть назад от смущения. Бамир плёлся за ними и вот кому было неуютно. Свои страхи хотя бы можно было спрятать, а вот предательские уши – нет. И каждый эльф, что смотрел на него, выражал презрение. Бамир нервно одёрнул чёрный пиджак и посмотрел на мисс Хаунт. Её простое серое платье выбивалось из массы разодетых существ, но она решила, что лучше украсит себя изысканными духами из лепестков лотоса и рубинового чая. И это сработало – многие дамы с завистью поворачивали свои носы вслед маленькой женщине.

Ученики же были в диком восторге. Мадлен решила выделиться коротким серебристым платьем, сплошь усеянным блёстками и бахромой до колен, будто только спустилась со сцены в кабаре. Она шла с Лагуной в платье цвета морской волны и счастливо перешёптывалась, ловя на себе взгляды мужчин. Фрида и Миллениум надели мужские костюмы и чувствовали себя прекрасно, особенно некромант – её появление с лысой, не прикрытой головой и меткой, вызвали скорее смятение, но девочке это понравилось. Фрида тоже была довольна – она понимала, как смешно выглядела бы в платье.

Хан, одетый в клетчатые коричневые брюки и чёрную рубашку, нагло приподняв одну бровь, рассматривал эльфиек и белых магов. Он чуть не наскочил на Крона, наступив тому на каблук ботинка, идущего впереди и зачарованно рассматривающего маленькие фонтанчики, бьющие прямо из зелёной травы. Я?смин и Тантал усмехнулись от этого зрелища и поспешили за ними в своих тёмно-зелёных костюмах. Крон поправил оранжевый жилет и приветливо посмотрел на Хана.

– Ничего страшного! – сказал эльф.

Оборотень немного опешил от доброты и молча кивнул.

Учеников из других школ не было, и ребята чувствовали себя особенными гостями и только Милла поняла, насколько Ворон дорожит ими и по-своему любит. Хоть он был и не идеальным директором, всё же где-то в глубине души, девочка была счастлива, что именно он откроет ей путь в магию.

Они появились в холле, и сам Император посмотрел на них с интересом. Никто из учеников не видел его так близко и сейчас им представилась уникальная возможность – лицезреть это жирное чудо. Нэнси, как и его сестра, что стояла рядом, были одеты в традиционные эльфийские наряды – белые широкие брюки и длинные светлые блузы, с рукавами до пола. Они с братом были очень похожи, особенно цветом глаз, что светились карамельным отливом на фоне белизны одежды. Китти смотрела приветливо, а её толстый брат наоборот – исподлобья, но всё же он подошёл к гостям.

– Ворон, верный мой воин! – воскликнул Император и отпил из бокала белое вино.

В близи его кожа была желтоватого цвета, нездорового оттенка; крупные, растянутые поры вызывали отвращение, как и сальные волосы. Он был до сих пор холост, что не удивительно. Его объёмы потрясали чужие глаза и умы почти так же сильно, как и Имперская Корона – драгоценный белый обруч с шипами и зелёными листьями клевера. Среди бедных про него даже сложили пословицу: «Нечего есть – сходи, потряси Императора, из его жопы выпадет иперион, а из карманов окорок.»

Все, кроме мистера Фивза, слегка поклонились.

– Я рад снова видеть тебя в моём доме! – продолжил Нэнси.

При каждом слове его подбородки колыхались, а от острого взгляда становилось не по себе.

– И твоих учеников тоже! – обратился Император к детям. – Что ж, развлекайтесь!

Мистер Натт «уплыл», оставив после себя едкий запах духов и грязного тела. Он скрылся среди гостей, наряженных и напомаженных словно мимы в театре, пытаясь обойти всех.

Ворон повернулся к своим путникам.

– Можете прогуляться, познакомиться с гостями, только никуда не уходите далеко. – маг расслабленно кивнул им, давая им возможность насладиться вечером.

Мадлен и Лагуна тут же куда-то убежали, весело щебеча. Фрида и Милла попросили разрешения взять по бокалу вина и, получив его, пошли гулять в сад по идеально выстриженной лужайке. Остальные разошлись кто куда и Ворон остался один, но Китти не дала ему скучать. Она подошла к мистеру Фивзу и, подав бокал с подноса мимо проходящего человека-слуги, спросила:

– Скучал по этому месту? – она спросила скорее из вежливости, чем из истинного желания.