Переосмысление заикания

А внутри происходит совсем другое. Скопилась паника, которую она выгоняет из своего сознания. Позволить себе сказать слово «salmon» значит выпустить эти ощущения на свободу. Что выйдет? Страх? Гнев? Печаль? Уязвленность? Может, она перестанет себя контролировать? Может, слово вылетит, будто выкрикнули? Может, она покажется слишком агрессивной? Для Салли это одна сплошная неизвестность, и она остается в плену конфликта сказать/не сказать. Одно ясно: сказать слово «salmon» пока небезопасно.

– s…

Когда слово «salmon» не получается, Салли прерывает поток воздуха и снова натягивает на лицо задумчивость. Молчание становится неловким. Она оборвала все связи с миром вокруг себя. Паника охватила ее всю. Тишина просто оглушительная. Но чувства на таком накале долго оставаться не могут, и через несколько мгновений уровень страха падает до безопасного отметки.

– …salmon.

Фу-у… Кризис пройден. Продавец наконец знает, что ей нужно, идет отрезать ей пару фунтов лосося и заворачивает покупку в плотную белую бумагу. Ее снова окружают звуки магазина. Она чувствует, как пылает ее лицо.

Вся эта сцена продолжается только десять секунд. Для Салли это тысячелетие.

Смущенная, но свободная, Салли возвращается в свою квартиру и начинает готовить ужин. Вечером к ней должна прийти Карен, тоже молодой специалист и старая ее подруга, они договорились вместе поужинать. Как и планировалось, лосось в духовке, овощи тушатся на плите. Ровно в 7 часов раздается звонок в дверь. Это Карен.

Две молодые женщины заканчивают приготовление пищи, и после того как все подано, Салли открывает бутылку шардонэ. Они давние подруги, им есть что рассказать друг другу, поэтому ужин продолжается несколько часов. Беседа оживленная и интересная, и за это время у Салли не происходит ни единого ступора. Она даже не вспоминает о сложностях в мясной лавке.

В очередной раз мы видим то же самое, что происходило и на заводе в Хоторне. Исходно в речи Салли нет ничего неправильного. Но есть значительные отличия в эмоциях, восприятии, убеждениях, намерениях, физиологических реакциях и стратегиях речевого поведения у Салли в зависимости от ситуации. Именно эти различия делают ее речь либо легкой, либо трудной.

На рынке Салли чувствует, что она должна это сделать, что на кону ее самооценка и собственный образ. Когда она собирается сказать «salmon», все идет в ход, и она замирает и не может сказать слово.

Дома с Карен все идет само собой. Ей не нужно что-то делать или кем-то быть, чтобы чувствовать любовь и привязанность подруги. Между женщинами существует огромное взаимное доверие. Все те элементы – негативные эмоции, восприятие, убеждения, намерения и физиологические реакции, – характеризовавшие ситуацию в мясной лавке, трансформированы в позитив. Нет энергетики борьбы. Никакой необходимости в том, чтобы хорошо выглядеть. Чтобы заслужить высокую оценку от Карен, ничего не требуется. Есть только свобода. Эти позитивные компоненты усиливают друг друга и создают доброкачественный Гексагон, в котором не остается места теме сдерживания. Таким образом, Салли обнаруживает, что сказать «salmon» так же просто, как и другие слова, а ее ступоры пропадают на целый вечер.

Вы увидели эффект Хоторна в действии.

Этот сценарий с Салли не может охватить все ситуации заикания, – он просто демонстрирует, как эффект Хоторна создает ту обстановку, которая заставит человека либо сдерживаться, либо раскрепоститься. Не какой-то один компонент Гексагона вызывает ступор, а все его компоненты – все зависит от того, каково их соотношение и как они взаимодействуют друг с другом.

ИЗМЕНЕНИЕ УСТАНОВОК ПО УМОЛЧАНИЮ

Стабильные изменения в вашей речи произойдут только тогда, когда вы поменяете различные установки по умолчанию, касающиеся Гексагона Заикания.

Исходные установки выставляются в течение длительного времени. Пока мы дети, мы упражняемся во вредных речевых привычках, и за месяцы и годы такого поведения устанавливаются автоматические рефлексы, в конечном итоге вытесняемые из осознанного понимания. Подобным же образом привычные способы мышления, ощущения и реакции также превращаются в отклики по умолчанию. В конечном итоге эти установки сливаются в самоподдерживающуюся систему, образующую Гексагон Заикания.

Для того чтобы изменения стали постоянными, вам необходимо начать сходный процесс создания изменений в вашем привычном способе мышления, ощущений и реакций, действуя таким образом достаточно долго, чтобы все это стало вашими новыми установками по умолчанию. В какой-то момент все превратится в более продуктивную самоподдерживающуюся систему. Мне хочется поделиться с вами небольшими соображениями на этот счет.

Эмоции. Вы можете изменить свои эмоциональные реакции, ставя себя в ситуации, в которых возникает риск, но которые достаточно безопасны, чтобы у вас еще оставалось желание рискнуть и попробовать новые модели поведения. Важно найти удобную точку для старта. Если встречи Клуба ведущих вам представляются слишком сомнительными, не надо начинать именно там. Начните на уровне, где риск пониже, например на встречах ассоциации заикающихся. Если и это слишком рискованно, найдите какую-нибудь группу личностного роста. Или логопедическую группу. Или логопеда, практикующего в частном порядке. Потом, когда на этом уровне вы почувствуете себя комфортно, медленно переходите на следующий, поэтапно. Каждый следующий уровень представляет собой активность, предполагающую немного большую степень риска.

Одной из самых эффективных программ, решающих вопросы заикания одновременно на многих уровнях, является программа «Говорите свободно». Она ведется уже во многих отделениях Национальной Ассоциации Заикающихся. В следующих частях книги вам будет предложено подробное описание программы, рассказано об ее запуске и организации групп. Помните, что пока вы не общаетесь с людьми, ничего не произойдет. Заикание – явление социальное, потому очень немногие заикаются, будучи одни. Если вы не вовлечете себя в социум, проблема не исчезнет никогда. Пока вы не найдете возможности обеспечить себя регулярным и частым положительным опытом, сочетающим в себе и риск, и безопасность, вы вряд ли измените свои настройки по умолчанию. Опыт, получаемый раз в месяц, тоже даст какой-то эффект, но если этот опыт не будет более частым, изменения, вероятно, будут очень медленными.

Убеждения. Подвергайте сомнению и проверке все, в чем вы убеждены относительно себя, других и положения вещей в целом. Люди застревают на чем-то, потому что им трудно выйти «за рамки». Чтобы изменить свои убеждения, вы должны читать. Вы должны задавать вопросы. Вы должны экспериментировать, даже если и не знаете заранее, к чему это приведет.

Восприятие. Учитесь быть объективным наблюдателем и быть постоянно готовым поставить под сомнение свое восприятие. «Действительно ли этот человек смеется надо мной?» «Действительно ли люди ждут от меня совершенства?» «Будет ли то, что я попрошу этого человека перегнать свой автомобиль вперед, чтобы мне было где припарковаться, наглостью и нахальством или все в рамках приличий?» Ведите дневник своих наблюдений и через какое-то время вы, вероятно, обнаружите какие-то стереотипы в своем поведении. Есть также превосходные книги и программы по тематике общей семантики и нейролингвистического программирования, которые дают представление о том, как человек воспринимает окружающую действительность и как можно изменить свои привычки мышления и восприятие.

Намерения. Вопрос ваших намерений. Мне понадобились годы, чтобы понять, что в мою психику встроен «Троянский конь». Я записывал себя на один семинар по самосовершенствованию за другим, а на деле втайне от себя намеренно тянул и не пользовался тем, чему научился, в своей повседневной жизни. Ряд обстоятельств привели меня к выводу, что у меня есть некие скрытые намерения.

Будучи ребенком, я очень старался быть хорошим. «Хороший» для меня было синонимом «тебя любят». Еще у меня была мама, которая всегда знала, что для меня правильно. Но если она была права, значит, я не был. Поэтому обычно я слушался ее, втайне надеясь, что ничего не получится. Поскольку если ее путь неверен, тогда мой мог бы оказаться правильным.

После того как я стал взрослым, «мама» во мне тянула «ребенка» во мне на разные курсы самоусовершенствования. Я делал то, что от меня требовала делать моя интернализированная мама, но мой интернализированный ребенок бунтовал и упирался. В конце концов я это осознал и сократил (но не ликвидировал полностью!) проявления такого поведения.

Физиологические реакции. Извините, но здесь вы можете сделать немногое. Эта физиология вам навязана, вы с ней родились. Однако, осуществляя некоторый контроль над своим восприятием, убеждениями и намерениями, вы сможете уменьшить ту частоту, с которой обнаружите у себя реакции типа «бей или беги».

Речевое поведение. Логопеды могут сильно помочь вам, как хороший тренер поможет теннисисту серьезно улучшить свою игру. Если у вас плохая подача, то даже если вы очень хорошо отбиваетесь, то сможете только поддерживать игру, но не более того. Чтобы улучшить результаты, вам придется менять свою подачу, и вторая пара глаз может оказаться очень ценной.

То же самое и с заиканием: если вы не знаете, что с вами происходит при ступорах, важно понять, как работает речевой аппарат, осознать, что он должен быть свободным и расслабленным, и не напрягаться всякий раз, когда вы оказываетесь в состоянии стресса. Вы можете научиться этому и самостоятельно, но квалифицированный логопед сумеет этот процесс облегчить.

Это очень краткий обзор того, как изменить свои установки по умолчанию. Но надеюсь, он поспособствует пониманию того, как нужно действовать и с чего начинать.

НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ НАПОСЛЕДОК

Еще в 1993 году у меня была небольшая переписка в интернете с известным логопедом и бихевиористом из Австралии. Во время разговора с ним я упомянул, что заикание у меня было примерно 30 лет, но последние 20 с небольшим лет я им не страдаю. Я больше не борюсь с речевыми ступорами, при этом не занимаюсь самокопанием, страхами, ощущениями надвигающегося ступора, что со мной случалось ранее. Все ушло полностью. Он мне не поверил и прислал следующий ответ:

Всякий может видеть, что у людей с заиканием есть мышцы, которые не работают должным образом. Я утверждаю, что есть достаточно веские причины полагать, что сущность заикания – нарушение моторики. Мельчайшие отклонения, измеряемые миллисекундами, но тем не менее это физиологические отклонения. У всех вас, людей с заиканием, есть субъективные ощущения этих нарушений, которые мне представляются очень различными. Но я уверен, что все вы имеете существующие в вашей моторной системе некие микроскопические нарушения, которые и вызывают вашу проблему с речью.

Почему я говорю, что заикание – это проблема физиологическая по сути, потому что состояние науки в этой области и вся наука в настоящее время придерживаются такого мнения. Может, когда-нибудь станут думать, что заикание это какое-то другое нарушение. Преобладает же нынче точка зрения, что это генетически передаваемое нарушение моторики речи.

Он был уверен, что я просто нашел способ контролировать свое заикание, перехитрив тем самым свою генетическое наследственность. Я сказал ему, что ничего подобного – мне просто больше не надо ничего контролировать. Вероятно, он не был переубежден, поскольку внезапно закончил диалог со мной, так ничего и не ответив. По-видимому, тот факт, что заикание из моей жизни исчезло полностью, для него вообще не имел никакого смысла. У него была уверенность, что наука с этой проблемой разобралась полностью, и ему было ясно, что «если ты заика, то это на всю жизнь». Однако тот факт, что кому-то удалось избавиться от проблемы полностью, проливает свет на истинную природу заикания.

Тем не менее поговорку «если ты заика, то это на всю жизнь» считает верной большая часть людей, столкнувшихся с проблемой. На решение проблемы обычно уходит так много сил, что в какой-то момент, по достижении некоторого уровня качества речи, с которым уже можно жить, энергия людей перенаправляется в другое русло. По достижении этого желанного уровня степень успеха будет определяться уже обстоятельствами, опытом, мотивацией и личностными качествами. Привожу некоторые свои выводы относительно ключевых факторов, облегчивших для меня этот процесс.

• Мое заикание было очень ситуационным, похожим на заикание Салли из истории, описанной выше. У меня возникали трудности, если я должен был выступать в классе, говорить с авторитетным для меня человеком или спросить что-то у прохожего. В таких случаях меня обуревали знакомые всем страх и ужас. В общении с друзьями и близкими никаких проблем у меня не было.

• Из-за того, что я не был очень настойчивым, я никогда не пытался протолкнуть слова, когда не мог их выговорить. Таким образом, я никогда не вырабатывал вторичного поведения. Мое заикание заключалось в простейшем ступоре, так что в дальнейшем мне не пришлось сильно переучиваться.

• Поскольку мои ступоры были не очень «интересными», меня никогда не дразнили из-за моей речи.

• Так как у меня были только простые ступоры и я никогда не подвергался речевой терапии, при которой зачастую делается упор на вопросы контроля, я не проникся убеждением в необходимости следить за своей речью. Следовательно, у меня не возникало проблемы возникновения новых уровней контроля над и без того слишком контролируемой речью.

• Я всегда знал, что мне хотелось бы выступать перед публикой, так что мотивация к проработке проблемы была всегда.

• Когда я переехал в Сан-Франциско в начале 60-х, у меня было много возможностей для участия в программах личностного роста, движении, которое зародилось в культуре Калифорнии.

• Я имею склонность к фобии, при которой у человека имеется тенденция двигаться к тому, что его пугает, а не наоборот.

• Мне от рождения интересно, отчего человек становится таким, какой он есть, плюс к тому я хороший наблюдатель, оттого я отмечал и много размышлял практически над всем, что со мной случалось.

• Я хорошо замечаю взаимосвязи между вещами, которые обычно никак не связаны.

Все перечисленное выше явно помогло мне, в то время как для кого-то с тяжелым заиканием, в неблагоприятном окружении, менее любопытного, с меньшими преимуществами проблемы были гораздо тяжелее. Тем не менее есть большие возможности для того, чтобы любой желающий мог значительно расширить свои горизонты. Сегодня все больше и больше программ, исповедующих целостный подход к заиканию. Вот некоторые из программ, которые сразу приходят на ум: Восточный Вашингтонский университет, Американский институт заикания в Нью-Йорке, Программа МакГуайра в Великобритании, Ирландии, Норвегии и Австралии.

Программа МакГуайра особенно интересна. Здесь признается важность изменения личных установок по ряду параметров и того, что на эти изменения требуются существенные затраты времени. По этой причине выпускникам программы предлагаются различные варианты продолжения работы после начального курса обучения. Например, выпускники могут проходить программу столько раз, сколько им захочется, причем за символическую плату. Они также могут взять на себя ответственность и сами стать тренерами. Тренер не только ведет обучение, но и отвечает за поддержку контактов с выпускниками по телефону, всегда может дать совет и оказать поддержку. (Лучший способ научиться чему-то – это научить этому других!) Этот уровень дает тренеру право участия во многих мероприятиях, которые способствуют личностному росту не только студентов, но и самого тренера.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С той поры, когда исследователи в Хоторне, штат Иллинойс, изучали способы усиления мотивации работниц, был пройден немалый путь. За это время люди достигли впечатляющих результатов в науке и в медицине. Выполнена пересадка сердца, создан искусственный сустав, разработаны новые экзотические средства для улучшения работы мозга, созданы мощные антибиотики, способные победить самые упорные вирусы. Самое впечатляющее: расшифрован геном человека. Тем не менее после целого века исследований значительная часть людского и профессионального сообщества все еще топчется вокруг утверждения, что «никто по-настоящему не знает причин заикания».

Как такое может быть?

Возможно, это следствие того факта, что слишком долго мы искали ответ на вопрос о причинах заикания не там.

Исследователи на заводе в Хоторне выяснили, что решение не обязательно должно быть оригинальным, порою оно лежит на поверхности. Иногда ответ у нас под носом и состоит лишь в понимании новых взаимоотношений, связывающих воедино элементы настолько привычные, что мы их просто не замечаем.