Рассвет в моем сердце

Заглянув за монитор, я увидела в дверях кабинета Ивана Солнцева – самого близкого мне человека в сумасшедшем доме, то есть в нашем офисе. Да простят меня Настя и Карина.

– Доброе утро, Воронцова! – прогудел Ваня низким басом.

Мой темноволосый и коренастый друг детства мог бы озвучивать медведя. «Кто-о-о ел из моей тарелки?» – представила я фразу из сказки «Три медведя», сказанную его голосом, и не удержалась от смеха.

– А настроение у тебя отличное, – заметил Ваня. Его голубые глаза блеснули: вот она, Янка, с которой он лазил по дачным заборам. Бесстрашная хохотушка.

– Привет. – Я смутилась и начала копаться в бумагах. Все, выкидываю из головы красивого художника, встречу на мосту, мое любопытство. Живу дальше, как всегда. – Не видел факс? В пятницу должен был прийти от Котова Валентина Михайловича, – поинтересовалась я у Вани, всем видом показывая, что думаю только о работе. Это же правда. Так должно быть.

– Не видал. – Друг повесил пиджак на спинку стула, стащил с моего стола «Сникерс» и плюхнулся на свое место – стул боязливо скрипнул. Ваня, закинув руки за голову, беспечно добавил: – Я единственный, кто сегодня опоздал, потому за Марию не беспокойся. Настроение у нее терпимое, а Эдика я вообще не видел. Не день, а лафа!

Ваню я слушала вполуха, свернув страницу «Ворда» и вновь наткнувшись среди папок на рабочем столе на фото из статьи про компанию «Пейнт». Сердце пропустило удар: даже на маленькой иконке улыбка Константина привлекала внимание и навевала навязчивые воспоминания – как близко он стоял, как шумно вдыхал сигаретный дым, как его губы касались моих волос… Ну каким образом тут работать! Я застонала и выпустила из рук документы – листы веером разлетелись по кабинету.

– Яна? Обидел кто? – В голосе Вани сквозило беспокойство.

Я вскочила, чтобы собрать документы, и отвернулась, пряча от друга вспыхнувшие щеки. Надеюсь, он не пялится на мой зад, пока я ползаю на коленях.

– Никто не обидел, я могу за себя постоять. – Вернувшись на свое место, я собрала листы в аккуратную стопку. Отложила подальше. Прикусила щеку изнутри. Нет. Зазнайка-художник лишил меня покоя! Может, если утолю любопытство, то смогу забыть о нем? Подняв взгляд на озадаченного Ваню, я спросила: – Знаешь что-нибудь о Константине Коэне?

Гениально! Спросить у всезнающего интернета? Не-е-ет. Показать другу, что меня впервые за два года заинтересовал мужчина? Вуаля! Да и как Ваня мне поможет? Его интересуют футбол, бокс и книги по философии – последнее, на мой взгляд, для того чтобы впечатлять девушек. «Мы предназначены друг другу и бла-бла-бла». Подмывало спросить у Солнцева про теорию «частиц души», но тогда я бы доказала себе, что верю в бредни шарлатана, а это абсолютно точно не так.

Ваня приоткрыл рот и приподнял брови домиком, напоминая мишку, которому посулили бочонок с медом. Я бы рассмеялась, не будь мне так неловко. И Солнцев туда же! Ладно подруги, им я и не собиралась рассказывать о встрече на мосту – они бы сразу принялись сводить меня с Коэном. Помогли бы, все узнали бы о нем, да в малейших деталях, но и ему бы про меня все выложили. Но Ваня!.. Где его беспристрастность?

Вздохнув, я максимально спокойно добавила:

– Яна Воронцова интересуется мужчиной. Шок-контент. Но сразу изменю ход твоих мыслей: интерес спортивный. Я поспорила с Настей.

Вру и не краснею! Костя определенно меняет мою жизнь. Но к лучшему ли?

– Поспорила? – недоверчиво переспросил Ваня.

Я кивнула, а друг усмехнулся:

– Понятно, Яна. Узнаю у Насти про эдакий спор, спасибо за отличный предлог позвонить ей.

Черт! Я и забыла, что месяц назад на корпоративной вечеринке Ваня весь вечер крутился вокруг моей подруги. Узнала я об этом от Карины, сама на вечеринку, разумеется, не пошла. Я думала, что Ване просто было скучно на корпоративе: алкоголь он не пил. Но, оказывается, до сих пор вспоминал эффектную блондинку из отдела маркетинга. Насте мой друг не особо понравился: он, по ее словам, недостаточно успешен… но чертовски целеустремленный, в этом я уверена. Он обязательно ей позвонит.

А мне влетит за придуманный спор! Надеюсь, информация того стоит и Ваня что-то знает: он давно в бизнесе.

– Как, говоришь, его зовут? – деловым тоном уточнил друг.

– Константин Коэн. Художник, работал на компанию «Пейнт». Они занимаются продажей картин.

– О, да ты сама нехило справилась, – подтрунил Ваня, разминая пальцы. – Мне бояться за Коэна? У тебя замашки сталкера.

Захотелось кинуть в Солнцева чем-нибудь тяжелым. Вместо этого я широко улыбнулась и попросила:

– Ванечка, ну вспомни что-нибудь. Или у Эдуарда спроси.

– Не буду отвлекать Ковалева, сам справлюсь!

Прекрасно, этого я и добивалась: Ване только повод дай с кем-нибудь посоревноваться. В данном случае, в добывании информации.

– Коэн… Коэн… – бормотал друг, потирая широкий лоб.

На миг Ваня затих, и я испугалась, что перенапрягла моего далекого от искусства (как, собственно, и я сама) друга.

– Коэн! Это же который Константин! – Ваня вскинул руками, изображая непонятный, но явно радостный жест, а следом вскочил и весело пропел: – Би-и-инго! Янка, би-и-и-инго!

– Бинго, – пробормотала я, усаживая Ваню обратно в кресло. – Тише, а то из соседнего отдела прибегут узнать, почему мой начальник сходит с ума. Так что ты вспомнил?

– Константин Коэн приехал в Москву из какого-то поселка. Ему вроде лет девятнадцать было. Не поступил на бюджет, но это не помешало ему подписать контракт с компанией «Пейнт». Его, не подведи меня память, на Арбате нашли, он там уличным художником работал. Давно это было…

– Четыре года назад, – вставила я.

Ваня присвистнул: «И это знаешь?!»

– Короче. – Ваня, видно, расстроился: он не сказал мне ничего интересного, типичные факты из интернета. Развернув «Сникерс», друг хмыкнул: вызов принят. – Два года прошло, и Костя Коэн послал все к чертям собачьим. Поговаривают, были у него неразрешимые разногласия с владелицей компании. – Друг поиграл бровями, а меня отчего-то бросило в жар.

– Сплетник, – шутливо сказала я. Но это ведь правда: мужчины любят слухи не меньше, а порой и больше, чем женщины. Когда я пыталась заниматься боксом, то не раз слышала, как суровые потные мужчины перемывали косточки и друзьям, и женам. Я улыбнулась воспоминаниям и попросила: – Давай конкретнее, без домыслов, ты не Малахов[11 - Отсылка на шоу «Пусть говорят».].

– Или это ревность, Янка? – отбил мой подкол Ваня. – Ладно, если по фактам, то Костя уехал из Москвы. Исчез, как в воздухе растворился.

– Подожди. – Я нахмурилась. – У него же был контракт?

– Ага! Поэтому несладко пришлось компании. Более того скажу: на Коэне они деньги-то и делали. Был парень золотой жилой для них. Вернее, руки у него золотые. Когда Костя деру дал, «Пейнт» чудом не разорилась и до сих пор концы с концами еле сводят. Грандиозный скандал! – Ваня в два укуса доел батончик и, вытерев рот от шоколада, спросил: – Ну а кто «Пейнт» руководит, угадаешь?

Я пожала плечами.

– Начальница наша! Мария Исмаиловна! Ей поэтому пришлось в срочном порядке рекламное агентство открывать, чтобы детище осталось на плаву. Сильно ее Коэн подставил. Творческая личность… – Ваня вдруг задумался. – Яна, а какое тебе дело до Кости? Мальчишка этот безумный, небось, в Европу сбежал, и след его простыл. А для спора художник-скандалист – так себе кандидат. Я думал, вы на красавчика из «Тиндера» спорить будете. Ну или на Эдика в крайнем случае.

Я поморщилась. На Эдуарда Витальевича Ковалева, начальника отдела маркетинга, я бы спорила в последнюю очередь. Во-первых, он совсем не в моем вкусе. Во-вторых, Карина повыдирала бы мне волосы.

Я попыталась увести разговор о споре:

– Ого, Вань. Спасибо! Ты «Википедия» и журнал «Сплетник» в одном флаконе.

Поверить не могу, что наша начальница руководит «Пейнт». Гламурная женщина в деловом костюме и с неизменно-красной помадой слабо ассоциировалась у меня с искусством и… с Костей. Непримиримые разногласия?.. Я решила позже проверить информацию в интернете.

– Не очень похоже на спор, Янка.

– А про Марию Исмаиловну ты уверен? – гнула я свою линию разговора. Костя сбежал, понятно. Но почему? Он показался мне беспечным пофигистом, но все же… Подставил стольких людей, был вынужден скрываться, потерял авторитет и деньги… Должна быть веская причина. – Я думала, у Марии Исмаиловны только наше агентство.

– Ну посмотри в великом «Яндексе», – обиделся Ваня. – Я больше ничего не скажу! А в спор твой не верю!

– Прости-прости. Слушаю внимательно. – Я одарила «мишку» заискивающей улыбкой. – Ты мне очень-очень помогаешь выиграть спор!

Ваня насупился, сделал вид, что занят документами, а потом махнул огромной ладонью и снова заговорил. Ему, наверное, самому интересно вместо работы поговорить о делах начальницы и талантливом художнике.