Хранимая благодать

Они уже почти достигли двора и остановились посмотреть, как толпа мужчин и женщин готовит его к свадебной церемонии. Поскольку часовня выгорела, церемония состоится прямо здесь. Алтарь заменит широкая плоская деревянная доска, установленная на двух пустых бочонках их-под эля. Ее застелили белым льняным покровом. Отец Маккечни поставил на нее прекрасную золотую чашу-потир и блюдо. Две женщины, опустившись на колени, укрепляли вдоль всей алтарной доски букеты.

Джоанна хотела было двинуться вперед, но Николас удержал ее за руку:

– Есть еще кое-что, что тебе необходимо знать.

– Да?

– Видишь мальчика, что сидит на верхней ступеньке?

Она повернулась голову. Малыш лет четырех-пяти сидел на лестнице совсем один, упираясь локтями в колени и поддерживая голову руками, и наблюдал за приготовлениями с самым несчастным видом.

– Да, вижу, – сказала Джоанна. – Он выглядит очень одиноким. Кто это?

– Сын Макбейна.

Она едва удержалась на ногах:

– Что?

– Тише, Джоанна! Я не хочу, чтобы нас слышали. Ходят слухи, правда, что это не его ребенок, но Макбейн открыто признал его своим.

Известие так поразило ее, что лишило дара речи.

– Его зовут Алекс, – добавил Николас, не зная, что еще сказать.

– Почему ты не сказал об этом раньше? – выдавила наконец Джоанна. – Как давно Макбейн был женат?

– Он не был женат.

– Я не понимаю…

– Алекс незаконнорожденный.

– О Господи!

Она не знала, что и думать.

– Мать мальчика умерла при родах, – добавил Николас. – Ты все равно узнала бы все это, сестренка. Эта женщина была лагерной потаскушкой, поэтому по меньшей мере трое могут претендовать на роль его отца.

Сердце Джоанны наполнилось состраданием. Малыш был просто восхитительный: с темными вьющимися волосами. Она не смогла рассмотреть цвет его глаз, но была почти уверена, что они серые, как у отца.

– Но это не важно: Макбейн признал мальчика своим сыном.

Джоанна повернулась к брату:

– Излишне повторять это как попугай.

– И?..

Она улыбнулась:

– Ты о чем?

– Ты признаешь его?

– Ну, как ты можешь об этом даже спрашивать? Конечно, признаю. Разве я могу поступить иначе?

Николас вздохнул. Сестра никогда не поймет путей этого грубого мира.

– Дело в том, что для маклоринцев этот вопрос – яблоко раздора. Прежний лэрд, отец Макбейна, не признал своего сына даже на смертном одре.

– Так он что, тоже незаконнорожденный?

– Да.

– И все же стал лэрдом?

– Тут все очень непросто. Им нужна его сила. В нем течет кровь его отца, и он сумел завоевать авторитет у старейшин клана. Все скоро забыли, что он бастард. Что касается этого мальчика…

Больше он не сказал ни слова, предоставив ей делать выводы. Джоанна покачала головой:

– Так ты полагаешь, что малыш расстроился из-за сегодняшнего венчания?

– Во всяком случае, выглядит он огорченным.

Отец Маккечни привлек их внимание, помахав рукой. Николас взял Джоанну за локоть и двинулся вперед, а она все смотрела на ребенка. Господи, какой он несчастный и потерянный!

– Все готово, – заметил Николас. – А вон и Макбейн.

Лэрд пересек двор и занял свое место перед алтарем, священник встал рядом и жестом подозвал Джоанну.

– Я не могу, пока не…

– Все будет хорошо.

– Ты не понял, – шепнула она с улыбкой. – Я скоро вернусь.

– Джоанна, ради Бога…

Слова Николаса повисли в воздухе. Он взглядом проводил сестру, которая прокладывала себе путь через толпу, и только когда она направилась к лестнице, наконец понял, чего она хотела.

Николас перевел взгляд на Макбейна, но по выражению его лица ничего нельзя было понять.

Священник вытянул шею, наблюдая за Джоанной, а затем повернулся к Макбейну, привлекая его внимание к происходящему.

Приблизившись к лестнице, Джоанна замедлила шаг, чтобы не напугать малыша.

Известие, что у Макбейна есть сын, наполнило ее и радостью, и скорбью. Наконец-то она получила ответ на мучивший ее вопрос. Макбейна не смущало, что она бесплодна, очевидно потому, что у него уже есть наследник, не важно, законный или нет.