Поединок трех сердец

Мужчины обменялись взглядами, в которых читалось куда больше, чем сказал Роберт. С каких пор друзья стали соперниками, трудно было точно сказать, но оба безошибочно чувствовали это. Роберт не опасался такого соперничества, то, что Венеция делить не станет делить свое сердце, было ясно как божий день. Его бесило, возмущало и цепляло за живое другое. Хантер был свободен! Он мог располагать собой, ни от кого не зависел и кто знает, может какое-то время спустя освободится и его милая кузина? Его же, графа Бейли, по рукам по ногам сковывали не только долги, но и будущий брак.

– Я уезжаю сегодня, – спокойно сообщил Хантер. – Мой отпуск подходит к концу, а в Пембруке другие заботы.

– Но ты, надеюсь, не забыл, что должен быть шафером на свадьбе? – слова друга помогли сбросить с души камень.

– Нет, не забыл. Я буду в Лондоне послезавтра, ты найдешь меня дома. Если что-то еще понадобится – отправляй письма по тому же адресу.

Роберт кивнул. Ему пора было собираться, а оставались еще нерешенные вопросы и им следовало немедленно уделить внимание. Хантер также сел за письмо, но не прошло и четверти часа, как явился слуга и передал ему просьбу миссис Маршал.

– Хочет со мной поговорить? – он бросил перо. – Где?

– Леди сейчас отдыхает на террасе.

Полковник, не откладывая ни минуты, поспешил увидеться с болящей, которая в последнее время оставалась под присмотром горничной и сиделки. Он действительно нашел ее на террасе – одну, без тетушки или слуг. Миссис Маршал казалась исхудавшей и трогательной в своей беззащитности. В груди полковника все сжалось и ему пришлось повременить, чтобы совладать с нахлынувшими чувствами. Когда он приблизился, Венеция дремала или просто о чем-то глубоко задумалась. Услышав шаги, она встрепенулась и открыла глаза, но не могла вымолвить ни слова.

– Как ваше здоровье? – он подошел и присел в соседнее кресло. – Утром я говорил с врачом утром, он убежден, что все обойдется.

– Наверное, – она грустно улыбнулась. – Давайте не будем об этом! Со мной и так столько хлопот. Я позвала вас… это правда, что вы сегодня уезжаете?

– Да, меня призывают дела.

– И никак нельзя их отложить? Я не успела вас поблагодарить, хотя стольким вам обязана!

– Если дело только в этом, то не о чем тревожится. Мне не нужны никакие слова благодарности. Вы живы, с вами все будет хорошо, этого достаточно! – Хантер боролся с желанием взять ее за руку, как-угодно уменьшить волнение, которое улавливалось в каждом слове.

– Но мне недостаточно! – она сама протянула руку и сжала его пальцы, запинаясь и долго подбирая слова. – То, что произошло ночью, это не случайность… Я предпочла бы умереть, но вы спасли мне жизнь. Вы рисковали собой, Мэтью, позволите называть вас по имени? После всего, что я заставила вас пережить, вы еще остаетесь моим другом?

– Конечно, нечего и спрашивать!

– Тогда обещайте мне писать! Неважно, письма ведь доставят даже из Вести-Индии!

Изумление, написанное на его лице, сказало Венеции больше любых слов. Хантер внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытаясь убедиться, что это не воспаленный бред его сознания и не сон. Венеция судорожно вздохнула, пытаясь справиться со слезами, и он не мог помочь больше ничем, разве что предложить свой платок.

– Ну вот, вы мне оставляете частичку себя, – рассмеялась она, пытаясь обратить все в шутку. – Так что, даете мне слово?

– Если вас это сделает хоть немного более радостной. Но учтите, я так же плохо пишу, как умею вести светскую беседу.

Хантер молчал, ему было трудно выразить свои чувства, чтобы не сказать лишнего, но неожиданно Венеция коснулась совсем другой темы.

– Это правда, что вы будете шафером у Роберта на свадьбе?

– Да. Я обещал ему… – он следил за глазами Венеции, но она не плакала.

– Тогда вы должны знать, я желаю ему счастья. Если он станет упоминать мое имя, скажите Роберту об этом! Независимо от нашего прошлого его жизнь должна измениться к лучшему, а Габриэль во всем ему подходит.

– Вы хотите, чтобы я передал Бейли ваши поздравления? – он все больше удивлялся, пытаясь уловить ход мыслей Венеции.

Она помолчала, глядя куда-то вдаль, а потом с грустной улыбкой продолжила.

– Помните, я просила вас образумить моего кузена на ярмарке? Он… ему не хватает самообладания и это толкает его на такие поступки, о которых потом приходится жалеть. Я обращаюсь к вам с этой просьбой снова. Не дайте своему другу наделать глупостей!

– Если вы об этом просите… Но не возлагайте на меня слишком больших надежд!

– Вы уходите? – Венеция хотела подняться, но Хантер удержал ее, положив руку на плечо.

– Не в моей воле остаться дольше. И все-таки вы в надежных руках, я знаю, что о вас позаботятся. Прощайте, миссис Маршал… я хотел сказать до встречи…

Он совсем смешался и покинул Венецию, ни разу не повернув головы. Этот разговор помог сбросить ужасный груз с души. Она открыла свои чувства – настоящие чувства, и не получила ни толики осуждения. После пожара, после того как смерть подкралась так близко, Венеции казалось, что часть ее души тоже выгорела. Вспоминая Роберта, она не чувствовала той боли, которая терзала ее столько дней. Не было больше отчаянья, она не изводила себя, поминутно представляя любимого рядом с другой женщиной, теперь уже почти женой! Все эти чувства, такие глубокие и мучительные, принадлежали прошлой жизни, и, хотя она по-прежнему любила Роберта, эта любовь теперь пряталась очень глубоко в душе.

Сам Бейли не настаивал на встрече перед отъездом. Ему передали пожелания доброго пути и сказали, что миссис Маршал еще слишком слаба, чтобы спуститься вниз.

– Я приеду к вам, дорогая тетушка, сразу после свадебного путешествия! – пообещал беспутный племянник. Он почти добился прощения и был милостиво допущен к леди Пембрук.

– Очень на это надеюсь!

– Следите за газетами! – его красивое лицо озарила улыбка. – Думаю о нас сообщат на первых полосах.

– Иначе и быть не может, и я еще хочу дожить до дня, когда прочту новость о рождении наследника!

Роберт кисло улыбнулся. Дети не входили в его планы, но разочаровывать леди Пембрук «счастливый» жених не стал и откланялся, сохраняя радостное выражение лица.

Глава 17

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Взвинченный жених поправлял ворот рубашки, заботливо уделяя внимание каждой детали гардероба. Ему хотелось покончить с этим поскорее. Суматоха утомила его сильнее, чем он ожидал. Предстоящий вечер в обществе ста двадцати гостей казался наказанием, еще не начавшись, и шафер где-то запропастился, когда ему следовало быть рядом.

– За мистером Хантером уже послали? – бросил он камердинеру.

– Да, он прислал записку …

В руках новобрачного оказался клочок бумаги, исписанный ровным уверенным почерком.

– Что за чертовщина? Уезжает? Сегодня? Немедленно разыщите его и привезите сюда. И задержитесь хоть на минуту, я вас отправлю на все четыре стороны без содержания!

– В этом нет необходимости!

Хантер вошел в комнату – одетый с иголочки, без привычной трости он казался моложе своих лет, почти ровесником жениха.

– Где тебя носит и что это за дурацкие идеи с отъездом? – Роберт помахал запиской, прежде чем смять ее и бросить в камин. – Через полчаса мы должны быть в церкви, о каком отъезде речь?

– Раз уж я здесь, то на церемонии обязательно буду. Перестань так нервничать, Бейли, ты не похож на счастливого жениха, это будет бросаться в глаза.

Роберт упал в кресло, хотел закурить, но отбросил сигару. Начиналась головная боль и он налил себе полную рюмку, опрокинув ее одним движением.

– Счастливый? Это было бы странно. Вот когда все это закончится… может быть. Но давай вернемся к тому, с чего начали. Куда ты собрался?

Хантер ответил не сразу, обдумывая как лучшим образом представить новость. Бейли был на взводе, и полковник вспомнил просьбу Венеции – не позволять ему делать глупости.

– У меня возникли срочные семейные дела, – наконец ответил он, не углубляясь в подробности.