Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций

Мы углубляемся в центральные деловые кварталы. Там людно, есть машины, но автомобильных пробок нет и в помине. Прохладно, но Натуля оделась адекватно: она в нежно-фиолетовом, с разноцветной ворсинкой мохеровом жакете-пальто. Тепло и очень жене идет. Мы заходим в ресторан «Макдоналдс», здесь это прямо дворец (а отнюдь не забегаловка, как подчас в США).

Снова гуляем. Попадаются по пути и оригинальные здания: башня с часами, в английском стиле; кинотеатр с каменным львом у входа; деревянная фигура маори крупного размера. А вот и интересные для нас вывески магазинов: «Российские обновки», «Самарканд». Я журю себя за что-то. Натуля реагирует: «Сидишь в Троицкой и ловишь кайф, но если мы уже проделали такой путь, покрыли такое расстояние, то чего еще здесь себя точить? Кто-то считает, что мы тоже живем в раю? Так ты объясни, что мы вдвоем пашем, а потом по ночам жена еще готовит, вручную стирает белье».

Продолжаем прогулки, то критикуя Окленд за безликость, то отмечая что-то красивое и оригинальное. Натуля замечает церковь, заходит в нее, ставит, как обычно, поминальные свечи. Возобновляем прогулку. Проходим вывеску с китайскими иероглифами. Китайцев, говорят, становится в Новой Зеландии все больше.

Заглядываем в универмаг. Я снимаю на видео целое стадо игрушечных баранчиков, заполонивших прилавок. Натуля, изучив товары для женщин, констатирует: «Как только ручками пошевелят чуть-чуть, все – сразу у изделия безумная цена!».

Вечером мы гуляем вновь, на этот раз по пристани, снимаю женушку на фоне красивого заката, судов на якоре и у причалов, моста. Отмечаю, что этот мост считается знаменитым. Натуля: «Он абсолютно никакой». И тут же, взглянув на небо, восклицает: «Смотри, а здесь месяц действительно повернут в противоположном направлении!».

13 августа 1994 года, вечер

12 августа утром на такси отправились из Окленда в аэропорт. Природа по дороге – замечательная, пышная, зеленая. В очередной раз напомнила нам Сочи, Кавказ. А вот строения вдоль дороги показались простоватыми. Двухэтажные дома, отдельные и многоквартирные, чистые, аккуратные, но без архитектурных изысков.

Сели в самолет, который взял курс на Южный остров, город Данидин. С неба Новая Зеландия тоже впечатляет: с одной стороны – океан, с другой – Южные Альпы в снегу, внизу – голубые озера, зеленые леса. Полет – в пределах часа. Погода в Данидине была солнечная, ясная. Но самолет не смог с первого раза сесть: порывы ветра не дали летчику возможности стабилизировать самолет при заходе на посадку. Нас несколько раз как следует тряхануло, самолет нырнул носом, затем взмыл вверх. Сделал круг и потом удачно сел.

Таксист, заботливо разместив нас в салоне своего автомобиля, весело заметил: «Ваш самолет, ребята, так нырнул носом, что я думал ему крышка. Вот-вот вонзится носом в землю! Но пронесло!». Обрадованные, что, действительно, пронесло, мы жадно рассматривали окружающую местность. Наша машина мчалась мимо сочных изумрудно-зеленых холмов, буквально усыпанных белоснежными и тучными баранами. И так до самого города.

Поселили нас в отличной гостинице «Саузерн Кросс» («Южный крест»). Наташенька очень переутомилась, вздремнула. Вскоре пришлось ее будить, надо было ехать на выступление в местный университет Отаго. Проснувшись, Натуля недоуменно обвела наш гостиничный номер взглядом и умилительно поинтересовалась: «А где мы? Что это за страна?». Растроганный и одновременно расстроенный прерванным сном женушки, я напомнил: «Мы в Новой Зеландии, в городе Данидин».

Вскоре мы уже выступали в университете по теме «Внешняя политика России». Несколько сместили акценты, меньше говорили о националистических мотивах в нашей дипломатии. Зал (человек 100) принял лекцию хорошо, присутствующие много смеялись, задали кучу вопросов. Вовсю расхваливали за глубокий анализ, искренность, юмор, блестящее владение английским, способность говорить без конспектов на любые темы.

Далее интервью газете Otago daily news. Прошло неплохо и на следующий день было опубликовано. В 17:00 опять выступили в университете с кратким обзором российской политики в АТР, ответили на вопросы собравшейся профессуры, представителей Торговой палаты и местной общественности. Затем состоялся прием (бутерброды и местные вина). Пообщались с профессорами, среди них были англичане, австралийцы. Познакомились и с двумя выходцами из СССР, которые здесь преподают русский и украинский. Удивило, как в нашем присутствии декан делил между собравшимися недоеденное и недопитое. Ты, мол, возьми домой три бутерброда, а ты – полбутылки белого вина и т. д. С подобным нигде ранее не сталкивались.

Вечером немного погуляли по центру Данидина. Там, видимо, по случаю пятницы, в барах, рядом с ними, просто на улицах вовсю резвилась молодежь. Ребята с девицами кричали, пели, играли на гитарах, танцевали, целовались.

Утром в гостинице обменивались с Наташенькой мнениями о Данидине. Я поинтересовался: «Нравится город?». Натулька, после паузы, кокетливо ответила: «Город? Я его еще не видела! Вот Окленд понравился!». Я предложил совершить более интенсивную, чем накануне, прогулку, выйти за пределы центральных кварталов. Натуля стала отнекиваться, ссылаясь на облачную погоду. Холодно, мол, а переодеваться неохота.

На Натуле был брючный костюм, серый в клетку, под жакетом – белая блузка с жабо. Вид – прямо из журнала мод. Уговорил утеплиться и идти гулять. Наташенька надела мохеровый жакет-пальто с пышным белым бантом. Уточнив, как правильно называть этот город, Натуля вышла со мной на очередную прогулку. Данидин – шотландское название, так по-шотландски величают знаменитый город Эдинбург. Данидин считается самым шотландским городом в Новой Зеландии, да и вообще за пределами Британских островов.

В самом деле многие здания, мимо которых мы проходили, представлялись нам типично шотландскими. Они отличались массивностью, солидностью, специфическими украшениями, от них веяло стариной.

Правда, как нам объяснили местные профессора, в целом в Новой Зеландии еще в XIX веке, а особенно в первой половине ХХ века, стал складываться ярко выраженный новозеландский архитектурный стиль. Поэтому даже самые ранние новозеландские постройки имеют существенные стилистические отличия не только от британских строений того времени, но и от австралийских.

Причиной этому во многом служила отдаленность страны и невысокая плотность населения, что делало крайне трудным финансирование строительства любых крупных объектов или зданий. Обилие пригодного для строительства камня позволило уже на ранних этапах освоения страны отказаться от использования дерева в строительстве.

Как бы там ни было, не мы придумали, что Данидин похож на шотландские города. Мы заходили в соборы и церкви, магазины и кафетерии, внимательно изучали памятники, которые буквально заполнили центральную часть Данидина. При этом нигде не могли найти пояснений, кому поставлены эти монументы. Остановились у вычурного памятника с фигурой статной женщины, сидящей вроде бы на троне. Обошли памятник со всех сторон. Но так таблички и не обнаружили. Наташа высказала предположение: «Для местной публики, видимо, должно быть очевидно, что это королева Виктория, поэтому надписей и не требуется!». Неподалеку памятник мужчине, одетому в стиле XIX столетия. «Ну а это, – рассуждала Наташенька, – кто-то из основателей колонии на этих островах».

Сегодня, субботним утром, нас взял на прогулку профессор Алексей Викулов из Университета Отаго. С ним были его супруга и маленький сын Мартин. Они наши соотечественники, обосновавшиеся в этой далекой стране.

Экскурсия началась с великолепного ботанического сада. Общались с забавными попугаями. Наташенька вступила в любезную беседу с белыми, зелеными и черными попугаями. Спрашивала огромного черного попугая, зачем он чешет себе ухо, почему не разговаривает. Попугай тут же стал издавать звуки, имитируя Натулин голос. Потом состоялся забавный диалог Натули с какаду с красным хвостом. Натуля говорит ему: «Вот ты сидишь в клетке и думаешь – был бы я сейчас на воле, я бы тебе показал!». Какаду в ответ вдруг стал пронзительно кричать: «Хэлло, хэлло, хэлло!». К нему присоединились разноцветные, пестрые попугаи из соседней клетки, тоже закричали «хэлло, хэлло!». Натуся предложила собеседникам более сложную фразу: «Bon appetite, wanna cup of tea?» («Приятного аппетита, хочешь чашечку чая?»). По-английски эта фраза звучит как рифма и удобна для копирования. Что попугаи и проделали, каждый – с разным уровнем подражательного мастерства.

Гид в ботаническом саду разъяснила, что в Новой Зеландии в отличие от Австралии слабовато с попугаями, по улицам городов они не летают. Нет и прочей живности, которая приставала к нам прямо посредине австралийских метрополий (например, похожие на медведей вомбаты в Мельбурне).

Тем не менее и Новая Зеландия может кроме киви похвастаться такими редкими птицами, как большие попугаи кеа. Привыкшие к человеку и крайне любопытные птицы порой наносят вред машинам, их тентам и кабинам в поисках остатков еды. Их привлекают места свалок мусора и емкости с отходами, и зачастую они вываливают содержимое на землю.

Очень игривые. Любят кувыркаться в снегу или принимать ванны в только что оттаявших лужах. Их жажда к обследованию и манипулированию в сочетании с сильным любопытством делают их бичом для местных жителей и развлечением для туристов. Прозванные «клоунами гор», они будут исследовать содержимое рюкзаков или автомобилей, которые им приглянулись. Всеядны, питаются взрослыми насекомыми и их личинками, червями, которых птица достает из-под камней и среди напочвенной растительности, в определенное время года кормятся нектаром цветов и плодами.

Не брезгуют и падалью: в зимнее время иногда кормятся падшими овцами. Известны случаи нападения кеа и на живых овец, приводившие животных к гибели. В то же время вред от кеа для скотоводства сильно преувеличен. Нападения на живых овец случаются редко. Найдя павшую овцу, пастух обычно приписывает ее смерть птице. По сравнению со значительной смертностью овец в стадах, которая бывает зимой, гибель их непосредственно от нападения кеа составляет совсем ничтожный процент.

Однако кеа получил название убийцы овец и нещадно истреблялся. В течение только 8 лет было истреблено 29 тысяч птиц, а за последние 130 лет – более 150 тысяч. В результате кеа – исчезающий вид, внесен в Международную красную книгу.

Завезены из Австралии в Новую Зеландию кенгуру валлаби. Они выглядят гораздо милее и безобиднее своих крупных сородичей. Размером валлаби не более метра. Мордочкой походят на медведя и крысу одновременно.

Гид подчеркнул: «Такие уникальные животные, как кенгуру, требуют внимания к их популяции, так как многие виды находятся на грани вымирания. Они привлекают браконьеров красивым мехом и вкусным мясом. Распространение кенгуру на новых территориях, как, например, и было сделано в Новой Зеландии, представляется неплохим решением проблемы. И хоть приручить кенгуру иногда совсем невозможно, по крайней мере, их популяция будет увеличиваться».

После ботанического сада проехали на пляж, вдоль залива к выходу в океан. Виды просто изумительные, и что еще очень приятно, мало людей. Видели котиков, выдр и прочих животных, известных по США. Хотели посетить заповедник у выхода в океан, который знаменит еще и тем, что там до сих пор сохраняются остовы орудий, поставленных в конце XIX столетия на случай «русской агрессии». Туда попасть не удалось, но и так столько увидели! Панорама Данидина с обзорной площадки, песчаные пляжи, пенистый прибой, сосны вперемежку с пальмами, остроконечные скалы, грозные орлы в небе. Я снимал Наташеньку на видео, она выглядела потрясающе. Запечатлел на пленке трогательную беседу Натули с маленькой собачкой, которая неизвестно откуда взялась и долго от моей магнетической жены не отходила.

А Викуловы все рассказывали о Новой Зеландии. Вода в океане сейчас +15 °С, ловля рыбы ограничена, поймал много – плати властям, для отлова требуется специальная лицензия. За разговорами подъехали к замку Ларнах. Это единственный в Новой Зеландии замок. По слухам, в нем обитают сразу несколько призраков, в том числе призрак самого Вильяма Ларнаха и одной из его жен. Барон Вильям Ларнах застрелился в замке в 1898 году после того, как узнал о любовной связи между своей юной третьей женой и собственным сыном от первого брака. Кстати, два первых брака барона также были несчастливыми. Причем интересно, что его первая и вторая жены обе умерли в возрасте 38 лет. Говорят, дочь Ларнаха Кэти также обитает в замке – в бальной зале, которая была построена в честь ее 21-го дня рождения в 1886 году. А всего несколько лет спустя Кэти умерла от тифа.

В целом у нас масса впечатлений от этого благодатного края. Даже в этот зимний день ярко светило солнышко, переливались изумрудом холмы, оккупированные баранами, оленями, рогатым скотом.

Алексей с супругой продолжали свой рассказ о жизни в Новой Зеландии. Либеральные иммиграционные законы. Набрал около 30 очков и имеешь право на постоянное жительство. Из этих 30 очков 20 дают только за высшее образование, еще несколько за молодость и т. д. То есть заполучить право на проживание просто. В Данидине уже несколько десятков русских семей. Ссорятся между собой из-за зависти друг к другу. Хотя завидовать вроде нечему.

Каждая семья по приезде получает неплохое пособие от властей, можно не работать. Если пособия не хватает на очки, зубы, детей, всегда можно топнуть ножкой, и власти уступят. Они здесь мягкие, непривычные к скандалам. К иностранцам отношение нормальное, даже хорошее. Никакой дискриминации. Цены божеские. Дом можно приобрести за 40–50 тыс. ам. долларов, причем первый взнос – от 20 до 5 % от суммы. Образование и медицинское обслуживание с времен войны были фактически бесплатными. Теперь плату за образование ввели. Но она все равно мизерная – 800 ам. долл в год с колебаниями в зависимости от вуза.

Новая Зеландия разбогатела на поставках во время Второй мировой войны шерсти и продовольствия американским войскам. И жила лучше, чем при социализме. Затем случился провал с экспортом, депрессия. Вышли из нее путем энергичной перестройки, перевода экономики на почти чистые рыночные рельсы.

В Данидине масса наших моряков – российский флот ловит в этих районах рыбу и за бесценок сбывает ее в Н. Зеландии. Бывают инциденты с рыбаками. Особенно страдают те, кто из бывших союзных республик, их некому защищать. Правда, в тюрьмах в NZ не так уж и плохо (в сравнении с другими странами).

Вечером вновь погуляли по центральной улице этого «самого шотландского» города за пределами Шотландии. Архитектура своеобразная, особенно в Университете Отаго. Очень чисто, уютно, аккуратно выглядят улицы и общественные места (магазины, рестораны, офисы). Как и накануне, масса резвящейся молодежи – город студенческий. Пьют пиво и вино. Орут на улицах, громыхают на мотоциклах.

Поели в гостинице, в номере – повсюду заказывали в номер салат и основное блюдо в единственном экземпляре (с тем чтобы МИД NZ «не слупил» за еду Натульки – наш куратор неоднократно звонил из Веллингтона и предупреждал, что будут оплачивать лишь мои счета).

14 августа 1994 года

Вчера, естественно, не дописал то, что собирался. Весь день находились в походах и разъездах. Когда вернулись в отель (19:00) были полностью обессилены. Пообщались еще и с русским профессором Алексеем Викуловым в номере, так что я просто перестал от усталости соображать. Отключился, в 23:00 проснулся, поболтали с Натулькой, принял снотворное. Встал в 6 утра, когда еще было темно. В туалете поизучал карту Отаго, района, по которому сегодня предстоит попутешествовать. Места красивые, судя по всему, и с определенной историей (золотая лихорадка второй половины XIX века, зарождение овцеводства тогда же и т. п.). Но об этом позднее, когда увидим своими глазами.

Пока же о том, что уже было. Вернусь в 10 августа, в Окленд, то, что не включил в предыдущую запись. Итак, ланча не было. Мы чуть отдохнули. Погуляли по окрестным улицам и, наконец, отправились выступать в класс Рубена Азизяна в Оклендский университет – шумный, готической архитектуры, полный молодежи и не только ее. В классе Рубена есть и великовозрастные тети и дяди. Мы рассказали о внутреннем положении в России, ответили на вопросы. Народ смеялся и слушал. Вернулись в гостиницу под моросящим дождем, пошли с Натулькой в центр.

Было уже около семи. Стемнело. Почти все магазины, офисы и прочие заведения оказались закрытыми. В NZ труд рано завершают. В этом смысле новозеландцы мало отличаются от австралийцев. Главное внимание собственной персоне: отдых, досуг, хобби, здоровье. Курение – презираемое обществом зло, холестерин в пище подсчитывается, спорт, пребывание на свежем воздухе – национальная страсть (регби, серфинг, альпинизм, гребля, гольф, рыбная ловля, катание на плотах по горным рекам, горные лыжи и пр.). Выходные – святое, да и в рабочие дни никто лишний раз не пошевелит пальцем ради другого (если только нет прямой выгоды). Это хорошо видно и на нашем примере.

Вечерняя прогулка по Окленду понравилась. Город чистый, со вкусом оформленные магазины и рестораны, отсутствие бомжей и прочего сброда. Людей мало, но те, что встречаются, не выглядят опасными и вызывающими. Напротив, народ здесь весьма доброжелательный, улыбчивый, и получается это у новозеландцев как-то более естественно, чем у американцев (или мы не правы? Это общее у нас с Натулькой мнение).

Побывали на набережной, там воздух еще более живительный, чистый, чем на холмах, где расположен center of the city (здесь предпочитают это название привычному downtown в Америке). Курсирует паром, в рыбном ресторане на пристани полно ужинающей публики.

Вернувшись в гостиницу, заказали ужин в номер. Поскольку мидовский куратор жестко указал на то, что за Натулькину еду мы платим сами, решили столоваться в номере (в ресторане отмечают в счете, что к столу явились два человека, а здесь поди докажи). Польстились на баранину – она, конечно, очень широко присутствует в этой стране, где имеется более 50 млн овец. Считается, что баранина не праздничная еда, гостям ее не подают. Баранина – самое дешевое мясо. До недавнего времени птица была баснословно дорогой. Сейчас ее стали разводить, но все равно и птица, и свинина дороже баранины и говядины. Мясо в NZ вкусное, но едим его столько, что уже противно даже думать об этом продукте.

Следующий день был напряженным (речь идет об 11 августа). У нас два выступления. Утром – в военном колледже. Приехал шофер, повез. Уроженец Лондона, переехал сюда около 20 лет назад. Счастлив. В Лондоне грязь, преступность, дорогое и убогое жилье. Здесь шикарный и дешевый дом, сад, где выращивает фрукты и овощи. Две дочки, у каждой по дому. Питание дешевое, воздух чистый, народу мало.

Этот шофер – типичный представитель людей, проживающих в Новой Зеландии.

Во-первых, здесь масса эмигрантов первого поколения, и практически все из Великобритании.

Во-вторых, даже те, кто родились в NZ, в большинстве имеют британские генеалогические корни.

В-третьих, у всех дом. И обязательно (по словам собеседников) хороший, просторный и дешевый.

В-четвертых, у всех сад при доме, где выращиваются овощи и фрукты. Делается это исключительно в качестве развлечения, не потому, что не хватает денег на покупку продовольствия. Урожаи потребляются внутри семьи, раздаются знакомым или домашним животным.