Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций

Звучали в Новой Зеландии и высказывания о грубости, эксцентричности, увлечении ненормативной лексикой австралийцев. Не раз нам заявляли, что австралийцы – потомки преступников и недалеко ушли от своих предков. Посмеивались наши собеседники над тем, что одним из наиболее почитаемых национальных героев Австралии является Нед Келли – беглый каторжник, грабивший скотоводов и закончивший свою жизнь на виселице в 1880 году. К Неду Келли и его банде, мол, оззи относятся с уважением, восхищаются дерзостью и ловкостью этих разбойников и слагают о них баллады. В Австралии считается-де комплиментом, если вас сравнят с Недом Келли.

Еще одна особенность новозеландцев – невысокая религиозность. 30 % в Бога не верят, остальные констатируют: веришь ты в Бога или нет, – неважно. Неважно и как человек верит. В обществе мирно сосуществуют протестанты, католики и другие конфессии, включая буддистов и мусульман. Терпимы в стране к власти, включая блюстителей порядка, полицейских. Их немного и почти не видно. Но когда мы плутали, теряли дорогу, полицейские неизменно приходили на помощь и делали это с душой и профессионально. Новозеландцы гоняют по горным дорогам с бешеной скоростью, а полицейские смотрят на такую езду сквозь пальцы.

Не случайно большинство киви позитивно оценивает работу полиции, да, кстати, и властей в целом. Новозеландцы, как нам показалось, вообще очень оптимистичны и довольны собственной жизнью. И в самом деле многие наши собеседники называли собственную страну «раем». И особенно те, кто переселился туда из Великобритании и других европейских стран.

Ну а теперь еще раз о национальных символах. О том, что такое киви мы узнали, как говорилось выше, еще в Москве. В результате путешествия по островам багаж наших знаний на сей счет увеличился. Национальные символы страны имеют собирательное имя «кивиана». Их можно разделить на географические, природные, военно-политические и культурные. Расположение страны в Южном полушарии обозначено на новозеландском флаге созвездием Южный Крест, горная система Южные Альпы стала символом Новой Зеландии в XIX веке, в следующем столетии уступив пляжам. Развитое животноводство сделало одним из символов страны овец, резиновые сапоги и проволоку, используемую в ограждениях. Овец так любят, что даже шутят: «В Новой Зеландии проживает 53 млн овец, из которых 3,6 млн называют себя людьми».

Общепринятым национальным символом страны является кроме киви серебристый папоротник. Символическое изображение его побегов в виде спирали, называемое «кору», было создано маори и перенято европейцами. Наряду с изображением птицы киви, серебристый папоротник пользуется популярностью и часто используется в графике новозеландских национальных брендов и логотипов, включая валюту.

Вымершая птица моа также является «кивианой», хотя после окончания колониального периода популярность киви стала выше. Головной убор новозеландских солдат – полевая шляпа – является символом военных побед страны. Историческое влияние Великобритании отражено присутствием Юнион Джека на флаге и королевы Елизаветы на национальной валюте. Добавлю еще, что Новая Зеландия с ее Южными Альпами, озерами, морями, субтропической зеленью, гейзерами настолько красива, что наряду с отличным сервисом привлекает массу туристов со всего света – около 2 млн ежегодно, что превышает половину населения страны.

* * *

В ходе поездки я, как обычно, вел дневник, ниже приводятся выдержки из него.

8 августа 1994 года

Летим в самолете Boeing-747 компании JAL по маршруту Москва – Токио. Вылетели из Москвы примерно в 7:55 p.m. Время в полете 8 часов 55 минут. Разница с Токио 5 часов. Будем там по московскому времени приблизительно в 5 утра, по токийскому – в 10 утра.

Сегодня весь день сидели дома, на Кутузовском. Собирались. В 16:00 приехали Дворниковы, втроем. Ира осталась с Ниной Антоновной, Сережа и Аня отвезли нас на своем опеле. За минуту прошли таможню, в JAL у Натульки уже блат, и нам Наташа (сотрудница компании) дала места у окна, да еще никого не посадила на третье сиденье. Это роскошь. Не то что полеты весной по США и оттуда на «Эйр Франс» в Москву (где сидели в центральном ряду зажатые и в темноте, даже читать не могли).

…Летим уже почти 2 часа. Раздавали напитки. Здесь все бесплатно. Мы взяли по два сакэ, бутылочки грамм по 200. Пьешь – слабенькое вино, но здорово пьянит. После сакэ – ужин.

Наблюдения: стюардессы прямо европейки. Раскрепощенные, разбитные, хорошо говорящие по-английски. Наше решение взять сакэ вызвало у них удивление: «Берите европейское вино, – убеждали они, – зачем подобное барахло пить». Удивление усилилось, когда мы заказали зеленый японский чай.

В самолете большинство пассажиров – японцы, но пьют французское вино, виски, кофе. Лица, конечно, не корейские, как и стюардессы совсем не корейские. Те забитые, испуганные, подобострастные. Но интересно – здесь нет табло, которое показывает, где летим, сколько осталось и т. д. (как у Korean airlines, Quantas, Air France и т. д.).

…Осталось лететь 1 час. Время здесь уже другое (+5 часов), так что за бортом сияет солнце. Спали не очень, хотя у Натульки было 3 сиденья, я пересаживался.

Наблюдения: документальный фильм о том, как в Японии бросают курить. Занятия, семинары в компании, премии за воздержание. Возможно ли такое в США? В СССР было что-то подобное – политическая индокринация, противоалкогольные мероприятия и т. п. Но у нас из-под палки и абсолютно неэффективно, особенно вещи типа личных привычек (выпивка, курение).

9 августа 1994 года

Просидели 9 часов в токийском аэропорту Нарита (с 10 до 17:20 по местному времени). Аэропорт поразил не только чистотой, аккуратностью, современным оборудованием, но и тем, что он выглядел временами просто пустынным – залы, коридоры, кафетерии, туалеты, стойки регистрации. Просто никого. Как будто он открыт только для нас. Как нам объяснили, аэропорт новый и сделан с перспективой лет на 30.

Я снимал Натулю на видео. Несмотря на длительный полет из Москвы, она выглядела свежо и, более того, ослепительно.

Позднее стал появляться народ, открылись магазины и кафетерии. Мы поели японскую еду, походили по магазинам. Цены заоблачные. Женские сумочки по 100 долларов и остальное в таком же духе. Хотели что-то купить, да не тут-то было. Я продолжал съемки. Наташенька в белой блузке, джемпере, цветастых брюках, с жемчужным ожерельем смотрелась сногсшибательно. И как она шла – словно плыла и порхала. Приехал наш приятель из посольства, мой бывший коллега по ЦК КПСС Вася Саплин. Обсудили программу предстоящего после Новой Зеландии визита в Японию (20–28 августа).

Сели в самолет. Он, увы, заполнен до отказа. Как спать будем? Ведь лететь более 9 часов!

10 августа 1994 года

Подлетаем к месту назначения, а это, оказывается, не Окленд, а Крайстчерч. Там посадка, а потом возвращение на север в Окленд. Оригинально, но так удобно японским туристам, которым нужен Южный остров. От Токио до г. Крайстчерч 10 часов полета, даже чуть больше. Пролетели уже 8520 км. Если летели бы до Окленда, то было бы 9 часов. Как от Москвы до Токио.

В полете немножко дремали, много разговаривали с соседкой по ряду в самолете. Узнали массу интересного о NZ. Соседка 22 года назад приехала туда с родителями из Англии и отнюдь не скучает. Изоляция (здоровая), великолепные жилищные условия (у них четверо детей, у каждого свой дом с участком, и доход по 70 тыс. ам. долларов в год), бесплатное медицинское обслуживание и почти бесплатное образование (по 800 ам. долл. в год).

Смотрели в самолете документальные фильмы о Новой Зеландии. Великолепная природа, здоровый образ жизни, оптимистичный настрой. И вкалывание, по крайней мере в с/х.

13 августа 1994 года, раннее утро

Держался первые дни, спал по ночам, как и положено, но вот сломался. Лег накануне рано, примерно в 20:00, проснулся в первом часу ночи, лежал, встал, разбудил Натульку, лег, опять встал и вот сижу в туалетной комнате, пишу. Впечатлений много, они разнообразные, в том числе и не очень позитивные.

Однако все по порядку. Возвращаемся в 10 августа. Сели по расписанию в аэропорту г. Крайстчерч. Только светало, внизу проглядывала зеленая равнина, одноэтажный город у стального цвета океана с многочисленными «барашками», похожими на лодочки с высоты.

Отправили пассажиров в зал ожидания. Уютный, красочный, идеально чистый. Все просто игрушечное. И так спокойно, расслабленно, солидно, дружелюбно (и люди, и общая обстановка). Натуля купила телефонную карточку и позвонила в Москву друзьям Дворниковым. Они трубку не сняли. На даче, решила Наташенька, и связалась со своим дядей Юрой. В Москве было 12 ночи предыдущего дня, но дядя еще бодрствовал. Натуля стала рассказывать, что наш самолет посадили в другом городе, но скоро доберемся до пункта назначения и т. д. Я предложил женушке не перегружать родных нюансами нашего передвижения.

По окончании этого разговора мы поглазели на сувениры, погуляли и вернулись в «В-747». Последнюю часть пути (один час) беседовали с соседкой. Как уже отмечал в дневнике (10.VIII), она новозеландка со стажем в 22 года. А родилась в Англии. С тех пор чуть ли не поголовно все, с кем мы встречались, имеют схожую биографию. Англия, а затем, на каком-то этапе жизни, переселение в NZ. Причины: работа, жизненные условия (в Англии – преступность, грязь, столпотворение, здесь – спокойствие, чистый воздух, просторы, дешевое жилье, дружественная атмосфера).

Повстречали уже десятки людей (таксисты, профессора, служащие отелей и т. п.) и среди них, пожалуй, только одна преподавательница из Данидина оказалась новозеландкой в четвертом поколении! У нее английские, датские, итальянские предки. И итальянская фамилия – Poletti. Это уже биография, схожая с тем, что встречаешь в США. Чтобы там была масса выходцев из Англии в первом поколении?! Таких, кажется, мы вообще в США не встречали. Из России, Китая, Мексики, Израиля, Палестины встречали. Но чтобы англичан – нет. Здесь же как раз преобладают чистокровные англичане.

Все они, как и в целом новозеландцы, не только не жалуются на жизнь, но весьма ею довольны. И охотно соглашаются, что Новая Зеландия – это рай на земле. Удовлетворенность жизнью просматривается не просто в словах, но и в повседневном поведении людей – спокойном, расслабленном, приветливом. Только один раз видели несколько вздернутую новозеландку, стюардессу в самолете Tokyo – NZ (рейс обслуживали совместно JAL and Air New Zeeland). Так вот наша соседка в самолете удивлялась: «Совсем не похожа на новозеландку, у нас таких нервных не бывает!» И мы постоянно в этом убеждаемся.

В полете над Новой Зеландией с Южного острова (Крайстчерч) на Северный (Окленд) мы еще успевали любоваться видами под крылом самолета. Южные Альпы, величественные, покрытые снегом горы. Натуля заметила, что они очень похожи на скопления облаков. Потом началась равнинная часть, все зеленое. Показалась водная гладь, и над ней гигантская радуга. Такой мы никогда в жизни не видели. Наташенька буквально вскричала: «Сними, сними радугу! Я тебя умоляю!». Снял. А Натуля, ошеломленная чудным зрелищем, стала делиться эмоциями с соседкой: «Невероятно, такая огромная и яркая радуга, просто чудо природы! Мы не знали, что такие бывают!».

Но вот наш самолет совершил посадку в аэропорту Окленда, самого крупного города в Новой Зеландии. Вежливые и приятные сотрудники иммиграционной, таможенной и продовольственной служб. Представители последней, продовольственной, службы элегантно изъяли из наших сумок миниатюрную коробочку меда и еще что-то, полученное в новозеландском же самолете. Нельзя подвергать страну риску отравлений и эпидемий. Но бутылки с водкой и коньяком из России не тронули, можно ввозить 1,15 литра крепкого алкоголя (вина еще больше).

Пока ждали в очереди встречи с таможенником, вежливый человек в штатском быстро, бесшумно руководил безукоризненно тактичным, упитанным и симпатичным псом, который обнюхивал пассажиров и их багаж на предмет наркотиков. Почему-то задержался у одной из наших сумок, хотя там наркотиков отроду не бывало. Может, пахнуло вкусным мясом? В Москве эта сумка использовалась для переноски (и перевозки на дачу) мясных продуктов высокой категории, из магазина «Хороший».

Вещи получили моментально (как это имеет место везде, кроме нашего отечества). Тележки здесь огромные, доступны в неограниченном количестве и почему-то бесплатные (не хватает консультанта из Шереметьево?). Такси – море, в том числе и уютные микроавтобусы. На одном из них мы тронулись в город. Таксист, очаровательный дядька, непрерывно рассказывал о стране и ее людях. Все новозеландцы любят рассказывать о NZ, хвалить ее. И при этом демонстрируют знание деталей: климата, природы, статистики и т. д. и т. п.

Беда только в том, что говорят здесь, может быть, и не так безобразно, как в Австралии, акающих поменьше, но все же акценты тоже фантастические и очень разнообразные. Привыкнуть трудно, что не собеседник – обязательно языковый уникум. Некоторых слушаешь и лишь догадываешься об излагаемой теме или мысли. Ощущение такое, что собеседник нарочно коверкает язык, издевается над ним. И изгаляются здесь кто как может.

Оклендский таксист, как и другие белые новозеландцы, критически, но без эмоциональности и тем более без злобы отозвался о маори и вообще полинезийцах: пьяницы, бездельники, среди них не жил бы, неприятно, да и опасно. Правда, в доказательство того, что маори действительно горькие алкоголики, сказал: «Употребляют много пива, я и сам увлекался пивом. Но завязал». Чем дальше, тем больше выясняется, что новозеландцы увлекаются из спиртных напитков двумя вещами: прежде всего пивом, а затем вином. Пиво и вино у них свои, хорошие, и местные жители на законном основании этими спиртными напитками гордятся.

Самое популярное пиво – Steinlager, с горчинкой, крепкое. Вина появились сравнительно недавно. Пионеры виноделия в NZ вроде бы хорваты из Югославии. На первых порах, по словам местных жителей, это было не вино, а омерзительная жидкость, годная лишь для смазки двигателей внутреннего сгорания. Сейчас хороши и белые, и красные вина. Природа виноделию способствует – как-никак Северный остров лежит в субтропической зоне.

От таксиста же узнали, что: а) в Окленде очень переменчивая погода, дождь и солнце чередуются по десятку раз на день; б) почти каждый новозеландец имеет собственный дом с землей; в) дома дешевле, чем где бы то ни было в цивилизованном мире – 70–80 тыс. US $ за солидный особняк с участком; г) новозеландцы любят растить на участках фруктовые деревья, овощи, делать варенье (в отличие от типичного американца-горожанина).

Пока добирались из аэропорта раз пять начинал идти дождь (накрапывал), но тут же сменялся ярким и теплым солнцем. Температура была в районе +12 °С, воздух чистым, напоенным морской влагой и ароматами зелени, цветов. Как в Сочи зимой.

Да и природа та же, может быть, даже и от сингапурской что-то есть – пальмы, кипарисы, магнолии. Все ярко-зеленое. Великолепные, «вылизанные» парки, необыкновенная аккуратность в двориках домов. Кстати, шикарных особняков пока нигде не видели. Некоторые дома совсем простой конструкции, другие побогаче. Но никакой убогости. Напротив, нарядность и симпатичность.

Город Окленд раскинулся по берегам замысловатых заливов, проливов, бухт, не знаю, как все это и назвать. Большой по площади, но компактный центр, где мы и жили. И холмами чуть-чуть смахивает на некоторые районы Сан-Франциско. Архитектура другая – что-то от Бостона, что-то от Англии (в нашем представлении), что-то от австралийских центров.

В гостинице «Хайят» нас встретили в высшей степени любезно, но долго объясняли, что мы можем делать за счет спонсора (МИДа), а что из расходов должны брать на себя.

Продолжаю писать уже утром и в комнате (что удобнее, чем в туалете). Лег в районе 5 утра. Снилось, и уже далеко не в первый раз, что я умею летать, скорее даже ходить по воздуху. Проснулся убежденный, что я действительно способен на такое. Испытываю подобное чувство всякий раз после очередного сна на «воздушную» тему. И летаю чаще всего в Сочи, в родительском доме или где-то рядом с ним. Вот наваждение! Что оно означает?

Вернемся, однако, на землю, новозеландскую. Проснулись с Натулькой с час назад и вот сел за записи (сейчас 8:46 в г. Данидине, Отаго, Южный остров).

Закончу повествование об Окленде. Поселили нас в отеле «Хайят» на 12-м этаже, особом, куда можно попасть лишь с помощью спецключа, используемого в лифте. Не успели войти в номер, звонит Рубен Азизян. Был советником посольства России в Веллингтоне, перешел на работу в Оклендский университет. По плану у нас был ланч в 13:00 с профессурой, но мы его отменили, ведь приехали мы на день позже, чем новозеландское посольство рассчитало в Москве.

Из номера открывался замечательный вид на порт. Садилось солнце, закат. Жизнь уже замерла: пассажирские суда, рыболовецкие шхуны, яхты, портовые краны стоят без движения. Не видно и людей. Переводим взгляд на припортовые кварталы. Много высоких зданий, но все стандартные. Без изюминки. Нет пешеходов, лишь изредка проносятся автомобили. Неужели город уже отошел ко сну?

Ложимся и мы. Утром, не успев проснуться, делимся первыми впечатлениями о Новой Зеландии. Я отмечаю, что местная публика очень расслаблена. Натуля комментирует мою реплику: «Люди работают, и никто никуда не бежит, все делается неторопливо, но добротно. И настроение у всех хорошее, на лицах нет проявлений раздражения, обид». Конечно, может быть, такой вывод ошибочен, но впечатление от новозеландцев в самом деле необычное.

Позавтракав, выходим погулять. Улицы идеально чистые, аккуратные, масса зелени, парки с буйной субтропической растительностью. Натуля замечает: «Смотрю на этих людей и вижу, что не зря они сюда смылись!». Я в свою очередь добавляю: «Как говорил нам англичанин, в Великобритании грязь, преступность, а здесь – рай». Натуля изучает местную флору, всматривается в деревья, обращает внимание на обилие экзотических пальм, на ухоженность растений, каждое буквально «вылизано».