Асур

Комментов: 0. Комментировать эту запись.

3

Семен Кляйн доехал на аэроэкспрессе до Павелецкого вокзала, там спустился в метро, добрался до Арбата и вышел наружу. Затем он прогулялся до ресторана «Колбаса», но не стал в него заходить, а остановился, чтобы посмотреть на то, как изменился фасад здания за последние три года.

Название своему ресторану – «Колбаса» – Семен придумывал вместе с компаньоном по бизнесу, Димой Кочетковым.

Сначала они обратились в несколько рекламных агентств, которые специализировались на брэндинге, но все то, что предлагали агентства, как-то на душу не ложилось. То, что присылали из РА, было каким-то то лощеным, то заумным, то занудным, а то попросту пошлым.

Однажды, после прочтения очередного письма с новыми предложениями по названию их ресторана, Кочетков в сердцах закрыл почту и сказал пословицу, которая заканчивалась словами «сделай это сам». Семен с ним согласился.

После рабочего дня компаньоны сели прямо в ресторане, который должен был открыться уже через неделю, подумали.

Записали десять названий каждый. Выпили, покурили, поговорили, посмеялись, написали еще десять. Затем цикл повторился. После повторился еще несколько раз. Затем – это было уже под утро – Дима просмотрел еще раз все, что написали компаньоны, и среди вороха бумажек с названиями нашел «Колбасу».

Почерк у компаньонов ко времени написания «Колбасы» был уже очень схожим. Поэтому то, кто придумал это название, так и осталось невыясненным. Но ясно было как день, что каждый считал бренд своим. Тем более, что название вышло удачным. В окружении Rossini, Remi Kitchen и прочих Честерфильдов с Zayceff, «Колбаса» смотрелась вызывающе и вместе с тем мило – в это заведение отчего-то хотелось непременно зайти.

Теперь Семен стоял на улице перед некогда своим рестораном. Он отметил совсем незначительные изменения в оформлении фасада. На задворках сознания Кляйн всхлипнул о том, что ресторан теперь не его. Потом пробежали, промчались в голове Семена сотни обрывочных воспоминаний, связанных с этим местом. А еще потом Кляйн открыл дверь и вошел.

«Колбаса» почти не изменился и внутри. Люди, которые владели теперь бизнесом Семена Кляйна, прекрасно знали простое правило: «работает – не лезь». Персонал, правда, за те три года, что Кляйна не было в Москве, поменялся почти полностью – но именно так Семен себе это и представлял.

Павлика еще не было.

Сейчас, в 12 часов дня, в ресторане вообще почти никого еще не было. В углу пил кофе и листал ноут парень в шапке с заячьими ушами. В центре зала обедала – или еще завтракала? – пожилая пара. Семен выбрал себе место, сел, дождался официантку.

– Колбаса есть? – спросил Семен, когда подошла официантка и подала меню.

– Ха-ха-ха, – медленно и членораздельно ответила девушка с бейджем «Анна».

– Что, уже сегодня спрашивали? – Семен открыл меню.

– Нет, – ответила официантка. – Но вчера спрашивали.

Анна побарабанила рукой по своему блокноту.

– И позавчера спрашивали. И позапозавчера.

В дверях ресторана появился Павел. Семен поднял в приветствии руку, помахал Севастьянову. Привычки обниматься у друзей не было никогда, поэтому Кляйн не встал, когда Севастьянов подошел, а только приподнялся с места и подал руку для рукопожатия.

– Что будешь? – спросил Семен Пашу.

– Да кофе давай, – ответил Паша, скинул легкую дубленку рядом с собой на диванчик и присел.

– И мне кофе, – сказал Семен официантке. И добавил, когда понял, что официантка сейчас захочет подробностей: – На ваш выбор. Оба два.

Когда Анна ушла, Павел достал из куртки пачку сигарет, вынул оттуда себе одну, бросил пачку на стол и закурил.

– Как дела в Париже? – улыбнулся Севастьянов Семену.

– Ты, Паша, наверное, шел и репетировал эту фразу, – улыбнулся в ответ Кляйн.

– Ну уж… и репетировал, – хотя по глазам Павлика Семену и стало очевидно, что именно репетировал. – Как долетел?

– Самолетом, – ответил Семен. Он достал сигарету и тоже закурил. – А в Париже, ты спрашивал… Сыровато. Темновато. Еда сильно так себе. Гулять не выпускали. Да и вообще, слухи о том, как хорошо сидеть в европейских тюрьмах сильно преувеличены.

– Ну Кельвин, – сказал Севастьянов. В классе у Кляйна была такая кличка – Кельвин. Потому что Кляйн. Паша подвинул пепельницу так, чтобы доставали оба. – Ты сам виноват. Или концы прятать надо было лучше. Или жить честно.

Семен посмотрел своему другу в глаза и прищурился.

– Честно жить, Паша, в то время значило только одно – жить плохо, – ответил он. – И чем честнее – тем хуже. Разве умели мы тогда, в самом разбеге, жить плохо?

– Ну это да, – глядя теперь куда-то в сторону, ответил Севастьянов. – Не умели.

Пришла официантка Анна и принесла кофе в крошечных чашечках.

– Это сейчас все сильно поменялось, – сказал Семен. Он взял свой кофе и стал его помешивать. – Жить честно и жить хорошо – выражения, которые больше не спорят между собой. Хотя чего-то мне мерещится, что всех налогов не платишь ты и сейчас.

– Ладно, Сема, – сказал Паша и снова посмотрел на Кляйна, – вряд ли мы налоги мои сейчас собрались обсуждать. Тебе жить-то сейчас есть где?

– Знаешь уже? – спросил Кляйн. – Про квартиру?

– Ну, я кое-что слышал, – сказал Сеов. – Без подробностей. Знаю, что Кочеткову отошла. По суду. А почему… Чем-то поганым от этой истории веет, вот я и не вдавался.

Дима Кочетков, с которым Кляйн открывал «Колбасу», тоже был из их лицейского класса.

– Да ладно. У всех кредиты, займы, обязательства, – ответил на это Кляйн. – Да и фактически-то ничего он и не отсуживал. Фактически дело было так, что «контора» отжала у нас бизнес. А квартиру эту ему отдала в качестве компенсации. За его долю здесь.

Семен указательным пальцем легко постучал по дубовому столу.

– Хорошая квартира, стало быть, была, – сказал Севастьянов. – Раз хватило.

– Неплохая, – ответил Семен.

– Ладно, – сказал Павел. – Проехали. В общем, Кельвин, пока на неделю или две я могу пустить тебя пожить на свою дачу.

– Далеко?

– Семнадцать километров от Москвы, – сказал Севастьянов. – Там бойлер, камин, дрова есть, магазины рядом.

– Спасибо, – сказал Кляйн.

Семен, конечно, был благодарен Паше, но в то же время понимал – Севастьянов отдает ему сейчас кое-какой долг. В свое время лицеист Кельвин одолжил лицеисту Сеову на развитие бизнеса серьезную сумму. Деньги Павлик, конечно же, давно вернул. Но если бы Семен тогда не рискнул очень немалыми своими деньгами, никакого бизнеса у Севастьянова сейчас бы не было.

– Ну, что я еще могу, – сказал Павел и немного подумал. – Могу тысячу долларов. На первое время тебе должно хватить. Достаточно?

– Вполне, – ответил Семен.

– И еще, Сема, – Павлик помялся, как будто не зная, стоит ли затевать этот разговор вообще. Потом решил, что все-таки стоит. – А иди ко мне начальником отдела? По зарплате сам понимаешь – договоримся. А квалификацию ты свою, я думаю, восстановишь быстро. Что думаешь?