По ту сторону дороги

Из сказки «Семь испытаний» (рекомендованная литература для учеников младших классов).

Его дыхание постепенно ослабевало, и мое, кажется, утихало вместе с ним. Я не шевелилась и продолжала глядеть на это бледное, почти безжизненное тело. По воздуху расползался металлический запах, так что казалось, будто стоит только пошевелить ртом, как ощутишь железные крошки на зубах. Тень оставалась неподвижной и бессознательной, но мне периодически мерещилось, что сейчас этот человек вскачет и задушит меня своими сильными и грязными ручищами. Но он продолжал неподвижно лежать. Я бы могла оставить его так, распростертого на полу, и дождаться последнего удара его сердца, или могла бы набрать 915, позволив стражникам и охотникам разобраться с ним. Может, получила бы что-то вроде благодарности за содействие в поимке преступника. Именно Тени убили в Пустоши моих родителей, ни звери, ни монстры, а именно они виноваты в том, что мы с Сэм больше никогда не увидим наших маму и папу. Кто знает, может, именно этот человек участвовал в том нападении? Может, он собственноручно уничтожил их?.. Я невольно пригляделась к его лицу: нет, слишком молодой, возможно, даже младше меня. Тогда этот парень был еще ребенком, да в нем и сейчас еще оставалось что-то детское, какое-то невинно-напуганное выражение, отпечатавшееся на лице. Такой беззащитный…

Мои руки тряслись мелкой дрожью, когда я поднимала его рубаху, пытаясь в бледно-кукурузном свете луны рассмотреть его рану. Она выглядела ужасно, а в этих потемках казалась еще более черной и пугающей. Никогда мне не приходилось сталкиваться с чем-либо подобным. В тот момент мне показалось, что этому человеку не удастся выжить, и на секунду я даже испытала облегчение – узнай кто, что у меня в доме изгнанник… Но потом во мне пробудился огромный страшный зверь, едва ли не дракон, который своим пламенем обжег все мое нутро. И его имя – Жалость, чтоб ее. Я схватила какое-то первое подвернувшееся под руку тряпье и крепко зажала им рану, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Я не врач, не спасатель, не ша… Я вообще еле сдерживала тошноту от одного только вида этой лужи крови. Няню просить о помощи не представлялось возможным, ни к чему ей знать о подобном, но моя сестра готовилась к обучению ша, вот она и нужна была мне сейчас. Больше, чем когда-либо.

Каким-то образом мне удалось закрепить повязку так, чтобы она продолжала зажимать рану. Я вся перепачкалась, его кровь теперь была у меня на руках, на лице, так как мне часто приходилось смахивать падающие на глаза волосы. Все мое тело, вся моя кожа пропитались этим отвратительным запахом, а в глазах то и дело мелькали красно-бордовые пятна. Я тихо выползла за дверь. Воздух и здесь был каким-то тяжелым и давящим, словно сам дом решил придушить меня за такого гостя. Я на цыпочках подобралась к комнате Сэм и осторожно постучала, одновременно прислушиваясь к звукам в комнате няни. Тишина. Везде. Я снова постучала, эту соню не пробирал никакой посторонний шум. Мне пришлось попробовать ручку – заперто. Эта привычка осталась у Сэм с прошлого года, когда к ней беспрестанно пробирались в окна влюбленные поклонники, с которыми она с удовольствием могла провести вечер, а иногда даже и ночь, пока я прикрывала ее от ша. Но сейчас я уже начинала злиться.

Наконец, с той стороны раздался приглушенный звук, и между комнатой и коридором образовалась небольшая щелочка. Я удивленно глянула в темноту:

– Не откроешь? – раздраженно зашептала я.

– Ах, Лиса, ты, – раздался облегченный вздох.

– А ты кого ожидала увидеть?

– Да никого. Просто сезон Тумана приближается, я… я проявляла бдительность, – она слегка пожала плечами.

– Похвально, – недовольно пробурчала я. – Как будто это помогло бы…

– Пожалуйста, Лиса! – тихо воскликнула она, а потом сощурилась: – Что у тебя на лице такое?

Я тяжело вздохнула:

– Мне нужна твоя помощь. Только тихо и… обещай не осуждать меня.

– За что это?

– Просто пообещай. И не злиться. И не шуметь! Что бы ты ни увидела.

– Мне не нравится, как ты говоришь…

– Умоляю тебя, Сэм!

– Ну хорошо, обещаю.

– Тогда пошли.

Сэм выглядела смущенной и обеспокоенной одновременно, а я молила про себя, чтобы тот бедный парень еще не умер. Он, конечно, изгнанник, но все-таки…

Когда мы обе оказались в моей комнате, а дверь скрыла нас от коридорных стен, Сэм замерла в недоумении и огромными глазищами уставилась на парня.

– Лиса, кто это? – ее голос дрогнул, и она машинально посмотрела в окно, боясь, наверное, увидеть карабкающихся на подоконник стражей, охотников или даже соседей. Я тоже невольно посмотрела туда же.

– Ему нужна помощь. Он серьезно ранен. Это все, что сейчас важно знать. Я сама не справлюсь, а ты многое умеешь. Ты же будущая ша, а они мастера по части целительства.

– Лиса, как он сюда попал?

– Неважно, Сэм…

– Ты впустила его через окно? Кто он?

– Сэм, прошу, помоги мне! – Я схватила сестру за руку, силой подтолкнула к Тени и, убрав тряпье, оказавшееся моей футболкой, попросила сосредоточиться на ране.

Сэм все еще пребывала в каком-то странном состоянии, но дух ша уже овладел ее сознанием, и она стала что-то бубнить себе под нос, кажется, пытаясь перебирать вслух возможные причины подобного повреждения.

– Он очень слаб, едва ли выкарабкается, – заключила сестра.

– Но ты ведь попытаешься? Мы же не можем оставить его умирать здесь! Это… это как-то не по-человечески…

– Ему помогли бы в больнице. Я ведь все-таки не лекарь…

– Он может не дотянуть. Уже поздно куда-то звонить. Ты поможешь или нет?

– Я сбегаю в комнату за лекарствами, – вздохнула она. – Но я не так много знаю, может, лучше позвать ша?

– Нет, не нужно ей в это ввязываться.

– Но…

– Сэм, нет! Потом поймешь. Просто поторопись.

На ее лице застыла неуверенность, но она поднялась и быстро и бесшумно убежала за своими примочками. Вдруг ей удастся хоть что-то сделать! Я вернула рукав его рубахи на место, скрывая под ним метку из трех пунктирных линий. Ни к чему сестре знать об этом. По крайней мере, не сейчас.

Солнце продиралось первыми бледно-золотистыми лучами сквозь пелену грязно-серых облаков. Оно словно выгрызало себе дорогу, дабы дотянуться до нашего мира и лизнуть землю своим раскаленным язычком. Меня ужасно тошнило, а в голове клубился какой-то вязкий едкий дым, от которого сознание начинало путаться. Мы сидели, прислонившись спинами к стене, все в крови и стекающем по телу поте. Держу пари, что этому парню, всю ночь провалявшемуся без сознания, сейчас гораздо лучше, чем нам. Я помогала Сэм во всем, и пару раз меня чуть было не вырвало прямо на лицо несчастного. Да уж, хороший из меня помощник! Сестра сделала все, что смогла, и, хоть она утверждает, что ране еще далеко до заживления и не факт, что оно пойдет так, как надо, сейчас наш гость дышал ровно, и опасность вроде бы миновала. Не будь Сэм будущей ша, сомнительно, что нам удалось бы спасти этого юношу.

– Надо его переодеть, – вдруг произнесла она, и я вздрогнула от этого неожиданно раздавшегося голоса.

– Зачем?

– Его рубашка грязная, я не хочу рисковать и допустить заражения. Не думаю, что мы сделали достаточно герметичную повязку.

– Тогда теперь твоя очередь делиться с ним футболками. Моя теперь годиться только для мусорки. Предлагаю отдать твою старую оранжевую, где еще написано «Королева драмы».

Сэм прыснула:

– Велика честь! Не парься, у меня остались пару вещей от Алекса. Сейчас принесу.

Она с трудом поднялась. Сэм держалась молодцом и, несмотря на юный возраст, уже была достойной звания ша.

Сестра вернулась быстро, зажимая в руках черную широкую футболку. Я одарила ее вымученной улыбкой и спокойно смотрела, как Сэм стаскивает с парня его одежду. Мой мозг соображал в замедленном темпе, и когда внутри меня вдруг что-то щелкнуло, и я закричала «стой», сестра уже с ужасом отпрянула от раненого, затем медленно перевела взгляд на меня.

– Это… это изгнанник! Он из Пустоши! – ее голос неприкрыто задрожал.

– А…э… – все, что смог выделить мне мозг в минуту крайней необходимости. Сэм же этот ответ сказал гораздо больше.

– Так ты знала? – в ее голосе я уловила не только изумление, но и нотки ярости.

– Он умирал… Мы не…