По ту сторону дороги

– Как ты могла?! Он – изгнанник! Мы могли от него чем-нибудь заразиться! Или он мог напасть на нас! Он же… он же живет… там! К нему нельзя подходить!

– Я знаю-знаю, но он же умирал! Нельзя было…

– Надо было позвать охотников! Это было бы правильно!

– Охотники обвинили бы нас в укрывательстве!

– А сейчас они, конечно, одарят нас дополнительными баллами!

– Сэм, я знаю, но… Но он попросил о помощи!

– Может, наши родители тоже просили о помощи! – лицо сестры исказилось. – Он один из них, он – убийца и преступник!

– Не говори глупости! Посмотри, он же твой ровесник!

– Но он мог убить кого-нибудь другого! Они все… все одинаковые! – голос Сэм все так же дрожал, но, кажется, ее злость стала немного утихать.

– Я знаю, что он изгнанник. Знаю, что за стену выгоняют только преступников. Мне самой от этого не по себе. Но в тот момент… Не знаю, Сэм, я просто не смогла его так оставить! И ты ведь помогла мне, хотя полумертвый незнакомец в нашем доме – это в любом случае незаконно! Почему тогда ты не отказалась?

– Я – ша…, – глухо отозвалась сестра, бросая тяжелый взгляд на раненого.

– Не верю, что причина только в этом.

Мы немного помолчали.

– Нас обвинят в предательстве, Лис, – тихо произнесла Сэм. – В предательстве Города.

– Никто не узнает, – уверенно ответила я, хотя от страха у меня сводило живот. – Мы прогоним его, как только он сможет ходить.

– Лучше сдать его… Жизнь мы ему, может, и спасли, но его должны судить по Закону. Охотники разберутся с ним по справедливости.

– Но как мы объясним свою помощь?

Сэм страдальчески застонала.

– Мы влипли, влипли… Мы обе просто рехнулись! Это все так неправильно!

– Успокойся! – строго воскликнула я. – Я обещаю, что все будет в порядке. Никто ничего не узнает. Мы спрячем его на чердаке.

– Лиса! – она почти что взвыла. – Его все равно найдут и убьют, а нас прикончат вместе с ним и правильно сделают! Что бы сказали на это родители?! Они боролись против изгнанников, а мы теперь…мы…, – ее губы затряслись.

– Мы спасли человеку жизнь!

– Так не должно быть, не должно! – она меня словно не слышала. – Может, ты просто не понимаешь! Может, тебя это так не задевает, потому что ты другой крови, вот и все! – залитая слезами она вылетела из комнаты, оставив меня в абсолютном недоумении.

Что она говорит? На что намекает? Я не хочу это слышать, не хочу даже думать о таком. Она просто в шоке и говорит глупости! Может, я и пожалею в будущем, но сейчас отступать уже бессмысленно. Мы спасли его жизнь, а значит, возложили на себя ответственность за нее.

Глава 5

– Что вы скажете о сезоне Тумана? Неужели пока так и не появилось необходимой системы безопасности?

– Есть вещи, что нам неподвластны. Туман – это ведь дело не только природных явлений, но и болезни сознаний, а с ними нам приходится тяжело бороться, ведь эти единицы, способные уничтожить целый Город, чрезвычайно упрямы.

– Да, но к счастью, они уже довольно редки, и жители могут теперь спать спокойно.

Газета «Звезды Закона», интервью с главой безопасности времен Охоты

Странно, как иначе ты начинаешь воспринимать весь окружающий тебя мир, когда в твоем собственном происходит что-то отличное от него. Словно бы все поменялось как в картинках калейдоскопа, сложилась новая фигура, и, чтобы вернуться к прежней, нужно снова что-то поменять.

После той ночи прошла уже целая неделя. Ужасная неделя, надо сказать, никому бы такой не пожелала, даже Синди Паркинсон. Я спрятала изгнанника на чердаке. Ша никогда туда не заходит, она считает, что там живут души наших родителей, так как все там завалено их оставшимися вещами. Но мы с Сэм в это никогда не верили и уже давно облазили его вдоль и поперек. Он стал местом для наших тайн, и теперь был призван хранить еще одну. С сестрой мы почти не разговаривали. К вечеру того дня она сказала мне лишь одну фразу: «Я все еще считаю, что это неправильно, но послежу за его состоянием, раз уж взялась. А потом сделай все, чтобы он исчез из нашего дома! Бедные родители, они бы, наверное, умерли со стыда за такое предательство!»

Про другую кровь она больше не упоминала, но те ее слова раздражали меня всю неделю, проникая в мои сны и превращая их в убийственные кошмары. Пару раз я даже собиралась спросить что-нибудь у ша, но мои губы в этот момент будто слипались друг с другом, и оторвать их просто не представлялось возможным.

А еще всю неделю меня мучила паранойя. Стоило мне выйти из дома, как я начинала дергаться от любого шороха. В глазах прохожих, клиентов, даже в глазах Бетти я видела свою тайну. Казалось, все знали о ней, знали во всех подробностях и только ждали подходящего случая, чтобы обрушить на меня свою кару. Я постепенно сходила с ума, этот секрет жег меня изнутри, выедал меня кислотой, и от него никак нельзя было избавиться. Может, действительно, этот дракон из дурацкой детской сказки поступил милосердно, слопав мальчика? Ему не пришлось мучиться так, как мне. Как и Сэм, вероятно.

Иногда казалось, что сестра права, следовало сдать изгнанника с самого начала, но потом какая-то ненужная жалость говорила обратное. Мне так и неизвестно, кто он и откуда появился. Парень очнулся, но продолжает упорно хранить молчание. Не знаю, трудно ли ему говорить или же он просто боится. Я тайно приношу ему еду, питье, вывожу в туалет, а Сэм меняет повязки и поит обезболивающими. Правда, делает она это в мое отсутствие. Мы обе измотаны. Я не могу избавиться от чувства вины перед сестрой, но верю, что, несмотря на злость и страх, она поступила бы так же. Может, в нашей семье слишком силен дух ша, и мы просто не можем оставить человека умирать. Знать бы только, правильно это по отношению к преступнику или нет.

Экран словно загипнотизировал меня, не могу оторвать взгляд от кнопки «удалить». Я должна избавиться от запроса Ванессы Делинхолл, так как именно я его и составляла. Он исчезнет, будто никогда и не создавался, так же как исчезла и сама девушка, будто вовсе и не рождалась. Бетти толкнула меня локтем в бок:

– Уснула, что ли? – голос звучит весело и непринужденно. Конечно, ей ведь нечего скрывать! – Давай, заканчивай работу, скоро в зал приема идти.

Одно движение руки словно в тумане – и вот Ванесса никогда не появлялась в этом здании, никогда не говорила со мной. Странно, но сейчас я почти ничего не чувствую.

– Эй, Лиса, ты в порядке? Ты какая-то бледная, – Бетти обеспокоенно заглядывает мне в лицо, а я выдавливаю из себя слабую улыбку.

– Ничего от тебя не укроется. Сэм и я поссорились, неделю уже не разговариваем, вот и подкосилась немного, – правда, и не придерешься.

– Да ладно! А что случилось?

– Так, пустяки, – я махнула рукой. – Не сошлись во мнениях, – еще одна половина правды.

– Не расстраивайся, помиритесь. Я-то вас знаю. Вы же семья, все придет в норму.

– Конечно, – улыбаюсь я, а сама тем временем думаю про те слова о другой крови. Ну зачем ей вздумалось говорить такое?

– Эй, Кастерли! – вдруг раздается у входа, и мое лицо автоматически перекашивает от раздражения. Это нормальный рефлекс, когда к тебе обращается Синди Паркинсон. Бетти тоже недовольно поднимает на нее взгляд:

– Чего тебе? Твой отдел в другой стороне, потерялась? – она редко позволяет себе говорить в таком грубом тоне, обычно это моя прерогатива, но только не в случае с Паркинсон. Здесь любые средства хороши.

– Не с тобой говорю, коротышка! – это обзывательство для Синди словно заклинание, но мы настолько к нему уже привыкли, что даже не реагируем. Что поделать, если у девушки плоховато с фантазией. – Так, Кастерли, у меня нет никакого желания лишний раз заглядывать в вашу… вашу норку. – Конечно! Ее отдел ведь такой огромный! – Но тебя вызывают наверх, просили передать, – на ее лице отразилась ехидная ухмылка, которую та даже не потрудилась сдержать.

Но меня мало интересовало ее злорадство, мое тело похолодело, как у мертвеца. Они знают, они все знают! Меня как минимум упекут за решетку, а может, и вообще убьют! Но как же им удалось? Сэм не сдала бы, я знаю точно, несмотря на все ее недовольства. Может, ша все-таки впервые за всю жизнь поднялась на чердак? Немыслимо!

– Зачем? – тем временем каркающим голосом спрашиваю я и злюсь, что эта зараза замечает, как я испугалась.

– Тебе-то лучше должно быть знать, – она приблизилась и склонилась над моим столом, ее длиннющие золотистые волосы заслонили экран компьютера, ногти впились в стеклянную опору, отделяющую мое рабочее место от остального мира. Красные губы казались измазанными в крови, словно она выпила ее из раны того самого изгнанника. Вообще, Синди признанная красотка, как бы она мне не нравилась, я никогда не отрицала этого очевидного факта, но сейчас девушка показалась мне уродливой ведьмой. Видимо, у меня от страха расплавились мозги.

– Что же ты натворила, наша умница-разумница? – эти ее слова вдруг вернули меня к реальности. Удивительно, но сейчас я благодарна Синди за ее вечную привязанность к одинаковым прозвищам. Теперь я снова могу дышать.