Под флагом цвета крови и свободы

– Все слышали, что сказал капитан? Живо за работу!

– Поставить нижний марсель и все лисели! Кладите оружие обратно, быстро, быстро! – ободренная его поддержкой, накинулась на них и Морено, хотя по ее лицу видно было, что она с трудом сдерживала себя. Кое-как распределив работу между людьми, девушка сразу же через всю палубу бросилась к правому борту, тому самому, с которого Рэдфорд разглядел вдалеке нечто, поставившее крест на планах команды. Дойли, поколебавшись, последовал за ней. С такого расстояния ему трудно было что-то разобрать; однако он все же смог различить на горизонте чуть заметную черную точку. Эрнеста явно сумела разглядеть в этом крошечном предмете больше него: то ли в силу многолетнего опыта, то ли просто глаза ее оказались острее, но когда Дойли случайно повернулся к ней, увидел на ее красивом лице выражение самой настоящей ярости. Без единого слова она развернулась, пересекла палубу и оглушительно хлопнула за собой дверью капитанской каюты. Эдвард бросился следом.

В каюте уже творилось нечто по меньшей мере необычайное: первым делом он наткнулся на Генри Фокса – тот стоял, обхватив себя руками за плечи, с совершенно белым, потерянным лицом и опущенными в пол глазами, избегая чьего-либо взгляда; Рэдфорд, также на ногах, яростно разбирал, то и дело швыряя на пол ненужное, бумаги на столе – видимо, ища судовой журнал; а прямо перед ним расположилась сама Эрнеста, подтверждавшая каждое свое слово яростными жестами.

– Не смей отворачиваться, смотри на меня! Я знаю, кто эти люди. Нас целенаправленно выслеживают, и хуже того – кто-то из наших людей сообщал им наш маршрут, и я не уверена, что это не ты, Джек! Ответь, что происходит?!.. – срывающимся голосом требовала она, перегибаясь через стол, чтобы заглянуть старому другу в глаза. Эдвард решительно ухватил Фокса за шиворот и потребовал:

– Выйди вон!

– Я никуда не пойду! – неожиданно заявил юноша, смело сверкнув глазами. Рэдфорд мгновенно откликнулся:

– Пусть остается! В любом случае, Генри я доверяю больше, нежели вам.

– А кто доверится вам, когда сеньорита Эрнеста расскажет команде то, что сказала вам? – возразил Дойли, силясь сохранять спокойствие. Обернувшись к девушке, он как можно тише и тверже переспросил: – Вы сказали, что кто-то сообщал неприятелю наш маршрут?

– Я решила скорректировать курс. Обычная практика в таких случаях… – слегка придя в себя, принялась объяснять девушка, глядя то на него, то на капитана. – Раз они не сбились со следа без возможности отслеживать наш корабль напрямую, значит, кто-то передал им наш маршрут или промежуточные координаты – профессиональному штурману хватило бы и их.

– И я даже знаю, кто сделал это, – мрачно прибавил Дойли, переводя на Генри не сулящий ничего доброго взгляд. Джек, перехватив его, мгновенно вмешался:

– А может, это вы передали им координаты?

– Что ты сказал? – сразу же угрожающе переспросила Морено. Капитан развел руками:

– Вы же так мечтаете вернуться во флот! Едва ли вы отказались бы от этого в обмен на наши жизни. Как у подштурмана, у вас была такая возможность – ведь была, верно, Эрнеста? – а дальше дело за малым: перенести координаты на бумагу, положить в пустую бутылку и…

– Вы так подробно описываете, как будто сами не раз проделывали это! – огрызнулся Эдвард. Эрнеста встала между ними:

– Да что же они могли ему предложить, какое место и в каком флоте, Джек, если флаги на кораблях – испанские? А вот меня куда больше интересует, что им вообще могло понадобиться от нас настолько, чтобы тащиться за нами от самого Тольяра! Ты нам что-то недоговариваешь, Джек, и недоговариваешь уже очень давно. Ты обманываешь команду и ставишь под удар нас всех! Я не знаю, что нам делать. Не знаю, что говорить людям и чем вообще кончится вся эта история. И либо ты сейчас же говоришь мне, кто те испанцы и какого дьявола им надо, либо…

– Либо – что? – глухо спросил Рэдфорд, опустив голову с тем сосредоточенным видом, который принимал только в самые тревожные минуты. Эрнеста жестко ответила:

– Либо я, как квартирмейстер команды, обязана буду созвать всех на общее собрание и изложить на нем то, что мне известно, а дальше решать будут уже они. Скорее всего, ты потеряешь свой пост, а людям придется думать, кого они любят больше – меня или мистера Фокса. Угадай, кого они выберут капитаном перед лицом смертельной опасности!

– Тогда чего же ты ждешь? Вперед! – махнул рукой в сторону двери Рэдфорд. Эрнеста глубоко вздохнула:

– Я не хочу этого, Джек, и лишь поэтому я еще согласна молчать, сохраняя тебе твое место! Но я должна знать, что происходит и как нам поступить.

– А лично я не уверен, что согласен даже на это! – вмешался яростно Эдвард. Морено стиснула зубы:

– Мы двое будем молчать – да, мы двое, мистер Дойли! – насколько это возможно, но только при условии, что ты скажешь нам всю правду, – голос ее чуть смягчился, однако жесткий блеск глаз неопровержимо свидетельствовал, что девушка не шутила: – Говори, Джек. Говори, среди нас предателей нет.

– Человек, который нас преследует – это командор целой эскадры, капитан крупнейшего из известных мне галеона «Бесстрашный», Хуан Гарсия, – тихим, но уже обретшим прежнюю решительность голосом выговорил Рэдфорд спустя почти полминуты тягостного молчания. – Знаешь, кто это, или необходимо пояснять?

– Тот самый, который на собственные средства собрал эскадру галеонов-охотников и истреблял пиратские суда? – подняла брови Морено. Джек кивнул:

– Не только. Он много чем занимался и, по-моему, не гнушался ничем ради блага своей страны – во всяком случае, того, что считал этим благом. В том числе регулярно передавал Джеймсу Рочестеру деньги в обмен на информацию о планах адмиралов в Лондоне…

– Вы об этом узнали, когда служили в «Рочестер и К…»? – осененный внезапной догадкой, спросил Эдвард, Капитан чуть заметно, без тени веселья усмехнулся:

– Именно так. Когда мне представился случай заглянуть в их переписку, я сразу понял все. У меня, конечно, и раньше были сомнения насчет Рочестера, но… Тех пиратов, которые что-то узнавали, он сразу выдавал Гарсии – тот настолько нас всех ненавидит, что только рад подобной возможности… Полагаю, твой отец тоже погиб не случайно, – обернулся он к Эрнесте – та мгновенно побледнела и поднесла ладонь к губам. – Он ведь, как и я, служил Рочестеру долгое время…

– И ты говоришь мне это только сейчас?!.. – обретя способность говорить, выдохнула Морено таким голосом, что Эдвард невольно шагнул к ней и обхватил за плечи – казалось, девушка вот-вот потеряет сознание. Генри метнулся в угол и налил ей воды, но Эрнеста оттолкнула протянутый стакан: – Я… Я столько лет думала, что просто… просто несчастный случай… у меня и в мыслях не было!..

– Это лишь мои предположения, возможно, я ошибаюсь, – покачал головой Рэдфорд. – Капитан Антонио был куда более значимой фигурой, от него едва ли получилось бы легко избавиться, а вот я… Поэтому я решил перестраховаться.

– Как именно? – резко спросил Дойли.

– Я забрал с собой часть писем, которые доказывали вину мистера Рочестера в измене перед Англией, и закопал их на одном островке, – объяснил спокойно капитан. – Местонахождение бумаг известно – из ныне живущих – только мне. Зачем они потребовались капитану Гарсии, я не знаю: их сотрудничество с Рочестером вроде как давно закончилось. Ему нужны эти письма и я сам, но даже если вы меня выдадите, едва ли он оставит вас в живых – капитан Гарсия ненавидит всех пиратов, а в особенности англичан.

– И теперь этот фанатик у нас на хвосте, – совладав с собой, шепотом закончила за него Эрнеста. Эдвард помолчал и сказал затем твердо:

– Нужно придумать, как сбить их со следа. У капитана Гарсии явно больше судов, чем у нас, сколько именно?

– Я насчитал восемь. Быть может, и больше, если они идут не одним клином, – сообщил глухо Рэдфорд – видно было, что он уже размышлял об этом. Эрнеста, взглянув поочередно на всех троих: на капитана – с сочувствием, на Эдварда – почти умоляюще, а на Генри – требовательно и испытующе, решительно заявила:

– Все это должно остаться между нами. Я немедленно разработаю новый курс, такой, чтобы точно сбить их со следа, и отдам на руки только Джеку, – она быстро посмотрела на него. – Тебе придется самому вставать за штурвал или давать рулевому указания только на ближайшие пару часов – нельзя доверять никому. Мистер Дойли, вы…

– Я проверю запасы оружия и прослежу, чтобы люди постоянно были начеку, – кивнул Эдвард с готовностью: в армии ему не раз приходилось находиться в похожей ситуации, и он почти не волновался теперь, когда исчезло неприятное чувство неизвестности. Генри внимательно посмотрел на него и спросил с осторожностью:

– А что делать мне? Я тоже очень хотел бы вам помочь…

– Ты присмотрись к членам команды. Завтра отправишься с проверкой на «Морской лев» – там тоже не спускай с них глаз, – тоже уже овладев собой и обретя прежнюю деятельность, распорядился Рэдфорд. – Нам всем нужно быть внимательнее. Чем быстрее найдем вражеского шпиона, тем лучше!

– Я все равно убежден, что этот человек – либо Генри, либо сам наш капитан, – тихо признался Эдвард, когда они с девушкой, уже покинув капитанскую каюту, спускались в трюм: он – на опердек, а Эрнеста – к себе. Морено стиснула зубы и попросила тихо:

– Лучше не распространяйтесь столь прямо об этом. Хотя бы ради собственной безопасности – Джек и так на вас волком смотрит…

– Он открыто назвал меня предателем! – сорвался Эдвард, с трудом удержавшись, чтобы не выкрикнуть это в голос. Остановившись, он неожиданно поймал девушку за руку и заглянул ей в лицо: – Неужели и вы… Вы тоже верите в это, сеньорита?

Черные глаза Эрнесты загадочно блестели при свете одинокой свечи внутри фонаря, однако ни один мускул на красивом смуглом лице ее не дрогнул под его испытующим взглядом. Помолчав немного, она положила тонкую ладонь на рукав Эдварда:

– Нет, мистер Дойли. Можете зайти ко мне через час и посмотреть на составленный мной маршрут до того, как я отдам его капитану. Я совершенно убеждена, что от этого координаты не попадут в руки врага…

***

Джек сидел за столом в глубоком раздумье, когда в дверь каюты постучали. Эрнеста, вошедшая со сложенным вчетверо листом бумаги в руках, огляделась по сторонам и выложила на стол перед Джеком новый вариант маршрута. Тот бегло просмотрел его, спрятал в ящик и закрыл на ключ, который положил во внутренний карман.

– Я говорила с мистером Дойли. Это точно не он, – осторожно начала девушка. Джек кивнул с рассеянным видом:

– Разумеется. Удивлюсь, если ты скажешь обратное… И не Макферсон. И не Морган, полагаю – хотя после той истории на Тольяре я уже и не уверен.

– У мистера Моргана есть свои недостатки, но команду он не предаст. Захоти он мести, то, думаю, попросту перерезал бы горло мне одной, – заметила спокойно Морено.

– Ты ненавидишь меня за то, что я не сказал о твоем отце раньше? – спросил вдруг Джек. Эрнеста выдержала его взгляд с явным трудом:

– Что ты хочешь от меня услышать? Что я чертовски зла на тебя? Да, несомненно! Но ты же не думаешь, что я стану выяснять отношения сейчас, когда за нами гоняются по пятам восемь испанских галеонов, угрожая превратить наши корабли в решето, а всю команду – в кровавый фарш на корм рыбам? Есть вещи поважнее, чем мои личные проблемы, – стиснув зубы, ответила девушка яростно. – Например, Генри Фокс. Ты лучше всех нас знаешь этого мальчишку, но я до сих пор, в общем-то, не могу понять, почему ты так доверяешь ему?

– Вот, значит, как, – почти спокойно протянул Рэдфорд, скрещивая пальцы в замок перед грудью. – Мистер Дойли так сказал тебе?