GLASHA. История скайп-школы

Химия – пятерка! Тетя Оля откупорила «Клюковку».

Третий экзамен – сочинение. Ну какие у меня могут быть проблемы с сочинением, тем более на тему «Поэт в России больше, чем поэт». Я накатала пять страниц. И вот теперь стояла перед информационной доской. И в списках принятых меня нет. Не сдала… Не дотянула… Подвела Зильберштейнов, тетю Олю, преподавателя химии Юрия Ивановича, папу-конструктора, мифического дедушку из Верховного совета и даже Светку…

Разочарованию моему не было предела. Вдруг ко мне подошел паренек с флаерами.

– Не поступили? – участливо спросил он. – Не беда! Наш Международный университет принимает по ведомостям меда, тем более что оценки у вас хорошие, только одна четверка. И оплата у нас небольшая, можно по семестрам разбить.

«Что за хрень?! – подумала я, глядя на разноцветный буклет. – МНЭПУ какое-то, еще и платное, тьфу!»

Но все-таки решила поехать, посмотреть, тем более все документы были уже на руках.

Международный независимый эколого-политологический университет мне неожиданно понравился. Экология была новой для нас областью, и чем больше я читала о программе обучения, тем сильнее загоралась ею. Состав преподавателей тоже был достойный – все профессора МГУ.

Я решилась подать документы и сделала первый взнос. После чего вернулась к Лене с Левой. «Поступила! – радостно оповестила я своих работодателей. И тут же огорошила: – Но не в мед».

Лена посмотрела на меня с сочувствием, а Лева, помолчав, произнес: «Ну и правильно! Одно медобразование у тебя уже есть, зачем же второе? Экология – перспективное направление, во всех сферах востребованное. Молодец!»

Поддержка меня невероятно подбодрила, и, забегая вперед, скажу, что вложение в это обучение стало самой удачной моей инвестицией в жизни.

Я оплатила сразу весь курс, а в августе случился дефолт. В один миг деньги превратились в фантики. Банки перестали выдавать вклады. К продуктовым магазинам выстроились огромные очереди.

Лева с Леной в эти дни отмечали годовщину свадьбы во Франции. Поужинав в ресторане, они не смогли расплатиться карточкой. Подошедший метрдотель кланялся и извинялся перед русскими гостями, что терминал оплаты раз за разом не срабатывает.

«Видимо, поломка, месье, – сконфуженно просил пардона француз. – Примите стоимость ужина как компенсацию за неприятность».

Но Лева уже заметил на экране ресторанной плазмы беззвучные кадры – трансляцию CNN на фоне Кремля – и пытался понять: что же такое произошло на родине? Он выписал метрдотелю чек.

Среди предпринимателей прокатилась волна самоубийств…

Роза

Финансовый кризис сильно расстроил дела Зильберштейнов. Из успешного бизнесмена Лева в одночасье превратился в банкрота. Семья решила продать квартиру, чтобы выплатить часть кредитов и временно перебраться в Челябинск – родной город Лены.

Прощание с ребятами было трогательным. Подросший Семочка плакал и ни за что не соглашался отпускать мою руку.

Впервые за долгое время я оказалась без работы. К счастью, у меня все еще оставалась небольшая долларовая заначка, которая позволяла не умереть с голоду.

В институте начались занятия. К моему удивлению, практически все лекции проходили в здании Университета на Ленинских горах. Так что я с чистой совестью отправляла Светке в Волгоград фотографии с биофака. Группа у нас собралась чудесная, дружная – мы до сих пор с удовольствием общаемся.

На первой же паре я обнаружила, что новая ручка не пишет, и стала беспомощно озираться по сторонам. Невероятно эффектная брюнетка молча протянула мне свою, а сама стала писать карандашом. Так я познакомилась с Розой.

История ее жизни была настолько необычной, что походила на мексиканский сериал. Мама Розы была родом из Ливана, папа – грузинский еврей. Они полюбили друг друга во время учебы в РУДН и с тех пор ни на день не расставались.

Естественно, ливанская и грузинская родня одинаково ненавидела друг друга. Ливанский дедушка Розы даже подсылал какого-то араба, чтобы он убил зятя, но, слава богу, все обошлось. Грузинская половина наотрез отказалась от внучки. Молодые воспитывали ребенка без помощи бабушек.

Национальная и религиозная идентификация у подружки в голове смешалась. Папа, вдруг в сорок лет став религиозным, читал ей Тору, мама подкладывала под подушку Коран. С детства Роза великолепно владела и арабским, и грузинским языком, в дополнение к прекрасному русскому.

Необычная, экзотическая внешность сыграла с моей подружкой злую шутку. У всех мужчин, которые встречались ей на пути, незамедлительно включался основной инстинкт, и они демонстрировали только одно желание – завалить в койку. Никто не хотел понять, что происходило в ее душе. Розочка много читала, писала великолепные стихи. Родители воспитали ее в строгости, и девочка испытывала настоящие мучения, когда в любой компании представители мужского пола сразу же начинали проявлять к ней повышенное внимание. Заканчивалось все обычно хватанием за задницу и пощечиной незадачливому кавалеру. Девочки завидовали ее яркой внешности и сплетничали за спиной.

В общем, на момент нашего знакомства она была так же одинока, как и я.

Мы быстро сошлись и вместе начали искать работу. Розе работу предлагали чаще, но она постоянно отказывалась, так как везде от нее ожидались дополнительные услуги. Чего только мы ни перепробовали! Крупье в ночном казино, гербалайф с его партнерами первого уровня, продажа израильского золота у «Макдональдса» (ну… туда же богатые люди ходят – так нам тогда казалось).

Я дала объявление в газете: «Сделаю массаж вашему малышу». Вы даже представить себе не можете, сколько мне позвонило чокнутых мужиков. Оказывается, они увидели в этом предложении второй, скрытый смысл.

«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется», – со смехом прокомментировала сей опыт моя подружка.

Наконец нам повезло. Мы стали разносить газету «Известия» по вечерам. Была у издательства такая опция: доставка прессы прямо из редакции, минуя почту. Читатели могли прилично сэкономить и получить свежую газету раньше всех, вечером предыдущего дня.

Если у почтальонов был свой участок, то нам выдавали просто адреса поклонников «Известий», разбросанные по всей Москве. Ровно в семь вечера мы получали пачки газет и до утра должны были доставить их подписчикам.

Главная проблема состояла в том, что во многих домах уже появились железные двери с домофонами. Чтобы не будить жильцов, мы просили у старичков сделать нам магнитные ключи. Однако пожилые люди были страшно подозрительны и исполняли нашу просьбу с большой неохотой.

В нашем плане доставки сначала стояли самые вредные клиенты, которым нужно было принести их газеты до десяти вечера, а потом уже все остальные. Денег на метро у нас не было, и мы ежедневно топали в пределах Садового кольца пешком, заканчивая работу к двум часам ночи. А утром ехали в институт. Тогда мы были ОЧЕНЬ стройными – ночные походы полноценно заменяли фитнес… Словом, мы были молодые, здоровые и смешливые дурочки. К счастью, со временем домофонных ключей в нашей коллекции становилось все больше, и мы уже могли оптимизировать свой маршрут, сделав его более удобным.

Однажды, остановившись отдохнуть на Большом Kаменном мосту, мы поставили сумку с газетами на парапет и стали болтать, по обыкновению громко хохоча и размахивая руками. От случайного незаметного толчка сумка спланировала прямо в Москва-реку, унося на дно не только завтрашние новости, но и все с таким трудом выпрошенные у недоверчивых старичков ключи. Не раздумывая ни минуты Роза бросилась в воду…

Приключения продолжаются

К счастью, откуда ни возьмись появилась лодка спасателей. Мрачные неразговорчивые мужики вытащили мою подружку вместе с ценным уловом на борт и, обернув теплым одеялом, заставили выпить фронтовые сто грамм. Мы еле-еле убедили их, что мы не суицидники, и уговорили не вызывать психиатричку.

Я отвела замерзшую Розу домой, а сама понеслась со всех ног скупать по станциям метро «Известия», чтобы вовремя доставить тираж подписчикам.

(Честно говоря, про наши с Розой приключения можно написать отдельную книгу.)

На следующий день – это уже было воскресенье – мы отправились в центр города «делать интервью». Какая-то зарубежная компания заказала нам исследование о покупательском спросе на некоторые продукты в России. Мне достался «Швепс», а Розе – артишоки.

Нужно было отлавливать прохожих на улицах и тащить их в подвал ближайшего дома, специально оборудованный под кинозал для просмотра рекламных роликов. Голодные и злые пешеходы вырывались из рук, шарахаясь от незнакомых слов. Однако интервьюерам платили за эту работу очень хорошо: семьдесят рублей за одну заполненную анкету.

Пришлось пойти оригинальным путем. Неподалеку мы увидели, как милиция разгоняет стихийный рынок. И позвали бабулек с узлами на наше интервью. Они были счастливы укрыться в уютном кинозале и попить горячего «Швепса», закусив его артишоками.

Интервью напоминало театр абсурда. Бабуленции совсем не понимали, что мы от них хотим, но это уже было не так важно. Мы с энтузиазмом заполняли за них многостраничные анкеты и просили поставить подпись. Процесс шел невероятными темпами: было обработано уже примерно пятнадцать или двадцать анкет, и еще человек десять покорно ждали своей очереди, подремывая в удобных креслах. Вдруг нежданно-негаданно нагрянула проверка. Хорошо одетая женщина и два ее помощника с удивлением осматривали нашу фокус-группу.

«Что здесь происходит? – через переводчика сердито обратилась к нам дама. – В анкете четко указан необходимый возраст респонденток: тридцать пять – сорок пять лет!»

Роза, не растерявшись, опять вступила в бой. На великолепном английском она разъяснила, что наши леди вполне подходят для исследования, просто в России женщины быстрее стареют, особенно из-за отсутствия в рационе артишоков.

К моему великому удивлению, нас не только не выгнали, но еще и заплатили за эту работу на оговоренных условиях. Но, к сожалению, предложений от этой компании больше не поступало.

Вечером нас с Розой ждал сюрприз.

Тетя Оля, которая после взрыва в «Мзиури» служила в качестве домработницы у администратора студии «ТРИТЭ», получила от нее два приглашения на премьеру американского фильма «Святой». И отдала их нам.

Так мы с Розой оказались в Доме кино на фуршете. Вокруг почтеннейшая публика вела неспешные дискуссии о режиссуре фильма, под шумок пожирая разноцветные канапе. Возле нас прогуливался сам режиссер фильма Филлип Нойс.

А вот и главный герой – красавчик, играющий Саймона Тамплиера! Взял шпажку с оливкой и неуклюже уронил ее… на единственное платье моей подруги.

Дальше все было и правда, как в кино.