Проклятие рода Кенигсгейлов

– Должно быть, вы забываете, что наш род берет начало от титанов. И, кроме абсолютной невосприимчивости к магии мы унаследовали еще одну любопытную особенность предков. Мы ее видим. Магию. Любую. Не понимаю, как я раньше не заметил, кто вы. Ваша матушка, королева Шейла, никогда не пользовалась способностями лакрии. Мы все думали, что король взял в жены человека, а, оказалось… Значит и вы с принцессой Беатрис лакрии.

– Любопытная теория, лорд, – я поежилась. Никогда прежде не думала, что обычные туфли способны согревать. Стоя на мерзлой осенней дороге босыми ногами, я чувствовала, что еще немного и простыну. Слезы снова скопились на глазах. Маленькая Иллария и ей подобные годами живут в таких условиях и не знают иной жизни.

– А знаете что еще, мы, обычные лорды, умеем?

Пожала плечами, смахивая накатывающие слезы и стараясь глядеть кверху, чтобы они не скатились по щекам.

– Мы знаем способ, которым можно облегчить страдание. Ведь вам сейчас гораздо больней, чем той малышке.

Пристально посмотрела на него. Предательские соленые ручейки стекли вниз и зависли на подбородке крупными каплями.

– Только не велите казнить, хорошо? – в изумрудных глазах вновь поселились веселые огоньки, от чего и мои губы тронула легкая улыбка. Лерой смахнул слезы с моего подбородка.

– Хорошо.

Интересно, что он задумал? Когда на мою талию легла тяжелая ладонь мужчины, я едва не вздрогнула. И от новых ощущений, и от нарушения всех мыслимых и немыслимых правил приличия. Сердце пропустило несколько ударов.

– Лорд! – возмутилась я, почему-то шепотом и не отстранилась.

– Миледи, – медленно, словно давая привыкнуть к каждому сокращающемуся между нами сантиметру, он притягивал меня к себе. Удивительная мягкость и нежность от мужчины, казалось бы, слишком сильного и воинственного, чтобы быть на нее способным. На моей спине сомкнулись его ладони, мягко поглаживая и успокаивая. Не сразу, но осмелилась положить продрогшие ручки на грудь мужчины. Обводя пальчиками колечки легкой кольчуги, под которыми выбивало ритм его сердце, я чувствовала себя, вопреки всему, очень уютно и тепло. Наконец, прижавшись к мужчине щекой, позволила себе минуту слабости. Слезы стекали по лицу, словно через них мое тело покидала боль. – Это удивительное средство называется объятия. От них еще никто не умирал, – едва слышно усмехнулся он, поглаживая одной рукой по волосам, другой по лопаткам. Когда лорд прижал меня сильней, чтобы согреть и поддержать, что-то произошло.

Необъяснимый и спонтанный прилив сил, словно вспышка в районе солнечного сплетения. Энергия бархатной волной прокатилась по телу, восполняя резерв и наполняя все клеточки моего организма. От неожиданности оттолкнула мужчину, и заглянула в его лицо, пытаясь понять.

– Что вы сделали, лорд?

– Я не обладаю магией, миледи. Но вижу всплеск магических сил, – мы с удивлением изучали друг друга. После небольшой паузы, лорд Найтингейл произнес. – А еще вижу, что вы отдали единственные туфли той девочке. Зачем вы это сделали?

– Зачем? – удивилась я. – Неужели благородная леди на моем месте поступила бы иначе?

– Вы бы удивились. Судя по всему, вы прежде не встречали благородных леди. Но вопрос в другом. Сапожника можно найти только в Ридане, но пока мы доедем и дождемся утра, вы успеете простудиться.

– Этой ситуации бы не возникло, не помешай вы мне вернуться к карете за вещами, – вспыхнула я

– Разумеется, не возникло, ведь вас бы уже не было, – резонно заметил мужчина. Обхватила себя руками.

– А вам-то что за дело? Вы наследник трона, почему не желаете, чтобы я умерла и ушла с вашей дороги?

– Вы так думаете обо мне, миледи? – мужчина выглядел растерянно. Кажется, мое заявление по-настоящему задело его.

– Я… – тяжело дыша, не знала, что сказать. Конечно, подобная мысль у меня возникала, но оснований не доверять лорду Найтингейлу не было. – Нет, лорд. Прошу меня простить, это было неуместно.

– Отбросьте приличия и этикет, миледи. Будьте со мной честны. Вы, правда, думаете, что я желаю отобрать ваш трон?

– Да. Подобная мысль у меня возникала. Но сомнений в вашей преданности у меня сейчас нет.

Он развернулся и молча отправился к лошади. Предполагается, чтобы я теперь умоляла? Оставаясь на месте, следила за мужчиной. Он развязал один из дорожных мешков и достал оттуда пару толстых шерстяных носков большого размера. Затем вернулся ко мне и протянул.

– Наденьте пока это. Я бы дал вам свои ботинки, но вы и шага в них ступить не сможете.

Не то, чтобы я всерьез рассматривала его предложение, но взгляд непроизвольно опустился. Действительно. У меня очень маленькая ножка, а стопа мужчины в два раза больше моей. К тому же, я никогда не носила высоких и тяжелых военных сапог. Наверняка они натирают ноги. Проследив за моим взглядом, мужчина несколько оттаял.

– Именно поэтому прошу, наденьте хотя бы носки. А в Ридане мы купим вам новые туфли. Надеюсь, вы доедете в них до столицы и не отдадите очередной босой девочке.

– Вы смеетесь надо мной? – возмутилась я, принимая носки. Очень толстые и грубые, из нескольких слоев собачьей шерсти.

– Я считаю, нужно создать условия, чтобы народ сам мог приобретать все необходимое, а не жил на милостыню. Своими дарами вы лишь продлеваете их агонию, – он развел руками и говорил достаточно вольно.

– Смеете меня осуждать? Девочка могла простудиться и умереть от воспаления легких! К тому же, мой батюшка издавал справедливые законы, а местечковые графы вздумали, что могут диктовать народу свои условия. Кажется, мы как раз направляемся к графу Кернуэлу. Я ему устрою! – окинув лорда с головы до ног исправилась. – Точнее, устроите ему вы. А я постою рядом, а затем проведу воспитательную беседу.

– Не думаю, что это лучшая идея, миледи.

– По-вашему, я говорю глупости? По-вашему, должна оставить все как есть, и позволить народу голодать, а графам жиреть? Куда им столько земли, столько денег? Они же не смогут унести их с собой в могилу! – едва не сорвалась на крик, не понимая, почему аристократия, которая должна мудро проводить в жизнь политику короны и заботиться о благополучии своего народа – источника собственного богатства и благополучия, действует вопреки законам логики и морали.

– В вашей голове столько страстей. А для мудрых решений нужен холодный расчет, миледи.

– Знаете что, – вручая лорду носки, начала я. – Пожалуй, на этом прекрасном моменте, когда вы посмели высмеять и назвать свою королеву идиоткой, мы с вами расстанемся!

Развернулась и уверенной, даже гордой походкой направилась, куда глаза глядят. В голове промелькнула мысль, что подобной выходкой я вряд ли чего-то добьюсь. Ну, хорошо, дойду я до Ридана, если повезет. Заработаю воспаление легких и умру в комнатах графского замка. Об этом даже никто не узнает. Возможно, меня даже без почестей похоронят. Замедлила шаг, думая теперь лишь об одном – «только бы он пошел следом». Моя голова теперь достаточно холодна, чтобы понять глупость совершенного поступка. Но гордыня не позволяет признать собственной ошибки.

– Вернитесь, леди Найтингейл, – послышалось за спиной.

– Я не леди Найтингейл! – рыкнула я, продолжив ступать босыми ногами по сухой и колючей траве.

– Взбалмошная девчонка, – послышалось недовольное ругательство, и в один миг я оказалась на плече лорда Найтингейла, который, как и обещал, отшлепал мой непослушный и горделивый королевский зад. – И только попробуйте заявить, что я позволяю себе что-то недостойное джентльмена. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, моя милая. И если вы решили действовать во вред себе, то я должен этому помешать, потому что присягнул на верность короне. Присягнул на верность вам.

– Вы мне не присягали, – на губах затаилась улыбка. Все же он вернулся за мной, значит, я добилась, чего хотела. Осталось понять одно – чего именно я хотела добиться?

– В этом вы правы, миледи, – водрузив меня на лавку, расположенную за таверной, видимо, для отдыха Самуила Трактирщика, мужчина встал передо мной на одно колено, зажав в ладони злосчастные носки из собачьей шерсти. – Я, Лерой Грэм Найтингейл, обещаюсь и клянусь перед очами Отца Заступника в том, что хочу и должен ее королевскому величеству, своей истинной и природной Всемилостивейшей Государыне верно служить и во всем повиноваться, не щадя жизни своей, до последней капли крови, а также клянусь оберегать и сохранять принадлежащие Короне права и преимущества, верно хранить тайны, ставшие мне известными и доверенными по чину. Пред Отцом Заступником и Его страшным Судом клянусь в том всегда держать ответ.

Тишина. Вдалеке тревожно ухала сова, а в траве неподалеку, как ни странно, стрекотал сверчок. Сумерки казались настолько плотными, что их можно было пощупать руками. Воздух приятно пах сырой землей и горечью поздних цветов. А еще запах жженой листвы, как символ сжигания старых устоев. Только на пепле прошлого можно выстроить великое будущее. Ноги застыли окончательно и кончиков пальцев я уже не чувствовала.

В полумраке было сложно разглядеть лицо мужчины, склонившего передо мной голову и ожидавшего ответа. Впервые мне принесли присягу на верность. Только сейчас я поняла, что совершает лорд Найтингейл. Присягая мне, он отвергает трон.

– Не уверена, – осторожно начала я, – что по канону в ваших руках должны быть носки, а не завет Отца Заступника.

Только сейчас заметила, как были напряжены плечи мужчины. Он с плохо скрываемым облегчением выдохнул и подарил мне свет изумрудных глаз.

– Позволите ли вы, Вилиана Шален Кенигсгейл, надеть вам эти носки в знак верной службы и бесконечной преданности?

– Позволяю, лорд, – улыбнулась я и боль, наконец-то, совершенно отступила, уступив место новому, пока непонятному чувству. – Первая тайна, лорд, которую вам надлежит бережно хранить, это тайна того, кем я являюсь. О том, что я лакрия никто не должен знать.

– Вы лакрия, я – потомок титана. Покажите мне хоть одного аристократа-человека, – улыбнулся мужчина.

– Лорд Найтингейл, я сомневаюсь, что вы произносили слова вашей клятвы вдумчиво, – я сдвинула брови. Не знаю, заметил он это или нет. – Не думаю, что из вас выйдет путный подданный.

Надевая на меня носки и крепко зажав мои застывшие ноги между своими ладонями, он произнес.

– Я сохраню вашу тайну, миледи. И докажу, что подданного, преданнее меня вы не сыщете во всей Всеславии.