Обручальное кольцо блокады

– После рытья щелей у меня очень болит спина и руки, вот, все в мозолях.

– Мой Алексей тоже на работах… Сегодня уже третий день.

– Тетя Вера, а правда, что немцы могут прийти в город? – спросила я, потому что мне казалось, Вера знает все.

– Я не знаю, Лиза, лучше не думать об этом сейчас. – Вера погладила меня по руке и с улыбкой добавила: – Будем верить в лучшее.

– Да…

– Вы чем-нибудь запаслись? – спросила Вера.

– Запаслись? – не поняла я.

– В магазинах товар исчезает с полок… Мука, соль…

– Ой, нет! Мы даже не подумали об этом! Мама все дни на дежурстве, да и я тоже… – растерянно произнесла я.

– Когда воздушная тревога закончится, дойди до магазина, купи что-нибудь, лишним не будет. Кто знает, как дальше пойдут дела, а сегодня ты как раз свободна в то время, когда магазины работают, – посоветовала Вера.

– Хорошо! – полная решимости предпринять поход в магазин ответила я.

Когда воздушная тревога окончилась, я направилась в магазин, но, вспомнив, что у меня нет с собой денег, пошла домой. Подъем на пятый этаж мне дался с большим трудом. Я вошла в квартиру, села на кухне на табурет и поняла, что у меня нет сил куда-то идти, спина болела невыносимо. Я переоделась в домашнюю одежду и легла на кровать.

– Не могу… Завтра днем схожу в магазин, за один день ничего не случится… – прошептала я и укуталась в одеяло.

Глава 17

В следующие дни моя новая жизнь вновь поглотила меня без остатка: учеба на медсестру, уход за пациентами в больнице… Вырваться днем в магазин у меня так и не получилось. Я рассказала маме о том, что говорила Вера, и мама сказала, что сходит в магазин при первой возможности. Когда эта возможность появилась, мама расстроенная вернулась домой.

– Муки нет, крупы нет, из специй в магазине осталась лишь горчица, я брать не стала, мы ее вообще не едим… Вот, досталось несколько банок консервированной рыбы… – доставая из сумки покупки, сказала она.

– Мамочка, не расстраивайся, все будет хорошо. У нас есть немного крупы, да и мука есть. А в магазины обязательно потом привезут продукты, – успокаивала я маму, – хлеб ведь свежий есть, вот и муку еще привезут…

– Воздушная тревога! – голос диктора прервал размеренный звук метронома. – Штаб противовоздушной обороны…

Мы с мамой одновременно вздрогнули от неожиданности.

– Как он меня напугал! – я обернулась на радиоприемник и глянула на него недобрым взглядом.

– Лидочка, нужно идти в подвал! – позвала мама сестру, игравшую в куклы в маминой комнате.

Мы перестали выключать радио, чтобы не пропустить объявления о воздушной тревоге. Когда не было передач, эфир заполнял звук метронома.

– Я не хочу в подвал, там холодно и страшно! – ныла Лида, спускаясь по лестнице.

– Лиза, ты взяла документы? – спросила мама.

– Да, – ответила я, – только я не понимаю, зачем все это, ничего не происходит, я не видела и не слышала ни одного самолета… От кого мы прячемся?

Мама не успела мне ответить, выходя на улицу, в дверях мы столкнулись с Кирой.

– Мы идем в подвал! – торжественно объявила я ей.

– Я тоже хочу, – улыбнулась Кира.

Я взяла под руку мою подругу и заглянула ей в лицо, что-то в его выражении изменилось. Когда воздушную тревогу отменили, и мы вышли на улицу, Кира предложила присесть на скамейке во дворе. Мы сели около цветочной клумбы, Кира сорвала ромашку и беспощадно начала обрывать ей лепестки, кидая их на свои колени. Я вопросительно посмотрела на нее.

– Гер скорее всего жив, – сказала она.

– Жив?! – воодушевилась я. – Как ты это знаешь? Кто тебе сказал?

– Никто. Я это чувствую, – ответила Кира.

– Но, Кира… Ведь его родители получили телеграмму… – неуверенно начала я.

– Могла произойти ошибка, – прервала меня Кира, – война только началась, была неразбериха, могли что-то перепутать… Никто не видел его тела! Он мог выжить…

Мое воодушевление сменилось тревогой. Я молча наблюдала, как Кира нервными пальцами потрошила очередную ромашку, и ждала, что она дальше скажет.

– Его сын не может остаться без отца, – выкинув очередной общипанный цветок, сказала Кира, глядя мне в глаза.

– Сын? – переспросила я.

– Я жду ребенка, – тихо проговорила она, положив руку на едва заметный животик.

– Но как? – удивилась я.

– Из весенней поездки в Ростов-на-Дону я вернулась не одна, – улыбнулась Кира.

– Но вы же собирались пожениться только летом…

– Лиза, это ты у нас очень правильная… – засмеялась Кира, – я тоже правильная, но не очень.

– Ты уверена на счет ребенка? – уточнила я.

– Да, врач все подтвердила, я была сегодня больнице.

– Ты рада? – спросила я, так как сама не была уверена, радоваться ли мне, учитывая обстоятельства.

– Конечно! – воскликнула Кира. – Это же ребенок Гера! Когда война закончится, и он вернется, у нас будет чудесная семья!

Я обняла подругу и подумала, может она и права, ведь могла быть ошибка и Гер не погиб.

– Мне пора, – сказала Кира, – мама плохо себя чувствует после рытья щелей…

– Она тоже? – спросила я. – Я ее понимаю, у меня у самой только недавно спина перестала болеть.

– Да… Пока, Лизонька! – Кира поцеловала меня в щеку и быстрыми шагами пошла прочь.