О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..
Екатерина Сорри

Далеко-далеко, в одной отдаленной галактике, на планете Силизенда живет-поживает поэт-отшельник Камбр Строфанзен. Как ни странно, у него есть друзья, с которыми он весело проводит свободное от написания гениальных стихов время. А еще Камбр постоянно влипает в истории: смешные, страшные, странные, волшебные…

Глава 1. Знакомьтесь – Камбр

Если, вылетев с Диллы, вы возьмете курс на Альфу Центавра и, пролетев примерно полпути (см. штурманские карты), свернете налево, обогнув Каниду и Занду, после чего, набрав соответствующую скорость, пролетите еще дней пять, то непременно окажетесь вблизи Силизенды. А раз нам туда и надо, то считайте, что приехали.

Честно говоря, такого захолустья, как Силизенда, еще поискать. На всю планету всего один космопорт! От космопорта до ближайшего крупного города лиг 100. Флайтов и фликов нет, одни допотопные кары. Вместо кредитов используют местную валюту – мани называется. А уж о таких благах цивилизации, как ионный душ, базз, чакк и жевательная резинка здесь и слыхом не слыхивали. Одно слово – задворки.

Силизендцы, или как они себя называют, дуркане, народ добродушный и приветливый, (возможно, в силу своей удаленности от центра), но со странностями. Любимое их занятие – миросозерцание, чему они предаются со вкусом и беспрестанно, где бы ни находились.

Внешне дуркане не производят отталкивающего впечатления, не то что плонсы или виргуты с Затарелии. А кстати, вы были на Затарелии? Нет?! Много потеряли. Там прекрасная охота. Если желаете съездить, обращайтесь в наш мексиканский филиал МБП, и за каких-нибудь 2000 кредитов вам устроят незабываемое путешествие. Что? Дорого?! Ну что вы! С таким первоклассным обслуживанием! И всего-то 2000 кредитов!.. Согласитесь, это совсем не так много, как кажется на первый взгляд, и, поверьте мне, стоит того.

Но мы отвлеклись. Так вот, дуркане имеют приятную внешность и единственный их недостаток, на наш земной взгляд, – короткие ноги, что, собственно, не мешает им передвигаться быстро, если необходимо, даже стремительно.

Самый крупный город Силизенды, Миска, находится в 500 лигах от космопорта. Построен он на холмах и видом своим действительно напоминает гигантскую суповую миску без крышки. Дуркане весьма гордятся этим и заявляют всем приезжим: «Наша Миска – самая глубокая миска в мире!» Ближайший же к космопорту город ранее назывался Мукезом и славился на всю планету своими чудесами. Про него так и говорили: «Мукез – город чудес». А уж какие были чудеса! О-о-о, закачаешься. Привидения, наваждения, морок – да всего и не перечислишь. Чудеса можно было заказать заранее, а можно было просто приехать и поискать что-нибудь подходящее под настроение. Бывали чудеса добрые, бывали злые, а бывали и настоящие кошмары… Однако недавно, лет, эдак, сорок назад, по местному времени, разумеется, в связи с различными политическими веяниями Мукез переименовали в Дурмунурзад в честь генерала Дурмуна, поспорившего как-то с президентом Сазом на кучку колбасных обрезков, что за три дня он штурмом возьмет город Тихис, ничего в нем не разрушив. (В результате Тихис через неделю сравняли с землей, началась великая Мабрская война, которая длится и по сей день, президента Саза сменил президент Гук, а его, в свою очередь, Данк, Лисс и так далее, собственно, они не оставили заметного следа в силизендской истории, ну а генерал Дурмун вошел туда, как самый азартный игрок, и называть его именем города, улицы и даже школы стало очень почетно.) Так вот, Мукез превратился в Дурмунурзад, и чудеса в нем сразу как-то прекратились. Зато появилась масса военных и всего того, что им так близко и без чего они обойтись ну никак не могут (силизендские военные уж точно): винные лавки, бары, бордели, казино. Так что, решив посетить славный град Дурмунурзад, вы там не соскучитесь, уж это я вам гарантирую.

Но, похоже, мы уже присилизендились или придурканились, ну, в общем, сели. Добро пожаловать на гостеприимную силизендскую землю, Карибское отделение Межпланетного бюро путешествий приветствует вас и поздравляет с благополучным прибытием. Осторожно, осторожно! Не толкайтесь. Все выйдем. Спускайтесь по трапу и собирайтесь у дверей зала ожидания. Прошу Вас, мадам. Прошу Вас. …Сэр!

Начнем, господа… кстати, все в сборе?.. Все? Прелестно! Итак, обратите внимание, мы с вами находимся у дверей Силизендского космопорта. И вы сразу же можете наблюдать прямо перед собой образчик типичной современной силизендской архитектуры. Как видите, она не очень сильно отличается от земной. Перед вами зал ожидания… Что? Нет, мальчик, это не сарай и не конюшня, это зал ожидания и есть, не перебивай, пожалуйста. Ну до чего раскованные дети пошли… Слева от нас, буквально в трех шагах, представитель местной фауны – петух гамбургский, или гамбургер в просторечьи. Не правда ли, очень мил?! Обратите внимание! Как грациозно вытянуты обе его шеи! Какие мощные лапы! Нет-нет, мадам, не подходите близко, это только на вид он так смирен, а вообще-то он очень свиреп и кусач. Кыш! Курица паршивая…

Справа от нас, в тени кокосовой елки вы можете наблюдать аборигена, предающегося любимому занятию. Погодите-погодите… Неужели?.. Это же не кто иной как… Эй, Камбр! Камбр! Поди-ка сюда!

Посмотрите, господа, как плавно он поднимается, как неторопливы его движения. Ничего лишнего. Лень и расслабленность. Типичный абориген. Вот он медленно приближается. Его глубокие темно-серые глаза задумчиво равнодушны. По-видимому, он еще плохо воспринимает действительность. На тонких губах змеится легкая саркастическая улыбка. Выдающиеся скулы говорят о… гм, ну о скулах как-нибудь в следующий раз… Знакомьтесь, господа. Камбр Строфанзен – местный поэт-отшельник, а по совместительству сторож космопорта.

Как дела, Камбр? Что нового в Дурмунурзаде? Все в порядке? А в Миске?.. Ну, прекрасно! Осень на дворе, а? Переворотов не ожидаете? Нет? Замечательно! А это вот новая экскурсионная группа. С Земли, разумеется, с Земли. Что? Которая за этот год?.. Ха-ха, ха-ха, Силизенда-то пользуется успехом, а?!

Ну наконец-то кар-бас. Опаздываете, милейший. Давно уже должны быть… Прошу вас, господа, прошу… Рассаживайтесь. Сейчас мы поедем в Дурмунурзад. Там мы проведем три незабываемых дня. Осмотр достопримечательностей… Посещение злачных мест, ну и так далее. Да, забыл предупредить. У дуркан есть одна премилая забава. Они любят плевать из окон и с балконов по движущимся мишеням. Так что, если не хотите ходить оплеванными, держитесь подальше от домов. Поехали… Пока, Камбр! До встречи.

Глава 2. Как Камбр Строфанзен гонял привидений

Утро Камбр проводил обычно в миросозерцании, лежа под кокосовой елкой и разглядывая проплывающие мимо облака. Облака всегда были мягко-разлапистыми, пушистыми и разноцветными. Проплывая, они беспрестанно меняли форму и цвет, будто подмигивая Камбру. От этого он приходил в восторженно-поэтическое состояние, и стихи просто сами лезли в голову. Они были такие же пушистые и переливающиеся, как облака, Камбру оставалось только слегка причесать их и немного отполировать, чтобы они засияли во всем блеске. Потом, полюбовавшись, он отпускал их, и они вместе с облаками плыли дальше, искрясь на солнце, как драгоценные камни. Некоторые, правда, оказывались несколько тяжеловесными и, повисев некоторое время над Камбром, плавно опускались вниз. Такие он снова полировал или наоборот взъерошивал, распушал, менял их форму и, в конце концов, добивался такой их легкости, грациозности и воздушности, что отпускал уже с сожалением, а когда они, взвившись высоко-высоко, разлетались ярким фейерверком, смеялся от счастья. Ведь он был поэт.

Любование облаками длилось обычно до самого обеда, потом Камбр вставал и занимался чем-нибудь другим, например, подметал дорожки космопорта, сочиняя при этом песни (особенно хорошо в это время получались боевые марши, заказываемые Военной лавкой), или еще чем, мало ли дел у отшельника. Однако сегодня с раннего утра зарядил мелкий противный дождь, и любование пришлось отменить.

Вы, может, думаете, что дождь на Силизенде такой же цветной и веселый, как облака? Ничего подобного. Дождь на Силизенде всегда серый, мокрый, скучный и противный. И все вокруг тоже становится серым, мокрым, скучным и противным. Согласитесь, заниматься созерцанием в такую погоду, да еще под кокосовой елкой, несколько затруднительно, если не сказать больше. А потому Камбр вытащил из сарая свой велодрын, нацепил радужный плащ (он всегда надевает его в дождь, должно же хоть что-то радовать глаз, если вокруг все так уныло) и поехал в старый замок на Бегемотной горе в гости к своему приятелю Руфусу Дринклу Паперсу.

Руфус Дринкл Паперс, старинный приятель Камбра, весельчак и известный мукезский интеллектуал, был, между прочим, достаточно богат, чтобы не работать и жить припеваючи. Вот только совесть, которой у него было в избытке, не позволяла ему этого, хотя природная лень (которой тоже было немеряно), напротив, всячески поощряла.

Жизнь Руфуса протекала в вечной борьбе с самим собой. Иногда верх одерживала совесть, в такие моменты Руфус постоянно был чем-нибудь занят, что-то мастерил или писал, или затеивал нескончаемый ремонт замка, или даже (что совершенно немыслимо) начинал ежедневно ходить на службу в муниципалитет. А иногда побеждала лень, и он пролеживал неделями на диване, покуривая трубочку и почитывая книжечку, причем не какой-нибудь философский трактат, а забойный детективчик очередного модного автора.

Однако чаще всего Руфус, утомленный сварой между совестью и ленью, попросту убивал время, беспрестанно жалуясь окружающим на то, что жизнь проходит и проходит, к сожалению, мимо…

Так Руфус и жил себе в старом замке на Бегемотной горе, что достался ему в наследство от горячо любимого и почитаемого всей округой дядюшки Гласса Паперса Дринкла.

Замок был мшист, лишаист и похож на загорающего бегемота. Все в округе так его и называли: «Бегемотник Паперса» (то ли гора получила свое название от замка, то ли замок – от горы, история умалчивает, достоверно известно лишь, что бегемотов там отродясь не водилось, они на Силизенде вообще не водятся). Руфус же был длиннонос, длиннорук и чрезвычайно лохмат (расчески не брали его шевелюру, парикмахеры рыдали горючими слезами, пытаясь придать ему хоть какое-то подобие респектабельного дурканина, сам же Руфус относился к возне вокруг своей прически довольно спокойно и ограничивался простым приглаживанием и прихлопыванием надоевшей копны волос).

Мшисто-лишаистый, необычайно таинственный и в то же время удивительно уютный замок и длинноносый вечно лохматый Руфус так чудесно дополняли друг друга, что Камбр не мог даже представить себе Руфуса отдельно от замка и замок отдельно от Руфуса. Руфус тоже этого не мог и, не будь постоянных душераздирающих скандалов с самим собой, был бы совершенно счастлив.

Камбр очень любил ездить в гости к Руфусу Дринклу в дождь пить чай с балиновым вареньем. Все утро они бывалочи проводили в философских беседах, чтении Камбровых стихов и аппетитных прихлебываниях чая с неприменными причмокиваниями варенья. Руфус обычно жаловался на жизнь и вконец обнаглевших крокозяблов («Ну, хоть бы ты, Камбрик, устроил на них облаву. Как в прошлом году, хи-хи-хи, помнишь?»). Камбр тоже жаловался… на отсутствие вдохновения и сильную загруженность в космопорте («Ты представляешь, Руфи, на прошлой неделе опять звездолет прилетел. За последние полгода это уже третий! Уволюсь я, ну никакого покоя!»). Замок в это время, поскрипывая и вздыхая, тоже жаловался на застарелый ревматизм и засилье губошлепиков в подвале, и все чувствовали себя при этом немного счастливее. Балина была в меру сладкой и никогда не кончалась, чай согревал душу, и всем троим было хорошо и покойно…

Итак, Камбр старательно крутил педали в предвкушении горячего чая, дождь старательно поливал округу и его расцветастую спину, а велодрын, недовольный погодой, дорогой и хозяином, который, вместо того чтобы в такую погоду дома сидеть, потащился дракон знает куда, скрипел, бренчал и всем свои видом показывал, что только последний негодяй может погнать его, велодрын, в этакий-то дождь на Бегемотную гору и что ему, велодрыну, такой подъем совсем, ну просто совершенно не под силу. Он даже несколько раз попытался сбросить хозяина и удрать. Однако Камбр маневр разгадал и пригрозил в следующий раз слезть и задать кое-кому как следует. Велодрын обиженно заурчал, перестал бренчать и начал было набирать скорость, смирившись с явной несправедливостью, но тут под колеса откуда-то сверху скатилось нечто большое и серое. Камбр, резко затормозив, вылетел из седла, и велодрын, почуяв свободу, устремился вниз по тропе, счастливо гудя и потренькивая.

– А-а! Чвакл тебя раздери! – завопил Камбр, поднимаясь и потирая большую шишку на лбу, при этом он добавил еще пару крепких выражений, которые мы из скромности приводить здесь не будем. – Что ты под колеса лезешь! Ослеп что ли?! Сундук гнилой мортошки!

И он уже хотел пнуть этот серый грязный мешок, но тот внезапно выпрямился и оказался Руфусом Дринклом Паперсом, бледным, дрожащим и всхлипывающим.

– Камбр?! Камбрик, это ты?! Как хорошо, что это ты! Спаси меня! Спаси, Камбрик! – запричитал Руфус, хватаясь за Камбра мокрыми руками.

– Да что с тобой?! – мгновенно забыв о велодрыне, воскликнул потрясенный Камбр. Он никогда еще не видел Руфуса в таком состоянии.

– П-п-п, – заикался Руфус, – п-п-пр-при-ви-видения. Привидения, – наконец выдавил он из себя.

– Что привидения? – не понял Камбр.

Руфус глубоко-глубоко вдохнул и выпалил единым духом:

– Привидения. Напали. Грозят… разрушить замок, – тут силы оставили его. Он побледнел, рухнул на землю и разрыдался.

– Ну что ты, Руфус! – захлопотал вокруг него Камбр, – Ну что ты! Ну успокойся… ну перестань… Да послушай же наконец, как я смогу тебе помочь, если ты все время ревешь? Я же ничегошеньки не понял!..

Однако уговоры не помогали, Руфус продолжал рыдать, хлюпать, булькать и бормотать что-то совершенно неразборчивое. И тут, о, счастье! Камбр вспомнил, что в кармане его радужного плаща лежит пузырек пружинной водки. Он всегда там лежал на всякий случай. Мало ли что случится. Вот и случилось… Медлить не стоило. Выхватив из кармана заветную мензурку, Камбр быстро опрокинул ее в рот хлюпающему Руфусу. Водка, как обычно, произвела свое магическое действие. Слезы мгновенно высохли, в глазах появился лихой блеск. Руфус вскочил и мячиком запрыгал вокруг Камбра. «Передозировка, вот черт», – с беспокойством подумал Камбр, но, посмотрев пузырек на свет, решил, что ничего страшного, скоро пройдет. И действительно, через пару минут Руфус перестал прыгать и слегка запыхавшийся, но уже спокойный подошел к Камбру.

– Давай рассказывай, что там за привидения, – потребовал тот, снимая с приятеля налипшие листья и колючки.

При слове «привидения» Руфус опять побледнел, содрогнулся, но сдержался (все-таки пружинная водка – отличная вещь) и сбивчиво, заикаясь, беспрестанно оглядываясь и хватаясь за Камбра, рассказал, как вчерашним поздним вечером завалилась к нему толпа привидений во главе с известным всей округе Странником Дулей («Вроде как, в гости, не выгонять же… Да я их и не звал, они сами…») и давай хулиганить: стенать, бить стекла, посуду, хлопать дверями, швыряться мебелью… При этом они орали: «Долой теплокровных! Этот мир наш! Свободу бесплотным! Бей гадов!» Руфус пробовал их уговорить вести себя поприличнее, намекая, что время позднее, кое-кто у себя дома и этому кое-кому пора спать, но они как с цепи сорвались. Нагнали на Руфуса страху и жути («Ты ведь знаешь, как они умеют»), устроили ему кошмарную бессонную ночь, а под утро вообще вышвырнули из дома, со смехом и гиканьем, пообещав камня на камне не оставить от замка.

– Ты представляешь, Камбрик, они хотят разрушить Бегемотник!.. – растерянно лепетал Руфус. – Ну как же так!.. За что?.. Что я им такого сделал?.. Они сошли с ума… Они просто сошли с ума!.. А я… я всегда так хорошо относился к Страннику… За что?.. За что?!

Огромные Руфусовы глаза вновь наполнились слезами и смотрели на Камбра так печально, что тот сам чуть не разрыдался.

– Погоди, погоди! Как это – замок разрушить?! Вот гады! Ну я им задам! – завопил Камбр, приходя в ярость, и, схватив валявшуюся рядом толстенную дубину листотряса, сломал ее о колено, будто это и не листотряс был, а тонюсенькая хворостинка.

– Ох они у меня попляшут! Давно не получали!.. Так сколько, ты говоришь, их там?

– Десять, – прошептал Руфус еле слышно, – а может, и больше, я не помню…

– ?.. ?!. Ого!.. М-да, обычными методами с ними не справиться, – почесал шею Камбр.

Руфус опять начал всхлипывать. Камбр, запрокинув голову, подставил лицо мелкому дождю.

– Вот черт, и велодрын сбежал, – бормотал он, закрыв глаза и слегка раскачиваясь, так ему легче было размышлять. – Теперь пока все бензолавки не обойдет, не успокоится. Алкоголик паршивый.

Всхлипывания усилились.

– Да прекрати, Руфи! – Камбр перестал раскачиваться и повернулся к Руфусу. – Реви не реви, слезами не поможешь. Думать надо, реветь потом будем…

Руфус преданно посмотрел на Камбра, перестал всхлипывать и, немного помолчав, выдал: