О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

– Камбрик, я еще не успел всем сказать… На прошлой неделе мне телефон поставили. Так что если тебе нужно позвонить…

– Поздравляю, – Камбр рассеянно похлопал Руфуса по плечу, продолжая усиленно размышлять, потом стукнул себя ладонью по лбу и зло рассмеялся.

– Идея! И как это мне раньше в голову не пришло?! Держись, Руфи, я тут кое-что придумал… Все будет в порядке. Попляшут они у нас, ох попляшут… Значит так, иди ко мне и жди, а я поднимусь в Бегемотник, осмотрюсь… Телефон, говоришь? Это хорошо, это оч-чень даже удачно… это мы используем… В общем, все будет динь-динь. Давай топай.

Руфус попытался, было, сопротивляться, в конце концов, это его замок захватили сумасшедшие привидения, и он просто обязан участвовать в освобождении Бегемотника, но Камбр, когда надо, умел быть очень убедительным, и в результате Руфус пошел вниз к космопорту, а Камбр кратчайшей дорогой – наверх.

Не всегда кратчайший путь самый верный, особенно в дождь. В этом Камбр убедился лично, пару раз оскользнувшись и проехавшись на животе вниз, и разок уже возле самого замка влупившись головой в колючий-преколючий проволочник. Подвывая и страшно ругая все привидения на свете, а заодно и Руфуса за нерадивость (не мог, болван, проволочник возле дома выкорчевать, говорил ведь ему), Камбр, наконец, вышел к Бегемотнику. Замок стоял темный, тихий и на первый взгляд вполне мирный. Однако, хорошенько вглядевшись, Камбр приметил разбитое в кухне окно, валяющийся на клумбе стул из гостиной, еще кое-какие мелочи, которые ему очень не понравились… Дверь черного хода, например, вообще исчезла, а веселенькие в солнечных зайчиках занавески украшали теперь не спальню, а старую меднокаменную грушу перед домом…

Камбр осторожно обошел вокруг замка. Никого. Тихонько зашел внутрь, стараясь не шуметь, прошелся по комнатам – никого. Заглянул в совершенно растерзанную кухню – тоже никого. Он уже было подумал, что привидения, опомнившись, удрали, и хотел уйти, как вспомнил про спальню. На цыпочках подкрался к дверям, точно, вся компания была в сборе.

Не меньше десятка привидений расположились кто где: на большой старинной Руфусовой кровати, в креслах, одно даже устроилось на люстре. Камбр узнал четверых, остальные были не знакомы. В центре кровати, свернувшись дымным кренделем, сидел сам Странник Дуля.

Надо сказать, Странник был фигурой колоритнейшей. Во всем Мукезе другого такого было не найти. Да что там Мукез, даже Миска не могла похвастать ничем подобным. Из самого Леденца, славящегося своими привидениями на всю Силизенду, в Мукез дважды приезжали светила оккультных наук специально к Страннику Дуле. Первый раз приехал какой-то профессор, долго о чем-то с ним беседовал, после чего Странник целый месяц ходил важный, не подступись; во второй – приехала уже целая делегация, навезли всевозможной аппаратуры, Дулю исследовать, опутали его всякими проводами, опять вопросы начали задавать. Странник, терпел, терпел, но, в конце концов, возмутился, заявил, что он не подопытный лопушок, а живое привидение и ставить всякие дурацкие опыты на себе не позволит, сорвал с себя провода, аппаратуру по округе раскидал и удрал. После чего профессорам ничего не оставалось, как собрать эту свою аппаратуру, вернее, то, что от нее осталось, и уехать восвояси.

Феномен Странника заключался в его потрясающей активности. Обычные силизендские привидения, что? – стонут, слегка светятся, иногда шатаются по дому и активизируются в основном в новолуние. Странник был не таков. Энергия в нем била ключом, и в пасмурную погоду его легко можно было заметить даже днем. Сидеть сложа руки Дуля не любил. Серой тенью носился он по городу, занимаясь то тем, то этим. Перепробовав всего понемножку, он, наконец, решил всерьез заняться магическими пирамидками.

Магические пирамидки, да будет вам известно, – это весьма увлекательная и чрезвычайно прибыльная для некоторых индивидов игра. Если вы никогда в нее не играли, то мой вам совет – и не пробуйте, останетесь без штанов. Мукезцы же долгое время увлекались пирамидками поголовно. Очень азартный народ. От грудных младенцев до дряхлых стариков все жители города были какое-то время страстными поклонниками этой игры, однако играли в основном на интерес, больших денег не видели, а потому постепенно игра сошла на нет и перестала занимать все мысли и время мукезцев.

Странник подошел к делу творчески, подключил крупный капитал, и у пирамидок, можно сказать, открылось второе дыхание. Страсти, уже подостывшие, закипели вновь. Собственно, деньги Страннику были не нужны (ну в самом деле, зачем приведению деньги?!), его занимал сам процесс. Воспользовавшись непроходимой наивностью мукезцев и быстренько разорив сотни три-четыре добропорядочных граждан, Странник благополучно смылся, а расхлебывать эту кашу пришлось мэру Мукеза. Толпы, осаждающие мэрию с требованием вернуть им их денежки, желательно и с процентами, довели мэра Клепса, незлобивого, в общем, дурканина, до белого каления, и в припадке ярости он запретил Дуле вообще появляться в городе. Дуля, конечно, страшно обиделся и уже собрался подавать на мэра в суд, но тут произошло знаменитое переименование славного града Мукеза в славный град Дурмунурзад, и о Страннике забыли. Он еще некоторое время шатался по окрестным кабакам, жалуясь всем на неблагодарных мукезцев, крича, что с ним поступили несправедливо и он этого так не оставит, а потом исчез, может быть, подался в Миску, а может, в Леденец, по слухам, там был настоящий рай для привидений. И вот на тебе – объявился, да еще с целой армией.

Вокруг Дули сидели: Синий Монах, Тень Отца, Серая Дама, маленький, еле видный в сумерках спальни дракончик Кляксис, любимец всех мукезских детей и собак, и три незнакомых Камбру привидения, похожих друг на друга, как две (скорее три) капли воды.

– Надо же! – изумился Камбр. – И Кляксис тут, а я-то всегда считал его таким симпатягой… Что же все это значит? Дуля где-то шлялся дракон знает сколько времени, а теперь, объявившись, собрал все привидения города… Очень мило… И чего он добивается? Кухню разбомбили… Зачем?..

Камбр прислушался. Дуля вещал, Серая Дама и Синий Монах многозначительно поддакивали; Тень Отца зевала и скрюченным серым пальцем ковыряла в ухе, похоже, ей было скучно; Кляксис играл со своим хвостом, то скручивая его, то раскручивая, и видно было, что он тут просто за компанию и вообще мало что понимает. Остальные бесформенными дымными пятнами висели кто где и то ли слушали, то ли дремали.

– …И наша святая обязанность, – гнусавил Дуля, – помочь нашим братьям меньшим, заблудшим душам, избавиться от ненавистной телесной оболочки, вырваться на свободу и познать все счастье, всю приятность, легкость и красоту бестелесного существования, а посему нам необходимо предпринять следующее…

«Ну и бред! Странник, видно, совсем ополоумел, – Камбр потихоньку, стараясь не дышать, отползал от двери спальни, – и где это он таких идей-то нахватался? Однако, похоже, он это серьезно. Надо бы его остановить, а то таких дров наломает!.. Нет, ну надо же!.. Спокойно, Камбр, спокойно. Не заводись. Сейчас главное – найти телефон. И где Руфус его прячет?»

Камбр прокрался в гостиную и быстро огляделся. Нет, тут вряд ли, скорее, в кабинете.

Кабинет был вотчиной Руфуса, его Меккой, его раем. Горничные, уборщицы, вообще особы женского пола, коих обычно у Руфуса было пруд пруди, сюда не допускались. В кабинете Руфус убирался всегда сам, а потому в нем царил обычный классический беспорядок или попросту – бардак. Руфус, правда, уверял, что прекрасно в этом хаосе ориентируется, но часто сам нужную вещь искал часами и не всегда находил. Камбр, однако, хорошо изучил Руфусовы привычки, а потому, оказавшись в кабинете, не растерялся, огляделся и начал поиски телефона в самых неподходящих для него местах. Старания его быстро увенчались успехом. Телефон нашелся в маленькой нише, заваленный всяким барахлом. Сбросив тряпки на пол, и обнаружив новенький аппарат, Камбр удовлетворенно потер руки и быстро набрал номер.

– Глюки слушают, – раздался мелодично-дребезжащий женский голос.

– Глюк Хамфри, пожалуйста, – выпалил Камбр, похолодев от мысли, что того нет.

– Секунду, – пропел голос, забавно растягивая «е», так что получилось нечто вроде «сье-э-кунду».

Что-то щелкнуло, и в трубке раздался знакомый хрип.

– Глюк Хамфри у телефона.

– Хэм, это Камбр. Привет, дружище! Слушай внимательно, вопросы потом. Бросай все и дуй к Бегемотнику, да захвати с собой Ограничитель, крейтинку, магнитоплетки, пару напрягателей, разрядник и дротиков, дротиков серебряных возьми побольше.

– Индикатора брать?

– Нет! Тут и без него все ясно, будет только под ногами путаться. И побыстрей, ладно?! Я жду тебя у парадного входа. Если меня не будет, иди в лес, к большому корчужнику подожди меня там. Сам в Бегемотник не лезь. А если меня не будет слишком долго, иди в мою сторожку. Там Руфус, он тебе все объяснит.

– Понял. Пока, Камбр.

Камбр повесил трубку и облегченно вздохнул. Ну вот, теперь можно спокойно все обдумать.

* * *

Минут двадцать спустя Камбр и глюк Хамфри шептались о чем-то в кустах заморожечника, то и дело поглядывая на парадную дверь Бегемотника. Камбр все время ждал, что вот-вот там кто-нибудь появится. И действительно, на крыльце появилась дымная, несколько оплывшая фигура Серой Дамы. Друзья замерли. Дама потянулась, зевнула, прошлась туда-сюда по крыльцу, вглядываясь в темноту леса, силясь разглядеть хоть что-нибудь подозрительное, и наши герои, скрытые лишь заморожечником (осенью какое из него укрытие), почувствовали себя не очень уютно. Однако привидения днем видят плохо, Дама, как ни всматривалась, ничего, кроме слегка размытых контуров ближних кустов, не увидела. Помаячив для порядка на крыльце, она уплыла в замок, а Камбр и глюк Хамфри, еще немного пошептавшись, разошлись и начали потихоньку обходить замок с двух сторон, разматывая на ходу нечто тонкое и блестящее, похожее на проволоку. Встретившись на противоположной стороне замка, они закрепили эту «проволоку» и слегка встряхнули. С легким шорохом проволока превратилась в тончайшую ячеистую ограду.

Это было не что иное, как знаменитый Ограничитель привидений. Безумное создание некоего силизендского гения, вещь чрезвычайно редкая и не менее опасная. Привидения боялись его как огня. Не знаю уж, как Ограничитель устроен и устроен ли вообще, но только при соприкосновении с ним привидение теряет столько энергии, что буквально исчезает на глазах. Вырваться за пределы Ограничителя не может ни одно привидение, попытки равносильны самоубийству, а вы когда-нибудь видели привидений-самоубийц?

Окружив Ограничителем замок и отрезав таким образом привидениям все пути к отступлению, Камбр и глюк Хамфри, вооруженные до зубов плетками, дротиками и прочими полезными предметами остановились у парадного входа. Камбр, забрав у глюка Хамфри часть снаряжения, остался на пороге, а тот вошел, даже не вошел, а скорее, вплыл в замок и исчез во тьме коридора. Камбр, сдерживая нервную зевоту, застыл у дверей. Его слегка трясло, кончик носа побелел. Впрочем, это могло быть и от сырости. Наконец глюк Хамфри, выплыв обратно, кивнув:

– Порядочек.

Камбр сбросил лишнее снаряжение, внимательно осмотрел свою плетку и крейтинку (для тех, кто не знает: крейтинка – это такая ловушка для привидений, что-то вроде клетки), выдохнул: «Начали», взъерошил шевелюру и, дико заорав, бросился к окну спальни.

– А-а-а! Гады! Бунтовать?! Вот я вам сейчас устрою бунт!

Выбив стекло, он бросил крейтинку на подоконник и, размахивая плеткой, врезался в самую гущу дремлющих приведений.

Привидения с воем и воплями кинулись врассыпную. Однако далеко уйти им не удалось. Стены из-за включенных напрягателей стали для них непроницаемы, а в дверях, корча зверские рожи и поигрывая плеткой, стоял глюк Хамфри собственной персоной. Выход был отрезан.

Камбр вихрем носился по комнате, загоняя непокорные привидения в крейтинку. Волосы его встали дыбом, глаза метали молнии, пожалуй, в этот момент он был очень похож на мордоворота после зимней спячки или Медузу Горгону (не знаю, как мордоворота, а уж Медузу-то Горгону вы себе представляете). Плетка в его руках ходила ходуном.

– Воу, – вопила Серая Дама, уворачиваясь от очередного удара, – пощадите, мы не виноваты!

– Нет! Нет! – вторил хор перепуганных привидений.

– Ах, не виноваты! – рычал Камбр, – а кто кухню разгромил?! Вот вам! Марш в крейтинку! Живо.

– Воу-у, – подвывал Синий Монах, фиолетовой тучкой взмывая к потолку, – это не мы, это все Странник…

– Ах, Странник!!! В крейтинку! Там разберемся!..

Кое-кто из привидений уже сидел в крейтинке, пригорюнившись, слегка потрескивая и светясь от страха голубоватым светом. Остальные разлетелись по комнате и попрятались кто куда.

Камбр, выгоняя привидения из-под кровати, высматривал Странника, но того что-то не было видно…

– Послушайте, ну послушайте, – запричитала Тень Отца, уворачиваясь от очередного удара и перелетая на торшер, – давайте поговорим как интеллигентные люди! Ай!..

– А вчера вечером с Руфусом тоже как интеллигентные люди разговаривали?! Я вот тебе сейчас покажу! Забудешь вообще, как разговаривать! Интеллигентные люди!.. Полезай в крейтинку.

– Дикость какая, ой! Мы ни в чем не виноваты. Ай! Это все Странник… Он сказал, что, если мы его, ой-ой, слушать не будем, он нас, ай-ай-ай!.. подождите, он нас уничтожит. Он такой сильный сейчас. Он может… Мы испугались!..

– Мы испугались, – хором подтвердили привидения-тройняшки, высунувшись из-за шкафа.

– Где этот очумелый Странник? – прорычал Камбр.