Ветер Кайласа

– Покажи мне этого аса, – попросил император.

Ван Вэньмин, который увидел перед собой белоголовую женщину из грез ученика, принюхался и неожиданно для всех метнулся в противоположную от казарм сторону.

«Проклятье! Он найдет Рину!» – пронеслось в голове Фэна.

Заставив себя успокоиться, мужчина призвал силу дракона. Как только энергетические точки начали нагреваться, наследный принц рванул руки. Путы вспыхнули и опали.

– Шунхуа! – позвал он меч.

Ледяной клинок выскочил из ножен, толкнул воина, державшего его, и подлетел к товарищу.

– Пропусти, – обратился Фэн к брату.

Лун скривился в злобной усмешке и не двинулся.

– Убить предателя! – завопил он, и армия стражников, стоявшая за спиной, сплошным потоком ринулась на наследника.

– Пора показать, кто здесь истинный ван, – сказал сам себе Ли Фэн.

Скрывать силу стало невозможно. Без божественного вмешательства спасти девушку от рук мертвеца не смог бы даже третий брат. Попросив прощение у отца за нескромность, он отпустил нефритового дракона на свободу.

Черная тень выросла из спины Ван Фэна и преградила крыльями путь к хозяину. Солдаты испуганно отстранились и прижались к стенам тронного зала. Изумленные лица стражников обратились в огромной фигуре магического существа, которое могло принадлежать только повелителю их земель.

Истинный император вышел на центральные ступени.

Когда-то давно отец стоял здесь и радостно поздравлял Сяошаня с двадцатилетием. Он одарил сына новым именем, Парящими землями, несметными богатствами родного края. И в этот же день вана Гуанди не стало, а Фэн, слабый, избалованный мальчишка потерял все, что отец незаслуженно ему вручил.

Пришло время отблагодарить предка и найти свое место мире. Чтобы ни случилось, Ван Фэн был уверен: его судьба навсегда связана с именем юной красавицы с равнин Асии.

Дракон замотал головой, раскинул крылья и вспыхнул божественным пламенем.

Белая повязка соскользнула с лица, и алые глаза внимательно осмотрели столицу. Фэн, повелитель дракона, видел.

Генералы, которые по приказу Луна пришли в тронный зал, склонились при виде божества. Какой бы властью не обладал их ставленник, он не мог сравниться с тем, кого выбрал Нефритовый император. Противостоять богу простые смертные не решились.

– Где мертвец? – спросил у генералов Фэн. Все, как один, указали на крышу ремесленной школы.

Дракон взмахнул крыльями и поднялся над дворцовыми постройками. Через минуту перед императором стоял Ван Вэньмин, которого зверь поймал в цепкие лапы, и пытался поймать своего конвоира за шею.

Фэн подошел к учителю. Сердце болезненно сжалось. Верный, трудолюбивый и честный, лаоши был идеалом для маленького Сяошаня. Теперь же, из-за темных сил, он превратился в злобную марионетку.

Дотронувшись до лба Вэньмина, ван успокоил его тело. Дракон осторожно поднял старика и унес в сторону парящих островов.

– Кайлас станет твоей гробницей и последним пристанищем, учитель, – обратился к огненной точке в небе Фэн.

Чуть позже к дворцу подъехала повозка старшего заклинателя. Из нее вышли трое. Сюань попросил пропустить гостей, и стражники с радостью согласились. После того, как место императора занял истинный Ван, солдаты с двойным усердием принялись охранять правящую семью.

Рыжая высокая дама шла рядом с заклинателем, а за ними семенила стройная белокурая нимфа. Ее глаза цвета грозового облака были настолько большими, что страж, отворивший дверь, испугался в них утонуть.

На главной площади с огромным позолоченным фонтаном столпились чужестранцы. Меж белых рубах то и дело попадались яркие сарафаны, и слышался звонкий, девичий смех. Детишки в лаптях и расшитых бисером жилетках бегали к фонтану и пугали императорских карпов деревянными куклами.

– Мама, папа! – закричала Ярина, обнимая исхудавших родителей. – Как вы?

Борислав с Яриком на руках хмыкнул и громко, чтоб слышали иноземцы, сказал:

– Что ж нам будет? Коли есть краюшка хлеба, да кружка воды, не помрет ни один ас.

Ольга расплакалась, шепнула мужу «старый дурак» и поцеловала хрупкую Ярину в лоб. Сестры обнялись.

– Спасибо нашему спасителю. Говорят, за нами пришел законный император синов и прогнал поганого змея их своих земель.

– Не совсем так, – проговорил низкий, благозвучный голос за спиной девушек. Они обернулись.

Красноглазый высокий мужчина в длинном, усеянном золотом и жемчугом халате стоял и широко улыбался гостям из Асии. Его черные, длинные волосы были уложены в сложную, замысловатую прическу и заколоты несколькими спицами.

Пушистые ресницы взметнулись вверх, и красавец посмотрел на Рину.

– Бывшего вана отослали на каторгу в северные земли. Императором Парящих земель стал Ван Сюань. А я, вечный странник, хотел бы забрать в свои путешествия еще одну непокорную душу. Рина, согласна?

Борислав выпятил грудь и закашлялся:

– Она так-то занятая уже.

Девушка пихнула отца кулачком в предплечье и насупилась.

– Да, – согласился Ветер, – мной. И навсегда.

Ольга понимающе улыбнулась, положила руку дочери на широкую ладонь второго принца. Противиться предназначению не имело смысла. Такие разные, аска и син дополняли друг друга, словно день и ночь, инь и ян.

Слезы на глазах Рины сказали об одном: она согласилась быть со своим мужчиной задолго до того, как он предложил эту идею.

Когда пара отошла от асов, Фэн заметил:

– А ты гораздо красивее, чем я ожидал. Ни одна женщина в мире не сравнится с тобой, моя принцесса.

Девушка сделала вид, что смущена, но затем кокетливо подмигнула. Она знала, что Ветер смеется над ней. Красота ее тела мало волновала принца. Добрый, сильный и верный своему слову, он полюбил ее за благородство души и храбрость. И сколько бы лет ни прошло, какими бы дряхлыми ни стали их тела, связь между влюбленными душами останется прежней.

Пока девушка размышляла о любви, Ван Фэн легонько подтолкнул ее в свои покои и затворил дубовые двери.

Комментарий

Слова и их определения, а также предметы культуры, быта взяты из истории двух цивилизаций: славянской и древнекитайской. Так как российский читатель более или менее посвящен в прошлое славян, поясню некоторые заимствования из культурного прошлого Китая.

Год за годом старюсь я всечасно,

Все то попусту, и жизнь моя напрасна.

Год за годом вновь возвращена,