На темной стороне тебя. Не доверяйте красивым незнакомцам

– Стефан?

Он повернулся ко мне и протянул бутылочку:

– Сделай несколько глотков, не то замерзнешь, и тогда музыка целого мира не согреет тебя.

Эти слова прозвучали как-то странно и двусмысленно, но я послушалась и на этот раз не поморщилась, когда горькая обжигающая жидкость проникла в горло и пищевод. Моя рука вновь оказалась в руке Стефана, и мы пошли вдоль домов, ускоряя шаг.

– Возвращаемся – бросил он, на ходу.

– Может, стоит вызвать такси? – предложила я.

– Нет. Мы быстро дойдем.

Конечно, опыта свиданий у меня не было, поэтому я не могла сравнить моего новоявленного кавалера с кем-нибудь еще. Однако, у меня возникло стойкое убеждение, что на свиданиях, особенно, первых, вести себя подобным образом не стоит. Если вначале я была уверена, что нравлюсь Стефану, то теперь, по неизвестной причине, я заметно упала в его глазах. Иначе как я еще могла объяснить то, как он смотрел на меня и как разговаривал? Или это его такая оригинальная манера завлекать женщин?

Между тем, я неожиданно, почувствовала какую-то слабость в ногах и решила, что я просто устала за сегодняшний день. Но затем эта вялость принялась подбираться к животу, рукам, груди и, наконец, голове, отчего мне ужасно захотелось поскорее присесть, а еще лучше, прилечь.

– Стефан, подожди…

К моему удивлению, мой голос прозвучал неестественно тихо, что не могло меня испугать.

Я сразу сбавила шаг и оперлась на руку Стефана, чуть ли не повисая на нем. Голова закружилась и я застонала, зажмуриваясь. Он остановился, глядя на меня из-под густой челки.

– Олеся, ты побледнела…

Наверное, у меня совсем голова перестала соображать, потому что тон Стефана был непередаваемо безразличный и вместе с тем, у меня сложилось абсурдное чувство, будто он доволен моей слабостью.

Я встряхнула головой.

– Ты мог бы помочь мне доехать до клуба? – попросила я.

– В этом нет необходимости, мы почти на месте. Дойдем пешком – безапелляционно заявил он.

Я была так поражена его окончательным охлаждением в мой адрес, что даже не возмутилась, что он чуть встряхнул меня и практически поволок за собой.

– Стефан, – взмолилась я, хватаясь за его рукав, – мне плохо!

И тут прозвучал ответ, повергший меня в состояние, близкое к истерическому.

– Я знаю. Осталось недолго страдать.

– О чем ты говоришь? И отпусти мой локоть. У тебя не пальцы, а железные клещи.

Стефан расхохотался. От его смеха у меня пошел мороз по коже. Этот новый Стефан отличался от того другого – галантного, любезного и улыбчивого.

– Ты веришь в судьбу, а, Олеся? Как думаешь, если бы сегодня мы не встретились, где бы я обнаружил тебя чуть позднее?

– Не понимаю, о чем ты говоришь – прошептала я, в страхе отшатываясь от него.

Стефан встряхнул меня, как куклу и презрительно ухмыльнулся.

– Вот так всегда. Никто ничего не понимает. Просто не хочет разобраться. А ты попробуй!

«Он сумасшедший, – решила я. – Неврастеник… Но как мне реагировать на него, чтобы не разозлить еще больше?»

– Стефан, – постаралась я произнести спокойно. – Отпусти меня и каждый пойдет своей дорогой. Очевидно, что мы вовсе не подходим друг другу.

Он вывернул мне плечо, отчего я вскрикнула, и зло бросил:

– Нашим дорогам было суждено пересечься. Помолчи и прекрати ныть, пока я не разозлился окончательно.

Мне хотелось возразить, оттолкнуть его и самой отправиться на поиски клуба, но Стефан цепко держал меня, не давая возможности сопротивляться. Ноги совсем не слушались, а глаза стали закрываться сами собой, будто я бодрствовала двое суток и теперь меня клонило в сон. Я попыталась закричать, чтобы позвать на помощь, но вместо крика у меня вырвался хриплый кашель, от которого я почти захлебнулась.

Под ногами мелькала мостовая, подол моего платья и черные сапоги на толстой подошве. Язык словно одеревенел, лишая меня возможности что-то говорить, а сам Стефан все так же крепко держал меня за плечи, подталкивая, заставляя идти вперед на негнущихся ногах. Я все пыталась понять, в чем же причина моего неожиданного недомогания и, что еще хуже – внезапной агрессии Стефана, показавшегося мне с лучшей стороны всего пару часов назад. И, конечно, не находила никакого внятного объяснения.

Тут, из переулка выбежали два парня, смеясь и толкаясь. Во мне вспыхнула надежда, что мне повезло их встретить и я из последних сил попыталась разбудить в себе остатки сил и внятно произнести слова о помощи. Но к полному своему отчаянию, я только и смогла, что шевелить губами и вяло протянуть руку в их направлении.

Стефан верно расценил ситуацию и тут же разыграл сцену, в которой он был заботливым влюбленным, а я – его пьяной подружкой. Он сразу подхватила меня на руки и напустил на себя озадаченный вид, громко произнеся несколько фраз по-немецки. На мои смешные попытки вырваться, он лишь качал головой и умоляющим голосом просил меня о чем-то, все на том же немецком языке.

Парни, хохоча и улюлюкая, прошли мимо, помахав нам на прощание. Даже мне, ничего ровным толком не понимающей в немецком, стал ясен смысл этого представления. Только приступ стыда быстро прошел, оставив место только недоумению и панике.

К тому моменту, как я практически потеряла сознание, я уже ничего не разбирала вокруг. Мое безвольное тело несли сильные руки, а потом я провалилась в темноту, отчаянно и безуспешно пытаясь цепляться сознанием за происходящее вокруг меня.

…Наверное, прошло не так много времени, прежде чем я снова обрела возможность нормально видеть предметы и различать их. Вокруг было темно и немного пахло сыростью. Я лежала спиной на чем-то твердом, а надо мной маячил слабый свет от лампы. Я чуть скосила глаза влево. Там громоздились какие-то ящики. Было неизвестно, что в них хранится. Справа белела кирпичная стена с осыпающейся известкой, на которой красовались потеки ржавчины.

Сразу подумать о том, почему я лежу в сыром подвале, я не могла. Сначала я просто лежала какое-то время и тупо смотрела то вправо, то влево, то на потолок и лампу. Наконец, голова начала проясняться и я попробовала пошевелить пальцами рук и ног, а потом предприняла попытку хотя бы приподняться. Оказалось, что я не могу двинуться с места, где я лежала, а лежала я на большом перевернутом ящике, причем мои руки и ноги были крепко перемотаны скотчем и привязаны к этому самому ящику.

Попытки освободиться ни к чему не привели и тут я вспомнила, что незадолго до обморока рядом со мной был мужчина, напугавший меня своим необъяснимым поведением. Я резко выдохнула, пытаясь сосредоточиться на сковавших меня путах. Порвать скотч, намотанный на кисти рук и лодыжки в несколько слоев, смог бы только герой из боевика, несправедливо обреченный на смерть, а я никакой такой силой и талантами не обладала.

В углу раздался шорох. Я резко запрокинула голову. Передо мной возник знакомый силуэт, материализовавшись словно ниоткуда.

– Ага, – произнес он. – Пришла в себя. Я начал беспокоиться, не хлебнула ли ты лишнего из моей бутылочки. Сердечко не болит?

Он беспокоился о моем самочувствии после всего, что было. И почему тогда я лежала на ящике, связанная по рукам и ногам?

– Что произошло? – с трудом выдавила я, делая глубокий вздох.

– Ты потеряла сознание – прозвучал ответ.

– Почему?

– Потому, что тебе стало плохо. Не волнуйся, это нормальная реакция. Так всегда бывает.

Я растерянно заморгала.

– Как – так? И зачем… зачем ты связал меня?

Привкус горечи возник у меня во рту, как только я осознала свою беспомощность. И как подобное могло со мной приключиться?