Имаго

– Можете мне подробнее рассказать о Вашей продукции? – я сосредоточенно осмотрела медведя, размером с меня. Бог мой, я бы могла обнять его и умереть счастливой. Цена в триста долларов, однако, возымела отрезвляющий эффект.

– Все наши игрушки – исключительно ручная работа, – начала девушка. – Второй такой вы не найдете во всем мире. Производство принадлежит сёстрам Уайт. Вот это, – она указала на полку с миниатюрными белыми мышками, одетыми в платья, пальто, костюмы и прочую одежду, так похожую на настоящую. – Самый востребованный товар. Каждая мышка стоит по тридцать пять долларов, расходятся как горячие пирожки. Вот это, – она сняла с полки увесистого енота. – Сделано на заказ, но не востребовано, поэтому перепродаётся. У нас много таких товаров. Сначала Уайт работали только по заказам – они размещали объявления и фото в Фейсбуке, а люди писали им свои пожелания. Но со временем невостребованных игрушек стало так много, что пришлось открыть магазин. Зато теперь от клиентов отбоя нет!

Я огляделась. Действительно, в магазине было полно девочек, тискающих плюшевых, тканевых и шерстяных зверей, мамочек, задумчиво взвешивающих на руках медведей. Я взглянула на стенд с игрушками из шерсти и… влюбилась.

С полки на меня смотрели огромные изумрудные глаза рыжего котёнка, стоявшего, выпрямившись, на задних лапах. На голове у него красовалась меховая шапка с ушками, а взгляд казался робким и печальным одновременно.

– Его зовут Тин, – консультантка перехватила мой взгляд и ринулась к игрушке. – Натуральная овечья шерсть, стеклянные глазки ручной работы, ручки и ножки на шплинтовом креплении – могут двигаться туда-сюда. Шапочка снимается – да, да, с подкладом!..

Я не могла слышать девицу. Пальцы протянутой руки погрузились в нежный пушок на теле котёнка. «Купи меня», – шептало подлое животное. Конечно, я не могла противостоять.

– Сколько? – прошептала я.

Выйдя из торгового центра счастливой и обедневшей на пятьдесят баксов, я купила себе фраппучино и, цокая каблуками, направилась уверенной походкой к автобусной остановке. Бизнес-центр Пайнберри потихоньку сменялся на аккуратные трёхэтажные домики, я попивала холодный кофе и косилась на картонную коробку, обвязанную небесно-голубой атласной лентой. За окном проплывали тихие улочки пригорода, круглосуточные супермаркеты, детские площадки.

На Элм-Вуд стрит я сошла с автобуса и глазами поискала дом своего брата. Тридцать седьмой. Да, это точно он. Часто дыша от волнения, я пихнула стакан из-под кофе в живую изгородь и взбила волосы. Ты можешь, Лив. Вздохнув, я нажала на звонок. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем дверь открылась. С порога на меня смотрела Шерил. Розовые губы дрогнули и растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы.

– Оливия! Очень… неожиданно видеть тебя на пороге моего дома.

– Люблю сюрпризы, – я усмехнулась, глядя в льдистые глаза неприятельницы.

Длинные, пшеничного цвета волосы, изящные руки, белая кожа. Шерил могла бы быть моделью, но отчего-то не спешила рассылать в агентства свои портфолио и писать кипятком по этому поводу. Что ж, в отличие от своей волшебной оболочки, человек она дерьмовый.

– Жаль, что я их не люблю, – протянула Шерил, скрестив руки и глядя на меня долгим, пронзительным взглядом. Я вызывающе вздернула подбородок, обдумывая, как бы обойти этого слишком красивого дракона и попасть к маленькой принцессе.

В коридоре за Шерил появилась Холли. Радостно всплеснув руками, она запрыгала на месте, а я, победоносно улыбнувшись, протиснулась мимо хозяйки дома, потрудившись как можно сильней толкнуть ее.

– Держи, это тебе, – я чмокнула ее в макушку и сунула в ручки коробку с голубым бантом. – Давай откроем ее за чашкой чая? Не сейчас.

Холли наморщила лоб и слегка потрясла подарок:

– Что это?

– Секрет, – я вытерла указательным пальцем тушь под глазами, глядя в зеркало и подтолкнула племяшку в сторону кухни. – Пошли!

Кухню Шерил всегда содержала в идеальной чистоте. Каждое пятнышко она с маниакальной тщательностью вытирала до блеска, тогда как у меня около раковины лежал пакет из-под чипсов недельной давности, а под раковиной ведро ломилось от винных бутылок. Я оглядела шкафы из тёмного дерева, длинную столешницу, стикеры на чёрном холодильнике. Здесь ничего не меняется.

– Садись! – Холли поставила чайник на плиту и уселась напротив меня, подперев щеки кулачками. – Как у тебя дела?

– Все хорошо, – соврала я. – А у вас, мисс Йеллоувуд?

– Отлично!

Шерил, плавно вошедшая на кухню, подарила мне парочку ледяных взглядов, а я, улыбнувшись про себя, взяла одну из конфет из большой вазы в форме лебедя. Фу. Финики в шоколаде. Чайник вскипел. Холли плеснула кипяток в две чашки (Шерил предпочла минеральную воду с малиновым соком), бросила в каждую по три розовых бутончика и чайные листья.

– Держи, – она поставила чай передо мной, пододвинула бисквиты и шоколадные чипсы. – Наверное, мне стоит тоже поесть сладкого – у тебя ведь попа такая большая именно из-за этого, да?

Я пристально посмотрела на Шерил: пунцовые щёки стервозины пылали адским пламенем над краем высокого стакана. Холли сама бы никогда такого не брякнула, то происки ведьмы-мамаши.

– Ну, раз у меня уже и так огромная попа… – я зачерпнула горсть чипсов, бросила их в рот и запила горячим чаем. Шоколадные пластинки растаяли на языке.

– Где ты теперь работаешь, Оливия? – поинтересовалась Шерил, сцеживая воду из стакана сквозь зубы. Ее глаза горели презрением и живым интересом.

– «Бино». Я официантка, – я сунула в рот бисквит.

– О, тебе очень подходит это место, – заверила меня Шерил. С ее губ сорвался издевательский смешок.

Я мрачно проследила за тем, как тонкие пальцы осторожно берут из целлофановой упаковки хлебец. Шерил Йеллоувуд не отличалась чувством такта, несмотря на свое изящество и аристократические манеры, и потому частенько могла сказать что-то колкое. Но сейчас она явно намеревалась укусить меня побольней.

– Лив, ты говорила, что мне можно открыть коробку за чаем! – Холли вырвала меня из грустных мыслей. Я согласно кивнула.

Она поставила на стол подарок, осторожно потянула за ленту. Мы с Шерил внимательно следили за её движениями. Когда крышка коробки поднялась, глаза Холли округлились при виде игрушки.

– О-о-о… – она взяла на руки кота, осторожно потрогала его шапчонку. – О!

– Его зовут Тин, – сказала я, глядя, как Шерил сосредоточенно пьёт минералку. Наверное, это сложно делать с поджатыми губами. – Нравится?

– У меня никогда не было игрушки лучше! – Холли прижала его к груди. – Спасибо!

– Это ручная работа. Тин абсолютно уникальный, второго такого нет на свете. Совсем как ты.

– Ма, смотри!

– Мило, – Шерил осторожно потрогала лапку игрушки. – И во сколько он тебе обошёлся?

– Подарки родным бесценны, – резко отозвалась я.

– Ты не подумай, – Шерил захихикала. – Я не осуждаю тебя за дороговизну подарка. Я всего лишь беспокоюсь о твоём бюджете. Ты, наверное, все вырученные деньги угрохала на это животное? Ведь официантки получают так мало…

Я вскочила из-за стола, упершись в него ладонями. Теперь Шерил смотрела на меня снизу вверх, держа стакан с водой. Меня раздражали её ровные стрелки, мелодичный голос, прямые блестящие волосы, оттопыренный мизинец, словно она присутствует на королевском чаепитии. Вмазать по морде этой змее – это, пожалуй, было самым желанным с тех пор, как Джейкоб представил её как свою невесту.

– Холли, пойди, поиграй, – произнесла я.

Она испуганно скосила глаза на мать, обняла игрушку и умчалась к себе в комнату. Я подождала, пока звук её шагов по лестнице не стихнет, а потом вновь уставилась на мерзкую бабу.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что у официанток нищенская зарплата, – Шерил склонила голову набок, и её волосы заструились с плеча на спину, словно золотой песок. – Обычно девочки-в-фартуках даже берут дополнительную работу…

– Какую ещё «дополнительную работу»? – съязвила я.

– Ну, знаешь… – Шерил отпила воды, пряча в стакан свою улыбку.

– Я не… – я задохнулась от этой наглости.

Откуда знать этой ухоженной дряни, каково это – весь день носиться туда-сюда, таскать тяжёлые подносы, выслушивать пафосные заказы клиентов, которые ведут себя так, словно пришли не в дешёвую кафешку, а во французский ресторан? Каково это, пропахнуть маслом и луком так сильно, что не спасают ни два принятия душа, ни литры лосьона для тела? Каково это, плакать от унижения в подсобке, только лишь потому, что какие-то шестнадцатилетние сопляки намекнули тебе на оказание этих самых услуг?..

– Не делай вид, что ты праведница, – прошипела Шерил, и ее глаза сверкнули двумя холодными топазами. – Весь твой внешний вид, все поведение… да вся ты – один большой ценник… с ценой ниже, чем у лоточного хот-дога!