Имаго

***

Канун Хэллоуина выдался богатым на суету: я носилась туда-сюда, разводя раствор искусственной крови, подбирая косметику и отглаживая одежду, пока Холли ёрзала по дивану, терпеливо слушая мою ругань и уставшее пыхтение. Я торопливо расправила складки на хлопковой юбочке Холли, аккуратно завязала красный галстук. Она трещала над ухом, сбивая с толку и оглушая.

– Холли! – прорычала я сквозь зажатую в зубах кисть. – Пара минут! Мне нужна только пара минут!

– Лив, я устала сидеть! – захныкала Холли. – Я хочу в туалет!

– Потерпи, – я растушевала блестящие тени на её глазах, потом обмакнула кисть в густую, искусственную кровь.

– Закрой глаза.

Холли зажмурилась, и я резко взмахнула кистью. Алые капли оросили её костюм, лицо с левой стороны и прозрачный целлофан, которым я предусмотрительно накрыла диван. Я пару раз прижала кисть к уголку напудренных губ, чтобы «кровь» побежала ручейком до самой шеи, и отошла, созерцая результат.

– Как я выгляжу? – кокетливо спросила Холли и дотронулась языком до красной кляксы у рта. – Фу! Похоже на кукурузный сироп.

– Чудовищно. Твоя мама будет в ужасе.

– Блеск! – Холли нервно заболтала ногами над полом. – А топор ты украсила?

Я молча указала на блестящий макет оружия, заляпанный темно-красной жидкостью. Холли просияла и взглянула на часы:

– Ты переоденешься сейчас?

– Думаю, девочкам не стоит смотреть на такие костюмы, – наставительно ответила я, сгоняя её с дивана и собирая целлофан. – Ты ещё маленькая.

Холли обиженно фыркнула и закинула топор на плечо. Я усмехнулась: просто удивительно, насколько ей идет этот костюм. Она осторожно убрала челку с лица и вздохнула:

– Ну вот, мне пора. Повеселись там, Лив! Я люблю тебя!

Проводив племяшку, я взглянула на себя в зеркало: глаза тревожно блестят, щеки покраснели. Да, я иду не на веселую попойку, как думает Холли, а на возможную кровавую расправу – но не говорить же об этом восьмилетней девочке! Я дотронулась до шеи: от шрама осталось только воспоминание, и все же память о том, куда пришёлся укус, была все ещё свежа. Такие вещи не забываются.

На часах почти шесть. Вечеринка в «Давилке» начинается в девять – у меня есть тонна времени для подготовки. Я приняла душ и убрала чуть влажные волосы под сетчатую шапочку, а сверху натянула парик. Светлые, отдающие желтизной волосы упали на глаза и скулы. Торопливыми движениями я напудрила лицо и накрасила глаза, подвела губы розовой помадой и критически взглянула на своё отражение. На школьницу явно не тяну – ну и ладно. Я втиснулась в топ с юбчонкой, повертелась перед зеркалом. Весь зад на виду. Фактически я была готова: уже далеко не юное тело облачилось в шмотки, чересчур вульгарные для своего возраста.

Покончив с переодеванием, я тронула кончиками пальцев правой руки левое запястье, погладила смуглую кожу. Эти руки могут быть опасными. Где-то под тонкой пленкой человеческой плоти прячется когтистая лапа. Я представила, как она рассекает мягкую, податливую плоть, вспарывает вены. Хлещет кровь, воздух пахнет ржавчиной – свежий и одновременно затхлый запах, словно бы после дождя… я облизала губы и почувствовала слабость. Вспотевшая ладонь замерла на локтевом сгибе, бережно помассировала пульсирующую точку.

Я могу быть опасной. И я буду таковой.

***

«Давилку» этим вечером можно было найти даже идя вслепую – тротуар вздрагивал в такт басам, в небо хищно впивались белые когти прожекторов, установленных на входе. Про гул толпы, вытянувшейся в очередь у входа, даже говорить излишне – мне не было слышно собственных шагов, отчего казалось, что я иду по вате. Меланхолично мыча какую-то детскую песенку, я вклинилась в сборище скелетов и ведьм, мертвецов и персонажей фильмов и мультфильмов. Мужчина в костюме мертвого нациста проводил меня тяжелым взглядом белых, светящихся глаз. Так вздрогнула, что нечаянно навалилась на стайку девушек-черлидерш. Мертвых черлидерш, само собой.

– Эй! – юная рыжеволосая девица обернулась ко мне и усмехнулась. – А не старовата ли ты для такого костюмчика?

– А не длинноват у тебя язык? – я мрачно посмотрела на ее плоский живот, выглядывающий между топом и поясом юбки. – Я могу его укоротить.

– Конечно, – подружка дерзкой черлидерши устало закатила глаза. – Страшно звучит, просто ужас.

Я хмыкнула и, обойдя их в очереди (состроила глазки симпатичному бурундуку), встала далеко впереди. Черлидерши разразились грязными ругательствами и воплями – правда, после того, как я повернулась и состроила им мерзкую рожу, визги стали потише.

Вереница людей двигалась быстро, так что я даже не успела устать: разве что несколько раз пришлось отшучиваться от пьяного парня в костюме стакана с картошкой фри. Весельчак радостно зазывал меня в свою компанию, соблазняя бесплатной выпивкой и даже дурью, но я, смеясь, качала головой: некогда развлекаться с незнакомцами, да и алкоголь сейчас был совершенно неуместен.

Парень-фри огорчённо вздохнул:

– Жаль, блин! Ну, ты подходи к нам, если захочешь повеселиться!.. Что такое, Джулия? – за руку его вдруг схватила пухленькая девушка, одетая в кота Тома, и что-то возбужденно зашептала ему на ухо.

Парень долго хмурился, выслушивая её, а потом по его лицу расплылась глупая улыбка:

– Эй, тут моя подруга интересуется: где ты взяла такие линзы?

– Линзы? – я недоуменно сдвинула брови. – В каком смысле?

– Ну, у тебя, типа, – парень неопределенно взмахнул руками. – Глаза светятся! Я много фосфоресцирующих линз видел, но чтоб с таким натуральным эффектом…

Я почувствовала, как по коже помчались мурашки, но нашла в себе силы вежливо улыбнуться:

– Извини, они сделаны на заказ.

– О, – парень пожал плечами, – ну ладно.

Я поспешно отвернулась и опустила взгляд в землю, чтобы не нарваться на новые вопросы. Скорее бы найти Алекса и поговорить. Или прибить.

В клубе было так тесно, что на ум мне приходили только мысли о масле, которым нужно было облиться дома для облегчения продвижения в такой толкучке. То тут, то там из мрака выплывали лица, разукрашенные под черепа светящейся краской. Я будто угодила на какой-то крупный шабаш – впечатление усиливала огромная клетка под потолком, где извивалась испещрённая сияющими рисунками обнаженная девушка. Я обвела взглядом пульсирующую толпу, диковатого Ди-Джея, облаченного в залитый кровью фрак, забитый людьми бар, где суетился бармен Руперт в костюме Джокера, но нигде не увидела Алекса. Светящимися линзами сегодня щегольнули многие, но то была лишь пародия на настоящее сверкание глаз – того самого кроваво-красного свечения, исходящего изнутри, я не видела, хотя и знала, что искать надо лишь в редкие моменты тьмы в помещении. То и дело вспыхивали алые и фиолетовые лампы, посетители то становились окровавленными, то потемневшими, словно от удушья.

Я протиснулась к шаткой лестнице на второй этаж, опоясывающий помещение по периметру. Здесь тоже оказалось полно людей, но то были гости, желающие отдохнуть от дикого ритма: все они оперлись о перила и пренебрежительно смотрели вниз, на бурлящее море влажных человеческих тел. Я прислонилась к железной перегородке, встав рядом с целующейся парочкой, и принялась выглядывать в мерцающем мраке знакомое лицо.

Найти Алекса оказалось сложнее, чем я думала. Я принюхивалась и прислушивалась, стараясь что-то разобрать за бестолковым грохотом и тяжелым запахом пота, но все было тщетно. Надёжно скрытый в толпе, пустивший меня по ложному следу, он был назойливым невидимкой, подобно комару в темноте. Я случайно посмотрела в зеркало на стене: свет гас в моих глазах, преломлялся и превращался в таинственное жёлтое свечение. Интересно, почему так? У Алекса они светились красным… Не в силах видеть свои глаза такими, я отвела взгляд.

И увидела его.

Одетый в свою обычную одежду и бледный, как никогда, он стоял возле той самой черлидерши, которой я корчила морду. На лице сверкала соблазнительная улыбка, глаза поблескивали, руки мягко гладили девушку по талии, спускаясь к бёдрам. Он склонился вперед, ласково заправил ее волосы за ухо и что-то зашептал. Я прислушалась:

– Сейчас мы пойдём, сядем в машину… и поедем к тебе. Ты согласна?

– Да, – выдохнула девушка, заворожённо глядя на него.

Алекс плотоядно улыбнулся. Я вдруг ощутила, как рот наполняется чем-то кислым, гнилостно пахнущим, и поворочала языком: из клыков сочились ниточки инородной жидкости. Яд. Тогда все понятно – помимо других неприятных новшеств, я обзавелась ядовитыми железами.

Алекс отвёл глаза от своей жертвы и встретился взглядом со мной. Красное смешалось с жёлтым, его радужки вспыхнули ярче, чем зрачки: неестественно, жутко. И я знала, что мои глаза зажглись подобным образом.

Он увидел меня. Я улыбнулась в ответ.

ГЛАВА 9

Имаго

Музыка стихла, превратившись в растягивающийся жутким басом голос великана. Два существа замерли, вглядываясь друг в друга, оценивая опасность. Угроза, исходящая от Алекса, была небольшой, от меня же она расходилась волнами, подобно электрическому разряду, по темному помещению. Я знала, как выгляжу со стороны: размалеванная, как кукла, несуразно вырядившаяся, стискивающая пилу с пластиковой застывшей улыбкой на лице. Эмоции улетучились, уступив место голым инстинктам и сделав мысли кристально чистыми.