Имаго

Джи недовольно крякнула. Послышался треск, шорох, тихий вздох. Я растянулась на полу, игнорируя мусор, до которого еще не добрался пылесос. И вряд ли когда-нибудь доберется.

– Солнышко, Боб вышел из душа, – прошептала Джи, – давай я позвоню тебе вечером и уточню насчёт «Давилки», хорошо?

Я кивнула. Как всегда каким-то магическим способом Джи догадалась об этом.

– Вот и хорошо.

Я убрала подальше телефон и раскинула руки и ноги в стороны. Все это так глупо. Вчера мне показалось, что кто-то следил за мной, но ведь нет никакой гарантии, что это было на самом деле, так? Я просто почувствовала что-то такое… На ум пришла фраза, прочитанная или услышанная мной где-то по телевизору: «Всегда прислушивайтесь к самому себе. Тело никогда вас не обманет». С другой стороны, я постоянно хочу есть, но, когда добираюсь до еды, аппетит исчезает. Может, и самый отлаженный механизм время от времени даёт сбой? Я перевела взгляд на круглые часы на стене и вздохнула: через час выходить на работу. Пора бы собираться. Несмотря на то, что в душ хотелось отчаянно, вставать было ужасно лень. Но не могу же я весь день проваляться вот так, на холодном полу? Или могу?

В душе, стоя под горячими струями воды, я вспомнила вчерашний сон. На голове саднил порез, скрытый волосами, и я, поморщившись, вновь дотронулась до него. Больно. В детстве меня долгое время тревожило одно и то же ощущение – такое неприятное подсасывание под ложечкой, какое бывает, когда вагончик русских горок задерживается на верхушке и вдруг стремительно несётся в бездну. Спустя неделю произошло кое-что ужасное – наша с Джейкобом мама умерла во время готовки. Я спросила у неё, будут ли тосты на завтрак, а она рухнула, как марионетка, у которой подрезали верёвочки. Врачи сказали, что все дело в аневризме – это такая маленькая бомбочка в мозгу. Совпадение или нет, но после похорон Чувство перестало меня беспокоить.

В дурном расположении духа я вышла из душа, наскоро обсушила волосы полотенцем и тронула тушью ресницы. Яркий макияж никак не вяжется с розовым фартуком «Бино» – так выглядят заведомо стервозные официантки в фильмах. Обычно эти девицы плохо заканчивают. Напоследок состроив рожицу себе в зеркале, я вышла из квартиры и нажала на кнопку лифта.

На седьмом этаже двери звякнули и разъехались. В лифт зашла миссис Таун – милая старушка, иногда колотящая шваброй по потолку. Я вымучила улыбку на её вежливое приветствие и уставилась в сторону.

– Дорогая, у тебя все вчера было хорошо? – внезапно спросила миссис Таун, глядя на меня водянистыми глазками. Сейчас она была до ужаса похожа на мышь, если бы только мыши носили аляповатые платья и чудовищные пластиковые бусы.

– М-м-м… да, – я бодро закивала, стараясь не смотреть в эти бледно-голубые пятнышки, – а что, что-то случилось?

– Просто я слышала вчера, как кто-то просил о помощи, – старушка покачала головой. – Подумала, что один из твоих ухажеров причинил тебе вред…

Просил о помощи.

Как же больно… больно… убить. Её надо убить.

Тот сон…

Лифт остановился на первом этаже, и миссис Таун похлопала меня по плечу, поджав напомаженные тонкие губы:

– Береги себя, Оливия. Я часто вижу тебя с разными мужчинами, поэтому очень волнуюсь.

Я рассеянно кивнула, глядя, как она с достоинством и старушечьей неуклюжестью спускается по последним ступенькам перед выходом на улицу. Мерзкий дребезжащий голос все еще прыгал в голове, будто бусины от отвратительного алого ожерелья на сморщенной черепашьей шее миссис Таун. Ещё один повод подумать над тем, что случилось вчера вечером, не так ли, Оливия?

***

«Бино» как всегда был тесно забит людьми. Источая смешанные запахи еды, он размеренно дышал паром и масляными испарениями, окутывая ими, будто липкой паутиной, своих посетителей. В одной половине помещения расположилась тесная кухня, половину которой занимала большая фритюрница и пластиковый стол на стальных ножках, а в другой – «кофейный уголок» (где как раз работал Натан). Уютные столики и жуткая попса по радио – последнее похоже на элемент камеры пыток.

Я спрятала свою куртку в металлический шкафчик подальше от запаха картошки фри, достала мятый розовый фартук и матерчатые тапочки, похожие на пуанты с прорезиненной подошвой. Волосы в мерзкий куколь, помаду на салфетку – я вновь готова к выступлению против голодных любителей фаст-фуда. Навстречу мне семенила полноватая женщина, которую цвет униформы делал похожей на гротескную свинью. Ее лицо лучилось радостью, но совсем не потому, что она увидела меня – такая улыбка появляется только в конце тяжелой смены.

– Ждала? – усмехнулась я, завязывая фартук на спине. – Тяжкий денек, да?

– Лив, ты не представляешь, – я увидела капельки пота на её лбу и подумала о том, что я бы не хотела принимать еду из рук такой официантки. – Приходил парень, который все время требовал только драники. А я ему: «Мы драники не делаем». А он пустился материться на каком-то языке… Я такого в жизни не слышала!

– Драники – картофельные котлеты, Клэр, – я проверила чистые листы в блокноте, завязала волосы в хвост. – В следующий раз скажи, чтобы шел на кухню и готовил драники сам.

Клэр застегнула розовую курточку и охнула, защемив кожу на подбородке.

– Ещё там сидит один странный чувак, который ничего не заказывает. Он торчит здесь с самого открытия, но никто не прогоняет его… Честно говоря, этот парень какой-то жуткий.

– Не волнуйся, под моим руководством он закажет все, что есть в меню.

День выдался тяжёлый (что неудивительно – в «Бино» других и не бывает): несколько именин, вследствие чего для клиента полагалось спеть традиционную песенку «С днём рождения тебя!» и преподнести на его столик бесплатный сандвич, скандалящие женщины, вопящие дети. Хотя бы мужчины по большей части были молчаливыми – уставшие на работе, они коротко заказывали, быстро ели, незаметно уходили, оставляя щедрые чаевые и приятное впечатление. Во всей этой круговерти я, улучив свободную секунду, рыскала взглядом по залу в поисках того самого «Не голодного клиента».

– Девушка, вы меня слышите?

Какой противный голос. Людей с такими гадкими голосами просто необходимо казнить. Я перевела взгляд на истощенную девицу в компании таких же высохших дам: все они были одеты в дешёвые подделки под известные бренды, но на столе красовались новенькие Блэкберри, заработанные явно не потом и кровью. Самая костлявая из них смотрела на меня с нескрываемым раздражением и указывала пальцем себе в салат:

– Что это?

– «Цезарь», – я пожала плечами и заглянула в блокнот, где значился заказ в два «Цезаря», один яблочный штрудель и четыре диет-колы. Все под заголовком: «Гадюки с четвертого».

Девица возмущённо вытаращила глаза:

– А что я просила насчет своего салата?

– Вы ничего не просили, – отозвалась я, – у вас классический «Цезарь».

– Я просила, – медленно проговорила клиентка, словно объясняя задачу из высшей математики слабоумной, – чтобы мне принесли «Цезарь» без соуса. У меня на него аллергия!

– Взгляните сами, что вы заказали, – устало отмахнулась я, пихая ей свои записи.

Даже если бы я беспечно уселась задницей на детонатор, взорвав к чертям весь город, это бы не произвело эффекта, схожего с тем, что создал маленький заголовок в блокноте. Клиентка скользнула взглядом по кривым буквам и начала краснеть от злости.

– Что?! – она вскочила, стискивая в руке тарелку с салатом, как держат диски метатели на Олимпийских играх. – Ты, дешёвая…

Я поняла, что контакт моей головы с содержимым тарелки неминуем, и поэтому только вжала голову в плечи, не пытаясь бороться с разъяренным монстром в платье. Однако чья-то рука схватила девушку за запястье, а вторая осторожно вытащила из цепких пальцев блюдо и поставила его на стол.

– Дамы, думаю, вам стоит удалиться.

– Да пожалуйста! – возмущённая особа откинула с лица тонкие тёмные волосы и кивнула подругам: – Идем. И чего только нас потащило в эту помойку…

– Спасибо, Натан, – я улыбнулась своему спасителю и неловко вытерла вспотевшие ладони о фартук. – Я уж думала, придётся поздороваться с Цезарем.

– Не за что, – он усмехнулся, помогая мне составить тарелки на поднос, – терпеть не могу таких девиц.

Мягкий голос, размеренная интонация. Натан производил приятнейшее впечатление, и для меня оставалось загадкой, почему его лицо до сих пор не красуется на обложках журналов по всему миру. Я вновь улыбнулась, и Натан подмигнул в ответ, возвращаясь за стойку, где его ожидала терпеливая и приятная на вид пожилая пара. Рассеянно уловив их тихое «два латте, пожалуйста», я взяла в руки поднос и вновь скользнула взглядом по залу. За самым крайним столиком сидел единственный ничего не заказывающий клиент. Да, это явно о нем говорила Клэр. Я задумчиво посмотрела на его голову в капюшоне и скрылась за качающимися дверьми кухни.

– Эй, Лив! – крикнул мне бородатый повар. – Видела того типа в зале?

– Да, – я аккуратно сняла тарелки с подноса и наскоро обтерла его влажной тряпочкой. – Те гадюки не стали ничего есть. А одна чуть не вывалила твой «Цезарь» мне на голову… Что ж, пойду, растрясу этого жмота на пару бутербродов, – я вырвала листочек с заказом девиц из блокнота и бросила его в мусорное ведро.

Незнакомец все так и сидел, скрестив руки на груди, скрыв лицо под капюшоном и сгорбившись, словно жутко замёрз. Я неуверенно потопталась у двери кухни и, вздохнув, направилась к таинственному посетителю, безмолвному и безжизненному.

– Добро пожаловать в «Бино»! – весело чирикнула я, замирая у заветного столика. – Чем могу вам помочь?

Фигура не шелохнулась, лишь, как мне показалось, слегка опустились плечи, а пальцы скрючились, собирая толстовку в складки.

– Блюдо дня – бутерброды с красной рыбой, – продолжала я, не теряя энтузиазма, – ржаной хлеб, сливочное масло, лосось, спаржа…