Счастье всем, но не сразу: сверхпопулярная типология личности

« – Я Венди! – сказала она с волнением.

– Послушай, Венди, – зашептал он виновато, – если заметишь, что я тебя не узнаю, всегда говори: “Я Венди!“ И повторяй это до тех пор, пока я тебя не вспомню».

Защита – Вытеснение. Старых привязанностей новыми, пережитых приключений – свежими:

«Она думала, что они будут наперебой вспоминать старые времена, но новые приключения вытеснили из его памяти все, что было прежде.

– Кто это Крюк? – спросил он с интересом, когда она заговорила о его заклятом враге.

– Неужели не помнишь? – изумилась она. – Ты еще убил его и спас нам жизнь.

– Убитых я забываю, – бросил он небрежно.

Когда Венди робко высказала надежду, что Динь ей обрадуется, он спросил:

– А кто такая Динь?

– Ах, Питер! – вскричала Венди с ужасом».

Итак, все признаки избегающей личности налицо, но все они успешно компенсируются дополнительными защитами. Вы спросите – а зачем Питеру Пэну вообще защиты? Ведь он живет в воображаемом мире – от кого там защищаться? А вот и нет: воображаемый мир ребенка населен монстрами и чреват катастрофами – куда там скучному миру взрослых! (Наверное, поэтому взрослые так любят ужастики, а дети их не столько любят, сколько боятся…) Кроме того, Питер прилетает и в реальный мир, чтобы найти свою Венди (Джейн, и так далее) и уговорить девочку улететь с ним – непростая задача для избегающей личности. Поэтому дополнительные защиты Питеру очень даже нужны.

Но ведь Питер не трус, спросите вы, зачем ему без конца защищаться? Конечно, не трус. Так ведь и «защиты» не совсем защиты. Просто еще один неудачный термин, введенный гениальным Фрейдом в пылу его увлечения военной тематикой:

«Выбор им термина “защита” отражает два аспекта его мышления. Во-первых, Фрейд восхищался военными метафорами. Стремясь сделать психоанализ приемлемым для широкой публики, он часто в педагогических целях использовал аналогии, сравнивая психологические действия с армейскими тактическими маневрами, с компромиссами при решении различных военных задач, со сражениями, имеющими неоднозначные последствия» [3, c.130].

И дальше: «К сожалению, в пылу энтузиазма, с которыми были встречены ранние наблюдения Фрейда, идея, что защиты по природе своей малоадаптивны, распространилась среди светской публики до такой степени, что это слово приобрело незаслуженно негативный оттенок. …Феномены, которые мы называем защитами, имеют множество полезных функций. Они проявляются как здоровая, творческая адаптация и продолжают действовать на протяжении всей жизни» [3, c.131].

Отсюда вывод: используйте больше «защит», хороших и разных, и будет вам счастье – при любом типе личности. Во всяком случае, расстройство личности не разовьется, а с текущими проблемами здоровая личность как-нибудь разберется.

6. Венди и Варенька

Вопрос, зачем Питеру Венди, а Беликову Варенька, совсем не праздный. Можно даже сказать, центральный. Тут как раз проходит разлом между психоаналитической диагностикой и когнитивной. В рамках первой преимущественная защита изоляцией характерна для шизоидных личностей: «Человека, привычно изолирующегося и исключающего другие пути реагирования на тревогу, аналитики описывают как шизоидного [3, c.135].

Люблю Мак-Вильямс! Всегда очень точно соблюдает меру между приверженностью психоаналитической школе – и уважением к другим подходам и точкам зрения. С точки зрения когнитивной психологии избегающая личность отличается от шизоидной. Шизоиды обычно остерегаются близких отношений и привязанностей: им спокойней в собственном обществе, и к критике они довольно равнодушны – в то время как люди с избегающим типом личности, напротив, чувствительны к критике и, главное, страстно стремятся к близким отношениям: «сообщают о своем желании любви, принятия и дружбы» [1, c.354].

Другое дело, что найти и удержать подходящую пару «избегающим» очень непросто, даже при наличии разнообразных «защит». И тут, если повезет, вступает в действие особый феномен. Настоящая Любовь, когда любят ни за что и несмотря ни на что – лучшая защита для избегающей личности. Венди, несомненно, любит Питера (так же, как потом будут любить его и Джейн, и Маргарет, и другие), поэтому он за ними и прилетает, поэтому они всегда знают, как его утешить и успокоить.

А вот Варенька на самом деле вовсе не любит Беликова, просто «такая жизнь, вероятно, наскучила, хотелось своего угла, да и возраст принять во внимание; тут уж перебирать некогда, выйдешь за кого угодно, даже за учителя греческого языка» [37]. Если бы любила, то чувствовала бы, что с Беликовым можно делать (например, петь ему благозвучные украинские романсы), а что делать категорически нельзя (например, смеяться над ним – смертельная обида, буквально). Конечно, Варенька ни в чем не виновата («полагая, что это он сам упал нечаянно, не удержалась и захохотала на весь дом»), просто «без-защитный» Беликов не смог «спроецироваться» на подходящий объект – и не смог прибегнуть к «интеллектуализации» для изоляции непривычно сильного аффекта оскорбления и страха огласки; он смог только в последний раз применить свою единственную защиту – примитивную изоляцию – в ее тотальном и окончательном варианте.

7. Мавра за печкой и Царь Горы

Интересно, что Чехов рассказывает историю Беликова не просто как «скверный анекдот», как случай уникального уродства характера. Напротив, он говорит устами рассказчика, что «людей, одиноких по натуре, которые как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете немало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным, а жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, – кто знает?» [37]. И уже после этого философского вступления учитель Буркин рассказывает про Беликова.

Однако еще до Беликова появляется особый персонаж – Мавра. Начинается с того, что охотники (учитель и ветврач) «рассказывали разные истории. Между прочим говорили о том, что жена старосты, Мавра, женщина здоровая и не глупая, во всю свою жизнь нигде не была дальше своего родного села, никогда не видела ни города, ни железной дороги, а в последние десять лет все сидела за печью и только по ночам выходила на улицу».

И заканчивается тоже Маврой:

«И уже оба укрылись и задремали, как вдруг послышались легкие шаги: туп, туп… Кто-то ходил недалеко от сарая; пройдет немного и остановится, а через минуту опять: туп, туп… Собаки заворчали.

– Это Мавра ходит, сказал Буркин.

Шаги затихли».

Проклевывается довольно циничная мысль, что уж лучше так, за печкой, чем терроризовать, как Беликов, всю гимназию, да что там гимназию – весь город! А если еще и власть дана? Если такой Беликов получает реальную возможность заключить «в футляр» не только себя и свой город, а – страшно подумать! – всю страну?! Ну что ж, тогда у несчастного населения остается надежда, что новый учитель истории спустит Беликова с лестницы, у подножия которой невеста встретит жениха здоровым убийственным смехом.

Домашнее задание

Вы спросите – а что же само население, эти самые народные массы? Обязательно, что ли, ждать приезда нового учителя с его хохотушкой-сестрой? Почему сами не могут укротить супер-Беликова, спустив его с «лестницы власти»? Отвечаю: массы не могут. Если по Фрейду, то из-за их, масс, тяжелого детства (татаро-монгольское иго, к примеру; у психоаналитиков повод всегда найдется). Если по когнитивной теории личности, то из-за неблагоприятного сочетания черт пассивно-агрессивной личности (смотри предыдущую Лекцию) и зависимой личности (ее рассмотрим в следующей Лекции). А что думаете Вы? Нет, не о конкретной политической ситуации (не будем отнимать хлеб у политологов), а о том, применима ли теория личности не к отдельному человеку, а к обществу/массам? Если нет – почему? Если да – в каких пределах?

Лекция 12. ЗАВИСИМАЯ ЛИЧНОСТЬ в лапах Тёмного Лорда

1. Великая книга…

Так вышло, что зависимый тип личности представляет тоже Питер. Только не Пэн, а Петтигрю. Из великой саги о Гарри Потере. О «великой» говорю вполне серьезно, а если не верите мне – поищите в Интернете лекции Дмитрия Быкова «Евангелие от Джоан Роулинг» и «Гарри Поттер и холодная война»; рекомендую. Кто-то скажет, что видел экранизацию: хорошо сделано, но ничего особенного. Не судите по фильму – это просто очень качественная иллюстрация, как красивые картинки в детской книжке. А Гарри Поттера надо читать, все семь книг [38], тогда поймете, о чём речь идёт. Допускаю, впрочем, что кто-то может и не «врубиться» – такое с любой книгой бывает: просто это не «ваша» книга. Тем не менее, сагу о Гарри Поттере читают и перечитывают миллионы детей и взрослых, и будут читать еще очень долго, не одно поколение. Потому что эта великолепно скомпонованная и напоённая жизненными соками книга имеет много уровней. Начинается как добрая детская сказка, продолжается как жестковатый «роман взросления» (или «роман воспитания» по Быкову), и в целом являет собой необычный философский трактат о жизни и смерти, и о том, что бывают вещи хуже, чем смерть, что самая сильная магия – это магия любви, и что человек – это его выбор.

2. …С точки зрения синергетики

И, конечно, о злокозненности простоты и благодати сложности, потому что лишь сложный и открытый мир способен к развитию, а упрощение и закрытость ведет к деградации и гибели. Мир Гарри Поттера и его друзей и наставников сложен и открыт – мир его антипода Волан-де-Морта (Тёмного Лорда) и его верных «пожирателей смерти» прост и закрыт, как всякая тирания. Противостояние между этими мирами и составляет сюжетную канву семикнижия. Как говорилось в пророчестве: «Ни один из них не сможет спокойно жить, пока жив другой» (кто читал – помнит, что за пророчество).

И в этом глобальном противостоянии роль «маленького человека» Питера Петтигрю оказывается неожиданно большой. Но такова особенность сложных систем: в процессе своего развития они проходят критические этапы (точки бифуркаций), когда решающим для выбора дальнейшего пути оказывается очень слабое воздействие – но воздействие специфическое; в данном случае действие (предательство) очень слабой личности – но личности особого типа. А что до синергетики, то это просто наука о законах развития сложных систем в открытом мире – то есть, в мире, где мы все живем.

3. Зависимая личность: Хвост versus DSM

Все персонажи семикнижия до того живые, что (как в жизни!) трудно выделить людей определенного личностного типа. Питер Петтигрю, он же Хвост по школьному прозвищу – единственное исключение. Он просто напрашивается на роль зависимой личности. Вот послушайте:

«… – Стащил, – небрежно сказал Джеймс. Он принялся играть снитчем, – отпуская его не больше, чем на длину руки, и ловя его снова – реакция у него была великолепная. Хвост смотрел на него с благоговением. ………

Джеймс по-прежнему играл снитчем, позволяя ему отлетать все дальше и дальше – казалось, что он вот-вот вырвется на свободу, – но неизменно ловя его в самый последний момент. Хвост ахал от восхищения и принимался аплодировать. ………

– Перестань, – наконец сказал Сириус после того, как Джеймс снова эффектным броском поймал снитч и Хвост издал очередной ликующий вопль, – а то Хвост описается от восторга» [38].

Одного эпизода, конечно, недостаточно, но мы еще много узнаем о Хвосте по мере раскрытия его жизненного пути – ретроспективного и текущего. И всё как-то сходится к зависимой личности, хотя и не буквально в стиле DSM. Ну что ж, живые люди всегда отклоняются от статистической совокупности… Однако совокупные черты «зависимой личности» полезно знать. Вот они –

Критерии зависимого расстройства личности по DSM-III-R:

«Тотальный паттерн зависимого и покорного поведения, возникающий в ранней взрослости и проявляющийся в различных контекстах, на что указывают по крайней мере, пять признаков из следующих:

1) неспособен принимать повседневные решения без большого количества советов или поддержки окружающих;

2) позволяет другим принимать за себя большинство важных решений, например, где жить, на какую работу устраиваться;

3) из-за боязни отвержения соглашается с людьми, даже когда полагает, что они не правы;

4) испытывает трудности с началом реализации своих намерений или перед самостоятельными действиями;

5) добровольно делает неприятные или унизительные вещи, чтобы понравиться другим людям;

6) ощущает дискомфорт или беспомощность в одиночестве либо идет на все, чтобы не оставаться одному;