Счастье всем, но не сразу: сверхпопулярная типология личности

ГРЛ – исторически первый объект психотерапии в форме психоанализа, но утверждение Мак-Вильямс, что “стандартное психоаналитическое лечение [перенос, свободные ассоциации, интерпретации, и т. д. – ЕЧ] …все еще остается предпочтительным” [3, c.408], похоже, определяется все-таки профессиональными предпочтениями автора. Да, пациенты с ГРЛ легко идут на контакт и устанавливают отношения переноса, поэтому психотерапевтические техники можно задействовать вовсю – но насколько они полезны для самого пациента? В истерической диссоциации (отец-насильник) запутался сам Фрейд, и где гарантия, что «фантазийная псевдологика» по другому поводу не запутает психоаналитика обычного уровня?

Слабое место гистрионных людей – эмоциональная жизнь, не контролируемая рациональной. Будучи захлестнуты чувствами (в норме – радости, в патологии – тревоги), они плохо понимают и людей, и самих себя. И поэтому более оправданной кажется концепция когнитивной психотерапии: “мы должны учить истериков думать, а пациентов с навязчивыми мыслями чувствовать (Allen, 1977)” [1, c.303].

Парадокс в том, что рациональный подход к психологической реальности совершенно не свойственен пациенту с ГРЛ: больной приходит врачу фактически без базы, на основе которой ведётся когнитивная терапия. Мораль: и когнитивная, и психоаналитическая терапия должны быть достаточно гибкими, чтобы пациент с ГРЛ не убежал, испугавшись интенсивности переноса, с одной стороны, или кажущейся враждебности (холодности, бесчувствия), с другой.

Трудная задача – научить гистрионную личность «думать». Малышу это, во всяком случае, не удалось:

“ – Да, но еще замечательней будет, когда мама увидит, что ты вырвал и выбросил ее герань, – сказал Малыш. – Подумай сам! – А если какому-нибудь старичку на улице она свалилась на голову, как по-твоему, что он скажет?

– Что он скажет? «Спасибо, дорогой Карлссон, – заверил Малыша Карлссон. – Спасибо, дорогой Карлссон, за то, что ты вырвал герань, а не выкинул ее вместе с цветочным горшком… что так понравилось бы чокнутой маме Малыша»”. Продолжение психотерапевтической сессии смотри в оригинале [15, c.279].

6. Каждый имеет право быть Карлсоном

“ – Ты не бойся, Карлссон! – сказал он ему в утешение. – Они ничего не могут сделать тебе только за то, что ты – есть ты!

– Нет, Карлссоном имеет право быть каждый, – заверил его Карлссон. Хотя пока что на свете есть всего лишь один-единственный – маленький, хорошенький, в меру упитанный экземпляр”.

Да, Карлссоном имеет право быть каждый – но не каждый может: для этого надо родиться гистрионной личностью. Нет человека лучше высокофункционального «истерика»! Я знаю – у меня отец был таким. «Высокофункциональный» означает, что богатство и теплота эмоций, характерная для гистрионной личности, сосуществует с развитой рациональной составляющей – но сферы эти почти не соприкасаются. Отец вполне преуспел в научно-технической деятельности: его книга «Высокотемпературные теплоносители» переведена на английский, немецкий и японский (и какое же знаковое занятие: высоко-температурные тепло-носители!). Но не менее важную часть его жизни составляли музыка, фотография, любительская киносъемка, студенты и аспиранты, коллеги, друзья, семья. Пусть он не очень понимал своих близких, зато очень любил их. А ведь только это, в конечном итоге, и остаётся. Как остаётся Хвостик в «Жанровой картинке», которую отец в числе прочих милых стишков сочинил для нас, своих детей:

Вдалеке там речка,

Через речку – мостик,

На мосту овечка,

У овечки – Хвостик.

Забурлила речка,

Обвалился мостик,

Умерла овечка,

Но остался Хвостик!

Он читал всю доступную в те времена нормальную художественную и философскую литературу (в том числе и официально запрещенную), но любимой книжкой был «Конёк-Горбунок». С Карлссоном меня тоже познакомил отец и, помнится, при чтении очень возмущался его поведением. Наверное, чуял, в чей огород этот «маленький, хорошенький, в меру упитанный» камешек.

Домашнее задание

Прочитайте своим детям «Карлссона» [15] и «Пеппи» [17]. А если нет детей подходящего возраста, перечитайте сами. Такой уж «плохой» Карлссон? Такая ли «хорошая» Пеппи? А КАКИЕ они? – вопрос для детей. В чем СИЛА и СЛАБОСТЬ гистрионной личности? – вопрос для Вас.

Лекция 5. Тяжёлая, но достойная жизнь ОБСЕССИВНО-КОМПУЛЬСИВНОЙ ЛИЧНОСТИ

1. Когнитивные антиподы

После «гистрионных» людей самое время поговорить о «навязчивых» людях, поскольку их когнитивные стили [1] (способы переработки информации) совершенно противоположны друг другу. Вообще-то, данный тип личности и соответствующее расстройство называют обсессивно-компульсивным. Но этот, более строгий, термин рассчитан все же на англоязычного пользователя, которому и без словаря известно, что obsession означает одержимость и/или навязчивую мысль, а compulsion – принуждение. Поэтому для отечественного пользователя-непрофессионала будем использовать термин «навязчивый» или сокращение О-К (для продвинутых).

В отличие от гистрионной личности, О-К личность, даже и без личностного расстройства, чувствует себя далеко не ОК. А все из-за стиля мышления и соответствующего поведения: если «гистрионный» не видит, так сказать, деревьев за лесом, чувствуя и действуя глобально, эмоционально, креативно – без внимания к деталям, то «навязчивый», напротив, не видит леса за деревьями, будучи занят именно деталями – приводя их в порядок, классифицируя, доводя до совершенства. Где уж тут радоваться жизни! Он все время занят, и занят такой ответственной, изматывающей и нескончаемой работой!

Вот представьте себе, что вы гуляете в ясный летний день за городом. Лес сменяется полями, те – речкой, потом (через мостик) снова лесок; деревья, травы и тропинки сливаются в одно целое, и вы чудесно в него вписываетесь: грудь ритмично наполняется ароматами, глаза – симфонией красок, тело упруго, легко и послушно. И вдруг – щелк! – вы заметили березу (раз), потом – другую (два), третью вы уже выискиваете осознанно. Лес «пропал» – вы фиксируете (и считаете) только белые столбы. Березы растут неаккуратно, через неравные промежутки: ваше дыхание сбивается с ритма, тело и глаза напрягаются; начинает болеть голова, появляется боль в спине. И вдруг – бац! – лес кончается: впереди только поля. Вы насчитали 97 берез. Не хватает трех до сотни! «Вот со мной всегда так», – обречённо думаете вы, погружаясь в обсессивно-компульсивное болото. Зачем вы туда залезли? Кто (или что) принуждает к навязчивости?

Прогулка испорчена безнадежно. Вернувшись домой, вы резко критикуете жену за недостатки ведения вашего походно-дачного хозяйства. Бедная женщина в недоумении: вы же уходили на прогулку в отличном настроении! Что случилось? Не будете же вы объяснять ей, что все дело в пересчитывании берез, тем более что вы сами убеждены: виной срыва ваше слабое здоровье (заболела голова и спина) и ее неаккуратность.

Если такие эпизоды единичны, ничего страшного: это негативные «всплески» вашего типа личности. Но если они учащаются и серьезно портят качество жизни и вам, и вашим близким, надо лечиться. «Навязчивые» люди, хотя и подозревают, что у них есть какие-то психологические проблемы, обычно начинают лечиться по поводу «основного» заболевания – головной боли, болей в позвоночнике, желудочно-кишечных проблем; и только после того, как анализы не выявят никакой серьезной патологии, опытный врач отправляет недоумевающего страдальца к психотерапевту. А тот уже решает два вопроса: кто виноват, что вы завязли в О-К болоте, и что делать, чтобы помочь вам выбраться оттуда.

Но прежде, чем кидаться к психотерапевту, поимейте в виду, что приступы навязчивости наподобие описанного выше случаются у человека любой организации личности при перенапряжении или в провоцирующих ситуациях. Как отличить? К примеру, вы договорились с приятелем, что он подбросит вас на машине; место встречи у метро в 18.30. Вы пришли заранее, чуть раньше. 18.35: машины нет, но вы спокойны, потому что 5 минут – не опоздание. 18.40: вы чувствуете легкое раздражение и утомление (от всматривания в поток машин), а также тревогу (что случилось?). И тогда, поскольку вы все равно “классифицируете” поток, вы решаете, что отсчитаете 100 машин – и уйдете. Число выбрано удачно: момент 18.45 (15 минут «допустимого» опоздания) проходит безболезненно в процессе счета, который кончается в 18.51. Если вы очень хотите поехать на машине, а не на метро, вы увеличиваете счет до 200 машин, а потом решительно уходите. Но если вы не можете уйти, и считаете до 200, 300, 400 и т. д., то… вы, случайно, не О-К?

Потому что “компульсивная деятельность свойственна всем нам: ведь мы доедаем то, что лежит на тарелке, когда уже не испытываем чувства голода; занимаемся уборкой, когда следовало бы готовиться к экзамену… Компульсивная деятельность может приносить вред или пользу: [патологически – Е. Ч.] компульсивной ее делает не деструктивность, а чрезмерная вовлеченность” [3, c.366]. И с обсессивной деятельностью дело обстоит так же. Всем нам знакомо неприятное чувство «пережевывания» мыслей или «проигрывания» в уме надоевшей мелодии; но у одних это бывает редко, у других довольно часто, а третьих «грузит» постоянно. Господи, на что жизнь тратится!?

2. Кто виноват?

Психоаналитики считают, что О-К личность формируется на «анальной» стадии развития, говоря попросту, когда родители приучают малыша к горшку. Если этот ответственный процесс проводится чрезмерно строго, сопровождается гневом (маскируемым «правильными» словами), то у ребенка формируется супер-строгое Супер-Эго, и всю последующую жизнь оно заставляет беднягу проводить максимально «чисто» (перфекционизм) и только «по-правилам» (ригидность). Вместо живого человека получается «живая машина» (термин Вильгельма Райха – см. [1, c.424]).

Но есть и другие точки зрения, которые не согласуются с навязчивым стремлением психоанализа искать все корни всех проблем в особенностях ранних отношений с родителями, в частности, с особенностями обучения пользованию туалетом. Более того, статистически достоверно установлено [1, с.426], что имеется генетическая предрасположенность к ригидным паттернам мышления (обсессивность) и поведения (компульсивность). [Опять вклиниваются английские корни. Поясняю: паттерн (в переводе – узор, образец) – это определенная структура, сценарий или способ, а ригидность – это жесткость, негибкость; ригидные паттерны – застывшие, они повторяются без изменений, целиком и полностью]. Похоже, что тип личности, как цвет глаз, дается человеку от рождения. К тому же в «навязчивой» семье не только вероятность появления О-К ребенка выше, но и условия для развития именно этой составляющей личности (а врожденные личностные особенности обычно не исчерпываются одним типом) лучше.

3. ЧТО ДЕЛАТЬ?

Сначала о том, что делать О-К ребенку, да еще и под соответствующим родительским прессингом. Кстати, прессинга может и не быть. Таков, по-видимому, случай Паркового Сторожа из «Мэри Поппинс» [18]. Большую часть времени он – «живая машина», бдительно следящая за выполнением правил («Это не положено!»), однако в некоторых ситуациях машина превращается в человека («Давай запустим змея вместе», – просит он Майкла. – «Я ведь не запускал змеев с тех пор, как был мальчиком!»). И тут мы узнаем, что у Смотрителя очень милая (хотя и несколько беспорядочная) мама – Птичница, и свой О-К потенциал он развил, вроде, без её участия. С другой стороны, парадокс, но излишняя «беспорядочность» родителей так же благоприятствуют развитию О-К, как и излишняя «порядочность» [3, c.371]. Развитию О-К личности благоприятствует и то, и другое. «Безответственные» родители создают пугающий хаос. «Ответственные» родители не пускают процесс на самотек. Они предписывают ребенку весьма неприятный и неестественный способ существования: долг, правила, работа, аккуратность, стремление только к высшим достижениям. Естественное игровое начало – основа детского существования – душится на корню. Чтобы выжить, дитя с О-К задатками защищается. Как?

Основная задача О-К личности для обуздания своего обсессивного компонента, т. е. навязчивости мышления – уменьшить поток информации. Чем меньше информации, тем легче ее переработать в обсессивном стиле: классифицируя, приводя в «порядок», втискивая в «правила». Соответственно, основная защита – изоляция. От самых грубых форм примитивной изоляции (защита типа «Кролика нет дома!»), попросту отсекающей этот поток, до зрелых форм: рационализация, морализирование, компартментализация, интеллектуализация (подробнее об этих защитах посмотрите у Мак-Вильямс [3]). С помощью зрелых защит информационный поток распределяется по знакомым каналам; сам процесс распределения, конечно, требует усилий, но дальнейшая работа с шаблонами протекает уже безболезненно и даже с приятственностью, так как человек занят знакомым делом – никаких неожиданностей! – и делает его аккуратно, добросовестно: начальство хвалит, сотрудники уважают, жена довольна.

Тут главное – найти подходящую работу (и жену). Поскольку для О-К личности страшна не сама перерабатываемая информация, а степень ее новизны. Если ее не втиснуть в шаблон (и жену тоже), начинаются проблемы. Поясню на примере Акакия Акакиевича.

“Один директор, будучи добрый человек и желая вознаградить его за долгую службу, приказал дать ему что-нибудь поважнее, чем обыкновенное переписыванье; именно из готового уже дела велено было ему сделать какое-то отношение в другое присутственное место; дело состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье. Это задало ему такую работу, что он вспотел совершенно, тер лоб и наконец сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». С тех пор оставили его навсегда переписывать” [19].

Впрочем, Акакий Акакиевич – разговор особый. «Шинель» – загадочная, колдовская книга. Помните хрестоматийное: «Мы все вышли из гоголевской Шинели». Уже треть века гениальный Норштейн, автор лучшего по официальной версии мультика всех времен и народов «Ежик в тумане», делает мультфильм про Акакия Акакиевича, а фильм никак не заканчивается, хотя, казалось бы, ну что особенного в этом человеке?! Там и человека-то нет: типичная «живая машина» (по Райху), машина для переписывания. Перечитайте «Шинель», поразмышляйте над загадкой… Мы еще вернемся к Акакию Акакиевичу в Главе 7, здесь он не совсем к месту, потому что, демонстрируя классические О-К черты (страстная поглощенность работой, аккуратность, перфекционизм, скуповатость), Акакий Акакиевич совершенно не высказывает праведной агрессивности, обычно проявляемой О-К людьми, их нетерпимости к «нарушителям спокойствия», которая обычно питается страхом новизны.

Когда вы слишком часто слышите от кого-то «Это не положено!» или «Все новое – хорошо забытое старое» или «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» – вы видите обсессивную защиту в действии. Как основа здоровой консервативности – это неплохо, так как надежный, проверенный фундамент необходим для постройки нового здания (от реального дома – до новой научной теории или нового общественного движения). И велосипед заново изобретать тоже не надо, хотя модифицировать его… почему бы и нет? Но иногда на старом фундаменте нового в принципе не построишь. И тут людям с креативным стилем мышления важно не дрогнуть под натиском обсессивной «правильности». Как, впрочем, и в обыденной жизни. Посмотрите, как легко и свободно делает это Мэри Поппинс:

«Парковый строж в летней форме – голубой тужурке с красным кантом на рукаве – расхаживал по газонам и зорко наблюдал за всем и за всеми.

– Не нарушать правил! По газонам не ходить! Бросать мусор в урны! – возглашал он.

Мэри Поппинс и ребята прошли мимо него и свернули в Липовую аллею.

– В парке не сорить! – прокричал сторож.

– Не сорите словами! – отбрила она его, высокомерно вздернув голову» [18].

В другой истории она завершает поединок словами: «Занимайтесь своим делом!» Великолепный совет, Мэри! Каждый должен заниматься своим делом, в соответствии со своим типом личности. Ведь гистрионная Мэри не пойдет в сторожа, а Сторожа и Смотрители очень нужны (а также классификаторы, уборщики и разбиратели всех уровней: от дворника, библиотекаря и больничной нянечки до ученого, программиста и чиновника высших разрядов).

Для «обсессивных» характерна также защита под названием реактивное образование [3, c.367], как «добродетель от противного». Сверх-аккуратность – как защита от желания быть «грязным», неряшливым; надежность – в противовес подавляемой безответственности; праведность – распущенности. «В тихом омуте черти водятся», – говорят изумленные родственники и/или знакомые, когда эта защита дает сбой. А сбои – от перенапряжения – почти неизбежны, потому что сверх-моральность дается непросто. Необходимо работать над собой с детства: вспомните маленького святошу Сида, «правильного» братца Тома Сойера [20], (у вас нет ощущения, что пакостит он гистрионному Тому из чистой зависти к его яркой и привольной жизни?). Вспомните образцового миссионера, вначале преследующего, а потом использующего (сбой!) проститутку из классического рассказа Моэма «Дождь» [21] – в результате самоубийство «святого», поскольку «грязь» для обсессивной личности недопустима.

А вот для обуздания компульсивности (навязчивости действия) применяется так называемое уничтожение сделанного «посредством совершения действий, имеющих бессознательное значение искупления вины или магической защиты… Игрок в бейсбол, каждый раз перед матчем совершающий некий ритуал; беременная женщина, собирающая и вновь распаковывающая чемодан, собираясь в клинику, все эти люди на каком-то уровне думают, что смогут контролировать неконтролируемое, если только сделать все “правильно”» [3, с.365, 367].

4. Легко ли контролировать неконтролируемое?

Конечно, задать О-К человеку такой вопрос «в лоб» неприлично. С позиции взрослого он прочтет вам лекцию о формальной логике и уважении к собеседнику. А вот с позиции ребенка (потому что магические ритуалы типа «уничтожение сделанного» имеют корни в инфантильном ощущении «всемогущего контроля» [3, c.139]) он, увы, может заниматься этим постоянно. И это очень нелегко. Пересчитывание березок или машин, описанное в начале этой лекции – это еще цветочки. А каково, если человек все время живет с ощущением катастрофической непредсказуемости, беспорядочности, неконтролируемости этого мира?!