– Для того чтобы двое соединились, нужно не только желание их самих, – продолжил Игорь, – но и внешние условия. То, что поможет, поддержит, как бы скрепит союз. Без этого влюбленные вступают в конфликт со всем миром.
– Такой конфликт у нас с Эльвирой?
– Да. Ты не можешь остаться там, а она – быть здесь.
Взгляд Ласоро опять застыл. «Это только первая жертва, которую ты должен принести на жертвенник престола, – невольно подумал Игорь. – Гастан был тысячу раз прав!» Принц молчал, и врач видел боль, скользящую по его лицу. Подошёл, положил руку на плечо юноши и вдруг тонко почувствовал что-то. Будто скорбь Ласоро коснулась и его самого. «Сын!» – сказало сердце. Игорь усмехнулся: да, такого сына хотел бы я иметь. «Твой сын», – повторило что-то. И тишина…
Он отпустил плечо юноши и отошёл подальше. «Ничего не пойму. Эти тонкие вещи недоступны разуму, и нужно время, чтобы понять, что и к чему было сказано».
Я опять между мирами. Скольжу в пространстве, словно гибкая нить. Мозг растворён, тогда что же сохраняет способность мыслить? И где моя память? В каких ячейках Вселенной она сохраняет накопленное? Где гены, где кровь? Жизнь, которая бьётся во мне, – кто сохраняет её, пока я здесь? И кто вдыхает её в меня, когда я возвращаюсь?!
– Игорь, проснись! – голос Светланы напряжён. – Мне пора…
Он открывает глаза:
– Что пора?
– Воды отошли…
Мгновенно сбрасывает с себя сон.
– Света! Ещё не время! Давно?
– Минут десять назад.
– Я звоню в «скорую».
– Я уже позвонила.
Обнимает её:
– Тебе больно?
– Немного. И страшно.
Он укладывает её в постель, приносит подушки.
– Твоя сумка готова?
– Давно уже…
– Девочка, всё хорошо. Ты лежи, я пойду, встречу их.
Быстро оделся, вышел на улицу – и у самого дома встретил врачей.
Света очень хотела родить сама, но заведующая отделением настояла на кесаревом:
– Игорь Анатольевич, она тоненькая, риск велик.
Он согласился:
– Правильно. Я могу присутствовать?
– Вы – нет. Ждите.
Остался, но переоделся, обработал руки и всё время, пока шла операция, сидел наготове: мало ли что случится! Иначе не мог. Наконец, дверь распахнулась, и вынесли малышей. Игорь поднялся. «Они ещё меньше, чем я ожидал!» – подумал растерянно, переводя взгляд с одного на другого.
– Крохотные какие… – сказал вслух.
– Не такие уж и крохотные! – возразила сестра. – Мальчик два двести, а девочка – кило восемьсот! Хотите подержать?
Он ужаснулся: «нет!» А потом, отважившись, осторожно взял сына. Ребёнок легко поместился в ладонях и, глядя на свет, щурился синими глазками.
– Он ничего не весит…
– Это не страшно, Игорь Анатольевич, дети быстро набирают вес.
Сестра смотрела с интересом и лёгкой улыбкой: такой смелый хирург, и вдруг…
– Смеётесь? – заметил он, с улыбкой отдал малыша, взял девочку: – Чтоб не обидно было…
– Правильно, – поддержала сестра, – внимание нужно распределять поровну. А то отцы любят сыновей, а на девочек ничего не остаётся.
Игорь пристально вглядывался в дочку. «Невероятно! Ведь не было, и вот – есть. Ниоткуда, из маленьких клеточек…»
– Игорь Анатольевич, – напомнила сестра, – я несу детей на осмотр, позже вы сможете навестить их.
– Да, конечно. А Света? – спохватился он. – Как она?
– Всё хорошо.
Прошёл к ней в палату, сел рядом и долго сидел, всматриваясь в прозрачное лицо. Она спала: беззвучно, едва дыша. Он редко видел её спящей, но это был особый сон, к нему остро примешивалась боль, страдание, и почему-то, сидя здесь, он явственно чувствовал это. Потом взял руку и, зная, что никто не видит, поцеловал.
– Родной… – она открыла глаза. – Ты здесь…
– Да, и больше никуда не уйду.
Она обвела взглядом палату:
– Мне холодно…
Он принёс одеяло, накрыл её.
– Дети? – одними губами спросила она.
– В порядке, их унесли на осмотр.
– Ты видел их?