Генератор участи. Фантастический роман

Дорожка, выложенная плоским осколками гранита, уходила в сумерки, деревья, не очень высокие, но живописные в своей неухоженности обступали ее с двух сторон. Породу растений Вильма не рассмотрела, во всяком случае, выглядели они достаточно дико и естественно.

– Это преддверие.

Сумерки давали Вильме преимущество. В неверном свете она видела лучше эламита. В двух десятках шагов впереди выгибалась арка из дикого камня, сразу за нею редковатая темнота вечера сгущалась до смоляной черноты, оттуда исподволь и чуть-чуть потянуло настоящей серой.

– У вас есть фонарик?

– Он нам не пригодится.

С каменной арки свисали рваные плети вьюнка. Вильме показалось, что по дорожке совсем недавно прошло крупное животное. Сломанные стебли сочились вязкой влагой. Оторванный и размозженный лист подсыхал на гранитной плите.

– Это место за пределами города? – не уверенно спросила внучка координатора.

На этот раз Шеннон промолчал.

Он шагнул в темноту и тут же исчез. Оставшаяся в одиночестве Вильма попыталась понять соль шутки с исчезновением. Снова повеяло серой. Животное грузно возилась в глубине зарослей.

– Шеннон!

Молчание.

Она еще раз присмотрелась к мертвому листу на граните. Сок из растения уже вытек. Раздавленная оболочка сморщилась и высыхала. Процесс распада происходил невероятно быстро.

– Ладно, эламит проклятый, тебе меня не запутать.

Вильма вслед за Дином переступила грань темноты. На долю секунды ее датчики ослепли, не помогало даже ночное видение. Казалось, что мир исчез, придавленный бесконечным океаном первозданной ночи. В пустом пространстве мерно колыхались тоска и покой. Им не было ни конца, ни края, ни в смысле протяженности, ни в смысле философическом. Несчастная как никогда Вильма захлебывалась от уныния и неизбежности. Она попробовала плакать, но горячие слезы на щеках остывали и оказывались холодны словно лед. Она не испытывала никакой боли и не понимала природы своего отчаяния, к тому же, не задумывалась о природе.

Все это – видение, темнота и мучительная депрессия продолжались совсем не долго.

– «Оставь надежду всяк, сюда входящий», – насмешливо протянул Шеннон.

– Ну и шуточки у вас.

Арка и темнота напрочь исчезли. Внучка координатора находилась в непонятном, но явно не под открытым небом расположенном месте. В клубящейся коричневой дымке терялись дальние стены и свод помещения. Оно ощущалось огромным, но все же замкнутым и глухим. Скрипели базальтовые осколки под ногами. Их острые края Вильма чувствовала даже сквозь толстую и упругую подошву удобных ботинок. Место, которое в целом походило на преувеличенно просторную пещеру, небольшое озеро лавы пополнялось из неширокой реки. Веяло жаром и серой. Исток огненного потока прятался вдалеке.

– Где это мы?

– В аду, – снова иронично ответил Шеннон. – Вы умны и не наивны, и я не решился приглашать вас в рай – что бы ни значил заслуженный рай по ту сторону жизни, устроенный тут, на земле, он выглядит банально и пошло до невообразимости.

– А вообще-то он есть?

– Есть.

– А это настоящее? – Вильма ткнула пальцем в сторону озера кипящей лавы.

– Не сомневайтесь, – невозмутимо отозвался эламит. – Кстати, не советую пробовать на ощупь – вы серьезно сожжете себе пальцы.

– А я уже подумала, что все это виртуальность.

– Бог с вами, чтобы виртуальность для вас?! Никакой такой иллюзорной дешевки – я не решился бы сопрягать свою гостью с компьютером.

– Не верю.

– И не надо. Все оно настоящее. По крайней мере, в какой-то мере, то есть существует не исключительно в наших мозгах, и не только в виде сигнала.

– Натура слишком громоздка.

– Конечно, – Шеннон охотно кивнул, и тут же добавил. – Это, безусловно, громоздко, безумно дорого и технически совсем не рационально… Но это роскошно именно потому, что подлинное сделано и до вызова расточительно. Излишества нужны, потому что они создают праздник и истребляют избытки, которые в противном случае сами по себе превратились бы в катастрофу.

– Занятная идея, – буркнула внучка генерал-координатора. – Я где-то такое уже слышала.

Огненная река, смесь оранжевого пламени и черных сгустков пемзы, лениво текла у ее ног. Черные рогатые тени медленно перемещались по ту сторону. Одна из фигур – косматая, похожая на фавна, приблизилась, стала очень заметной, и напоказ помешала пламенеющую жидкость багром.

«Сгинь, собака зла».

Черт, похоже, понял и потрусил прочь, унося багор в лапах, а на заднице – бичеобразный хвост, увенчанный кисточкой.

– Он тоже настоящий?

– Мутант.

Обер-координатор смотрел куда-то вдаль, в хаотически извитые клубы едкого дыма. Тени этих подземных облаков блуждали по камню купола.

– Вы верите в переселение душ? – внезапно спросила Вильма.

– А вы?

– Я просто верую.

– Понятно. Значит, классически, в западном смысле религиозны.

– Ад на земле – кощунственная затея.

– Почему?

– В нем нет грешников.

– А вы хотели бы посмотреть на их мучения?

– Нет!

– Почему?

– Ни один человек не имеет морального права приговаривать другого к аду.

Шеннон сухо усмехнулся.

– Может быть. Но то, что вы видите – только парк развлечений. Тоска и безнадежность на пороге игрушечного ада – лишь часть преходящих развлечений эламитов. Вам что, затея не нравится совсем?