Книга III. Дар светоходца. Враг Третьей Ступени

Тот молчал. Его перестало трясти. Он смотрел в лицо друга и молчал. Сердце Кая пропустило несколько ударов.

– Ты напал на… – Марик запнулся, но потом твёрже продолжил, – на мою девушку.

– Я не трогал её. – Голос прозвучал так хрипло, что ответ услышали немногие. Кай откашлялся и вытер кровь с щеки. – Я не трогал её, – повторил он. – Мы только говорили в парке. Она ушла сама.

Марик не поверил, это было понятно по его перекошенным губам.

Позади опять раздался голос Магистра Савонаролы, но Кай уже не разбирал слов. Говорил тот громко и чётко, и речь его то и дело прерывалась глухим рокотом согласия и одобрения. Иногда взгляды собравшихся снова перескакивали на Кая. Кое-кто пытался даже подойти и рассмотреть его расцарапанное лицо и руки.

Кай угрюмо смотрел на них. Он не мог поверить, что учился с этими людьми почти полгода. Да… есть в этом какая-то недоработка – несмотря на мечты Соломеи, взрастить в неофитах «чувство крепкого безоговорочного доверия» Академии пока что не удалось.

Наконец он взял себя в руки и заставил прислушаться к происходящему.

– Итак… кто ещё желает отдать голос в защиту Острожского?

Все затихли и даже чуть отступили.

Савонарола потянулся за своим зеркальцем.

– Все мы платим по долгам нашим. Мы пожинаем то, что посеяли. Что, нет? Вы за всё время не нажили друзей, Острожский?

– Нажил, – расталкивая плечом стену из парней, в круг света шагнул Глеб Володар.

За его спиной прокатился удивлённый гул.

Кай перехватил его напряжённый взгляд и с благодарностью кивнул. Возможно, где-то в душе он ждал, что тот встанет на его защиту, пусть Кай и не смог выполнить данное ему обещание.

– Значит четверо, – Савонарола повернулся Карфагену. – Этот шквал жаждущих справедливости сносит меня с ног. Просто не знаю, стоит ли продолжать?..

В этот момент дед с Карной, Русланом и Володаром закричали.

– Почему четверо? Пятеро. Пять же…

Муза сердито повернулась к Магистру:

– Вы же видите, нас пятеро.

– Незадача, cara mia… Инициировать расследование может группа в составе не менее пяти несвязанных лиц. Егор Острожский приходится вам кровным родственником? – Савонарола картинно вскинул брови и повернулся к Каю. – Поправьте меня, если что. Его голос не может быть учтён.

Муза кивнула.

– Хорошо. Мастер… Карп Ришарович, ведь вы не верите… Вы могли бы поддержать нас?

Карфаген печально покачал головой. Савонарола уставился в потолок, на светильник.

– Снова мимо. Инициировать расследование перед Магистерием может группа неофитов в составе не менее пяти несвязанных лиц. Голос Мастера Афиногенова не подходит.

Муза ахнула.

Кай пробежал взглядом по лицам однокурсников. «Это не может быть правдой. Деники отпросились со второй пары. Дарка Олефир заболела. Марик… Этого просто не могло случиться. Сто человек… Нет, только не со мной», – всё ощутимей накатывал ужас. Немые, безглазые, чужие лица окружали его, стискивая в кольце темноты.

Резкий голос вывел его из транса.

– И никому не жаль? Вдруг и правда Острожский покинет наши стены, да без вины? Ещё и с чистой памятью.

Все насуплено молчали. Больше никто не пошевелился. Кай беспомощно оглядывал зал. Дед тихо проговорил:

– Марик, ты неправ.

Карфаген шагнул вперёд.

– Неужели больше ни у кого из вас нет сердца?

В тот же миг в глубине аудитории раздался хлопок, будто кто-то уронил на пол гигантскую книгу.

– Точно, как же я… – на самых дальних рядах послышалась возня и приглушённое барахтанье.

Все оглянулись. Марик вспыхнул, поворачивая голову на шум. Бормотание не смолкало. Кто-то пробирался сквозь толпу. Неофиты расступались с необъяснимым выражением на лицах. Кай никак не мог разглядеть, кто же это, пока за спинами не раздалось внятное:

– Ab exterioribus ad interiora.

– От внешнего к внутреннему… – автоматически перевёл Глеб Володар и в следующий момент рухнул на колени, едва успев выставить вперёд левую руку. Правой рукой он схватился за грудь.

Студенты испуганно загалдели. Карфаген упал в кресло. Савонарола откинул капюшон, с любопытством наблюдая за случившимся.

Спина Володара выгнулась дугой. Он засипел, повалился на левый локоть и без сил упёрся головой в пол. Из горла раздавался хрип, Глеб задыхался, будто каждый вздох давался ему с болью. Будто он учился заново дышать…

Кай размышлял не более секунды, он уже начал творить замораживающую Магна Кварту, как вдруг услышал шёпот Володара: «Спа-сибо… Ангара…»

В следующий миг серебристо-чётко прозвучало:

– Что вы, Мастер, сердце надо заслужить… – и в центр шагнула Панночка.

– Я требую расследования. Не верю.

В аудитории поднялся шум. Девочки сердито перешёптывались.

Муза и Карна кинулись обнимать Панночку, та улыбалась совсем детской улыбкой. Дед с Хорунжим аккуратно приподняли Володара и поставили его на ноги, поддерживая за спину. Тот никак не мог выровнять дыхание. Он еле стоял, цепляясь руками за их плечи, беловолосая голова была низко опущена. Кай заметил, что дед незаметно всунул в руку Володара носовой платок, тот поднёс его к лицу. В глазах Марика читалось смятение. Он колебался.

Савонарола неожиданно расцвёл.

– Пятеро, есть. Я открываю расследование по факту нападения на неофита Ангелину Вейко. Кто желает сообщить какую-то информацию, прошу ко мне на кафедру, – объявил Магистр и развернулся, собираясь уйти.

– А Острожский? – Муза Павловна преградила ему дорогу. – Он всё ещё под подозрением?

Губы Савонаролы превратились даже не в линию, а в точку.

– Свободен. Пока.