Фамильное древо

Баронесса великодушно не обратила внимания на мою оплошность, но не упустила случая по-светски утонченно отомстить.

– Поэтому, – как ни в чем не бывало продолжила она, – я веду тебя в участок, чтобы ты могла подробно описать собеседника лорда Джошуа местным ищейкам. Возможно, они сумеют его опознать. Кроме того, его описание пожелал выслушать лично Его Высочество. Он тоже прибудет в участок.

«Не удивлюсь, если он прибудет с дочерью», – подумала я, но стоически смолчала.

***

Первое, что я увидела сразу за дверью черного входа в участок, – роскошная ростовая кукла в модном атласном платье, с пышностью которого могли поспорить разве что искусно завитые локоны, кокетливо прикрытые изящной шляпкой. На кукольных руках, механически сжимающих сумочку в тон платью, красовались слишком большие для них наручники. Кукла восседала на скамье для ожидания, хотя, надо признать, в камере предварительного задержания она смотрелась бы еще гармоничнее. Я только понадеялась, что эту идею Ее Высочеству никто не подбросит – или, по крайней мере, что в камеру ее никто не пустит даже с куклой.

Леди Хикари при виде этой картины резко остановилась и цветисто выразила свое мнение о педагогических способностях Третьего. Я сдержанно улыбнулась и оставила при себе наблюдение, что о педагогических и воспитательных методах более всего склонны рассуждать те, у кого детей нет. Справиться с желанием поспорить с баронессой было куда сложнее, но семнадцать поколений высокородных предков перевесили стремление порассуждать.

– Ой, леди Альгринн! – звонко раздалось на весь участок, избавляя меня от необходимости придумывать вежливый ответ. – Не подходите к Вивиан, она арестована!

– Разумеется. Могу я поинтересоваться причиной ареста? – не удержалась я.

С грохотом вылетевший из коридора золотисто-рыжий ангелок задумался было, но вовремя заметил леди Хикари и поздоровался. Притихшая баронесса ответила столь же чинно и сухо, явно теряясь в присутствии девочки. Заданный вопрос мигом вылетел у принцессы из головы – но ее, как и положено, спас принц.

– Леди Вивиан была поймана с поличным за кражей печенья, – невозмутимо сообщил Его Высочество, появляясь из того же коридора. – Добрый день, леди Альгринн, леди Хикари. Я приношу свои извинения за необходимость собраться в участке. Место не слишком подобает леди, но, уверяю вас, сотрудники подразделения приложили все усилия, чтобы сделать ваше пребывание максимально комфортным и, по возможности, недолгим. После разговора с капитаном вас телепортируют в Храм, чтобы ваш визит оставался в тайне.

– Благодарю Вас, Ваше Высочество, – я машинально сделала реверанс и невольно увлекла за собой леди Хикари, которая по-прежнему держала меня под руку. – Я могу позволить себе немного задержаться, если того требуют интересы дела.

– Я тоже хочу задержаться! – немедленно возвестила маленькая принцесса. – Вивиан должна отбыть срок, а я не могу ее оставить!

В лице принца не дрогнул ни единый мускул. Мне оставалось только вознести хвалу его самообладанию: сама я не сумела подавить недостойный леди смешок.

– Мы все задержимся, – ровным голосом пообещал дочери принц. – Почему бы тебе не объяснить леди Вивиан, в чем заключается неправильность ее поведения? Если она поймет и раскается, срок можно будет сократить. – Его Высочество жестом пригласил следовать за собой, одновременно кивая безмолвной няне, застывшей в коридоре. На лице женщины значилось, что она солидарна с леди Хикари, но семнадцати поколений титулованных предков у нее нет – и даже пяти, как у баронессы, не наберется.

Я направилась в коридор, когда за спиной зазвенело предсказуемое:

– А ты пока объяснишь леди Альгринн, в чем неправильность ее поведения?

Баронесса не выдержала и с приглушенным хохотом уткнулась мне в плечо. Я поспешно прикрылась веером.

– Прошу прощения, леди Альгринн, – невозмутимо сказал Третий и повернулся к своему ангелочку. – Нет, милая, маркиза вела себя безупречно. Она свидетель и дала согласие на разговор с капитаном. Но спросить об этом следовало ее саму. Обсуждать человека в его присутствии крайне невежливо.

– Простите, леди Альгринн, – без тени раскаяния откликнулась маленькая принцесса. – А Рино сказал, что…

– Догадываюсь, что, – простонала леди Хикари мне в плечо.

– Если бы он сказал то, о чем Вы подумали, моей дочери, то вряд ли бы сумел и дальше вести это дело, – поспешно вставил Его Высочество, передав, наконец, принцессу на попечение няни.

Мне пришлось в очередной раз подавить хоть и вполне естественное, но неподобающее любопытство и следовать за Третьим, ломая голову: что же такого мог сказать лорд асессор?..

Для беседы выделили небольшую комнату, надежно отгороженную от основного опенспейса дверью с внушительным засовом. Всю виднелись следы спешной и оттого не слишком тщательной уборки.

Капитан Кориус-младший был мрачен и вымотан так, будто драил полы лично. Лорд Рино, напротив, сиял, как начищенная монетка, привычно поправ все возможные правила приличия и вытянувшись на невероятно старом диване. Всем остальным предлагалось ютиться на стульях, и только для нас с леди Хикари изволили выделить пару потрепанных кресел. Принц, который имел полное право претендовать на любое из них (да и на диван тоже), молча занял колченогую табуретку, почти заслонив собой капитана.

Понятно: личность собеседника лорда Джошуа ему интересна, но мое участие в деле Его Высочество категорически не устраивает, и он настроен приложить все усилия, чтобы свести мое общение с агентами Ордена и ищейками к минимуму.

– Леди Альгринн, – благосклонно мурлыкнул с дивана лорд асессор, – если вас не затруднит, повторите свой рассказ о событиях на балу. Капитана и Его Высочество особенно волнует описание того «разбойника», с которым у герцога был тайный роман.

Ценой некоторых душевных страданий моим единственным выражением эмоций стала дернувшаяся бровь. Такая версия слухов до меня еще не доходила.

Стало ужасно интересно, не выдумал ли это сам Рино, но настоящая леди не станет обсуждать досужие сплетни. Поэтому я снова терпеливо изложила, как выставляла себя пьяной дурочкой. Но на этот раз, увы, при рассказе присутствовал Третий, и разговор предсказуемо растянулся.

Его интересовало все. Какая маска была на герцоге? Снимал ли он перчатки? Был ли на его лице пепел? В порядке ли были его манжеты? Какую куртку носил незнакомец? Не кожаную ли? Была ли кожа потрескавшейся? А на перчатках пальцы срезаны? Если попытаться мысленно продолжить его шрамы, не сложатся ли они в какой-нибудь рисунок?..

Казалось, вопросы извергаются из него, как лава из вулкана – внезапно, безжалостно и беспрерывно. Я представила себе холодный океан вокруг архипелага, где рано или поздно останавливалась любая магма, как бы раскалена она ни была, и невозмутимо отвечала по порядку.

Маска на герцоге была самая обычная, из тех, что продают на площади телепортации, относительно новая. Перчатки Его Светлость не снимал. Пепел на лице, разумеется, был, но меньше, чем у его собеседника. Манжеты помятыми не выглядели. «Разбойник» носил коричневую куртку, очень грязную. Может быть, кожа, может быть, заменитель. Трещин я не видела, но это еще ничего не значит: их могло забить пеплом, под его коркой невозможно было что-либо разглядеть. Перчатки, похоже, сразу были скроены беспалыми, зато вдоль костяшек шел рядок из металлических шипов. Несколько штук не хватало. Если господин капитан одолжит мне карандаш и бумагу, я попытаюсь изобразить шрамы, так выйдет нагляднее…

Я не рисовала уже два года, и портрет получился хоть и узнаваемым, но явно далеким от совершенства. Лорд Констант, несмотря на отсутствие соответствующего образования, наверняка справился бы лучше, но за отсутствием выбора пришлось предъявлять мое творчество.

Его Высочество повертел в руках рисунок, с сожалением признал, что «разбойник» никого ему не напоминает, и передал листок Рино. Лорд асессор в свою очередь хищно прищурился и забрал у меня карандаш, принявшись чиркать прямо на портрете.

А через минуту, когда все заинтересованно подались вперед, с отвращением выложил рисунок на шаткий столик в середине комнаты.

Сетка шрамов, чуть продленная за пределы полоски кожи, не прикрытой маской и очками, сложилась в беспорядочный узор. Жутковатый, неаккуратный, но чем-то все равно приковывающий взгляд.

– Это не случайные царапины, – уверенно предположил капитан Кориус, выбравшись из-за спины принца. Его Высочество отчего-то заметно напрягся, но встретил мой взгляд – и тотчас же с усилием опустил плечи. – Нанесены очень острым лезвием, своевременно и качественно пролечены, иначе были бы гораздо заметнее. Обычно к подобному шрамированию прибегают всякие милые котята со Дна Кальдеры. Но этот рисунок шрамов мне не знаком. Возможно, новая группировка?

– Либо маскировка под уже существующую, не выполненная с должным тщанием, – справедливости ради заметила я. – Но что общего может быть у кальдерца с герцогом Вайенн? Зачем Его Светлости передавать кому-то свой фамильный амулет?

Третий с Рино переглянулись – и дружно сделали вид, что не слышали моих вопросов.

Что ж, по крайней мере, это значило, что хотя бы часть ответов у них уже есть, и расследование не ведется вслепую. А в остальном… должно быть, им виднее, стоит ли посвящать меня в детали.

– Разошли ориентировку, – велел лорд асессор капитану Кориусу. – Кальдерцы его не выдадут, но жрицы могли видеть.

– Благодарю Вас за содействие, леди Альгринн, – сказал Его Высочество и встал, вновь закрывая собой капитана, и дальнейшие инструкции я уже не расслышала. – Дальнейшими поисками займется Сыск. Вы не возражаете, если я попрошу сохранить в тайне приметы собеседника герцога Вайенн и наш интерес к нему?

– Разумеется, Ваше Высочество, – вздохнула я и тоже поднялась.

– Вы бесценны, леди Альгринн, – серьезно объявил принц. – Я провожу Вас и леди Хикари к телепортисту.

Уже у самой двери он остановился, пропустив баронессу вперед, и вполголоса добавил:

– Смертный приговор Рандо Хловису был приведен в исполнение сегодня утром. Я подумал, что Вы захотите знать.

Я тоже застыла, с усилием сглотнув заворочавшийся в горле ком, и, забывшись, сухо и коротко кивнула. Его Высочество сдержанно склонил голову в ответ.

Слов сочувствия я от него так и не услышала, как и полтора года назад, когда маркиз Альгринн погиб при исполнении. Признаться, я была благодарна за это.

Должно быть, Третий понимал меня, как никто другой. Бессмысленные соболезнования – совершенно не то, что требуется, чтобы отвлечься от горя. Лучшее средство в этом случае – работа. Очень много работы. Если удастся совместить ее с местью, рецепт выйдет идеальным.

Я поймала себя на мысли, что, с какой целью бы Его Высочество ни разыскивал эту черную рыбку, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь.

Хотя бы в благодарность за сегодняшние вести.