Мой милый доктор

В следующую секунду он вернулся к ее лицу и заметил легкую улыбку. Если она сейчас залепит ему пощечину, будет права на все сто. Помощник и советчик называется. Кобель! Такое определение не плохо само по себе, но на работе ему не место.

– Роман, музыка закончилась. И не ешьте меня глазами. Вы переигрываете. К тому же Шестопалов с Амалией уже ушли к своему столику. Концерт по заявкам окончен, – заметила Виалета, крадучи наблюдая за «объектом» и наслаждаясь ситуацией.

Первый шок от испытующих глаз Александра прошел, и теперь она поняла – его самолюбие задето. Она неплохо сыграла, но как вел себя Роман! Точно взаправдашний пылкий влюбленный.

Она едва не утонула в синем океане его жадных бездонных глаз. Если бы только так смотрел на нее Александр. Полжизни можно отдать за этот взгляд.

– Что теперь будем делать? – смутилась Виалета от своих мыслей.

– Работать и еще раз работать, – Роман с трудом обрел ровные интонации в голосе. – Если вас удовлетворили результаты, будем двигаться в том же ключе.

Он провел Виалету через танцпол к стойке бара, заказал ей коктейль и продолжил инструктаж, предварительно прочертив в своем мозгу жирную красную линию запрета: не ассоциировать Захарову с привлекательной женщиной, а только с пациенткой, нуждающейся в его срочной квалифицированной помощи.

Исключив вербальный и зрительный контакт с ней, это станет элементарной задачей. Только не касаться ее во время танца, и не смотреть на нее во время разговора вряд ли получится.

– Значит так. Сейчас заиграет музыка, и я пойду к Амалии, приглашу ее на танец. Возражения не принимаются, и все вопросы оставляются на потом.

Как только Роман заговорил о деле, он, точно охотничья собака, забыл обо всем постороннем. Обратился, так сказать, в нюх, слух, зрение и интуицию.

Зато Виалета тут же занервничала. Ее пальцы принялись отбивать дробь на стойке. Сватко накрыл своей ладонью ее руку, погладил ее пальцы, не ощутив при этом ровно никакого трепета.

– Не дрожите – уже не поможет. Едва я с Амалией зайду в круг танцующих, к вам подойдет Александр и пригласит на танец.

– С чего вы взяли? – скептически поморщилась она, но тут же безрадостно всхлипнула. – А вдруг не подойдет или не пригласит?

– Не переживайте. Если я сказал, значит, так и будет. Сразу не соглашайтесь. Разыграйте равнодушие, можно немного раздражения. Я заметил, вы – отличная актриса. Но самое главное – не спускайте с меня глаз, всем видом показывая – вы интересуетесь только мной. Ревнуйте меня, жаждите меня, беснуйтесь из-за меня.

– Что? – Виалета с возмущением округлила глаза. – Это уже слишком!

– Не слишком! – осадил ее Роман. – Или вы считаете, что знакомы с повадками и мотивами поступков мужчин лучше самого мужчины?

– Н-нет, но вы мне совершенно посторонний человек. Как я могу вас желать? Это, в конце концов, аморально.

Виалета хотела добавить: «и вы брат моего доктора», но сдержалась.

– Никто не заставляет вас вожделеть меня на самом деле, – сдержанно и тихо хохотнул Сватко, блуждая взглядом по дальним столикам. Затем он неожиданно привлек девушку к себе, так что его подбородок коснулся ее лба. – Извините, но мне необходимо вас поцеловать.

– Опять? – застонала она, не чувствуя ни малейшего желания вырываться из его объятий и подставляя лоб для невинного поцелуя.

13. На крючке

Сильные руки так крепко и одновременно так деликатно держали ее спину, что ей захотелось простоять в этом кольце как можно дольше.

Странно, но когда раньше она стояла в объятиях Александра, то всегда спешила поскорее покончить с обжиманиями, считая ласки ненужными телячьими нежностями.

– Роман, может вы не будете приглашать Амалию, а потанцуете со мной? – робко спросила она, желая продлить очарование момента.

– Боитесь? – опешил Роман. Робость Виалеты сейчас ни к чему. Нужно вызвать в ней любое сильное чувство, далекое от страха. Иная трактовка ее действий не приходила ему в голову. – Трусиха! Придется пожаловаться Римме, что вы не способны обратить на себя взоры даже рассерженного быка на корриде. Серая мышь!

– Это я то серая мышь? – гневно выдохнула девушка, не замечая довольного лица Сватко. – Идите хоть к Амалии, хоть к дьяволу! Я сделаю все, как вы говорили, даже лучше. Вы еще увидите, на что способна влюбленная женщина…

Последних слов Роман не расслышал, они потонули в громких звуках музыки, льющихся из динамиков.

Сватко махнул девушке рукой и скрылся в толпе уже изрядно наклюкавшихся сотрудников «Феникса» и «Магната».

Виалета кипела от ярости и обиды. Как смеет этот самодовольный болван называть ее серой мышью, трусихой.

Как он там еще про нее говорил? А кто он сам? Высокомерный ханжа, зазнайка! Думает, что сумеет просчитать все ходы Александра?

Как бы ни так! Шестопалов ни за что на свете не подойдет к ней, не пригласит на танец, раз уж в этом зале присутствует Амалия. Он – положительный со всех сторон мужчина, не станет ухлестывать за одной, держа другую про запас. Не то, что некоторые!

Виалета встала на цыпочки, чтобы рассмотреть в толпе Романа и послать ему взгляд, полный презрения и разочарования в нем, но наткнулась на лицо Александра. Боже, он направляется к ней! Сватко был прав.

– Ви, я не думал, что ты будешь на теплоходе. Прекрасно выглядишь, просто богиня, – развел Шестопалов руками, не пытаясь скрывать изумления и восхищения ею, но девушку это почему-то не обрадовало, а разозлило.

«Роман был прав, Роман был прав, – набатом стучало у нее в мозгу, – я ничего не понимаю в людях…я серая мышь».

– Ви, пойдем, потанцуем, – предложил Александр, кладя стылую ладонь ей на плечо. Девушка недовольно сжала губы – холод рук Шестопалова, точно у замерзающей рептилии, никогда не вызывал в ней неприятных ассоциаций, тогда как сейчас она готова сравнить его с удавом, крокодилом и гремучей змеей в одном лице.

А все из-за того, что она почувствовала свою полную беспомощность от прозорливости Романа и растерянность от повышенного внимания Александра.

– Нет, – резко ответила она, что стало неожиданностью для обоих. А ведь она ждала этого предложения весь вечер, и весь вчерашний день. Да что там говорить – ждала всю жизнь. Теперь с легкостью отказалась. – Спасибо, Саша, я не танцую.

– Правда? – саркастически сощурился Шестопалов. – Со своим новым знакомым ты лихо выплясывала. Так и жалась к нему, так и подставляла ему то шейку, то лобик для поцелуев.

– Ты следил за мной? – поперхнулась Виалета, изобразив искреннее удивление.

Она, конечно, подозревала, что Александр поглядывает в их сторону, но следить за каждым ее шагом…. Роман был прав. Значит, стоит последовать его инструкциям. Бык «клюнул» на красную тряпочку.

Жаль, что тореадор потерял интерес к корриде. Но не говорить же об этом Сватко, он все равно не поверит, опять обзовет трусихой и серой мышью.

– Не следил. Но ты настолько сегодня хороша, что вызвала ревность самой Амалии. Так мы идем танцевать?

Виалета проигнорировала вопрос, но не удержалась от укола:

– Ого, как ты ее величаешь – «сама Амалия». Точно о королеве английской ведешь речь.

– Не будем о ней, – ноздри Александра слегка подрагивали, выдавая его нетерпение. – Сейчас я хочу поговорить о тебе и твоем новом знакомом. Если не собираешься танцевать, можно выйти на палубу.

– На палубу? – испугалась девушка. Остаться наедине с Шестопаловым без поддержки Романа? Нет.

Но она этого и добивалась.

Вдруг это преждевременно? Сватко не оставил инструкции на сей счет…Интересно, танцуя с Амалией, он прижимает ее также сильно, как прижимал ее, Виалету, или держит на расстоянии? Амалии это нравится?

Господи, какая чушь лезет в голову. Что там советовал Роман? Смотреть только на него! С большим удовольствием. И пусть Шестопалов умрет от ревности!

14. Озарение