Мой милый доктор

Не отрывать глаз от Сватко было просто наслаждением.

Как не гнала Виалета от себя эту непристойную мыслишку, она упорно возвращалась назад. Серо-голубой костюм как влитой сидел на высокой, стройной, широкоплечей фигуре Романа. Девушка с сожалением вспомнила о Римме Эдуардовне – по всему видно, у них был один отец – рослый и плечистый. Если для сына фигура отца стала благословением, то для дочери – проклятием.

– Ви, ты ведешь себя не корректно. Перестань пялиться на того хлыща. – Шестопалов нервно сжал свои руки на ее талии. – Кстати, где ты его подцепила?

– Подцепила? – зло переспросила девушка. – Ты говоришь о нем, как о собачьей блохе! Ревнуешь, что ли?

– К нему? Не смеши. От него за версту тянет дешевым Жигало, – Александр презрительно цыкнул сквозь зубы. – Вот уж бы не подумал, что ты, такая умная и расчетливая, можешь на него запасть. И хватит сушить на его лице свои глаза. Он даже не взглянул в твою сторону. Разве не видишь? Ты ему до лампочки. Мне кажется, Амалия ему больше по вкусу пришлась. А?

«Не так!» – хотелось крикнуть Виалете в самое ухо Шестопалова.

Это просто игра. Игра на публику. Она не сводит глаз с него, он ею пренебрегает…

А если Роман и правда дешевый Жигало, несмотря на то, что брат Риммы Эдуардовны? Вон, как он самодовольно положил руку на ягодицу Амалии, а та и ухом не ведет.

Шестопалов не видит, что ли, этого безобразия?

Господи, как она устала от дешевого цирка. Зачем вообще сюда приехала? Какое ей дело, где сейчас покоится рука Сватко и кто ему больше интересен, она или Амалия. Все, она идет спать…

Стоп, а где будет спать Роман? У них общая каюта и кровать напротив, приготовленная для Риммы Эдуардовны.

От вывода, что придется провести остаток ночи в одной каюте с Романом, стало жарко. И тут же в голову полезли мысли, одна хуже другой. Хуже, но привлекательней.

Как выглядит его тело без одежды? Мягкие волосы у него на груди или нет? И есть ли они у него вообще? Он спит в белье или без?

– Здесь душно. Я пошла на палубу, – резко выпалила Виалета Александру и оттолкнулась от него, точно от зачумленного. – Одна. Не ходи за мной.

Холодный влажный ночной воздух бил тугой струей в лицо.

Под белым бортом теплохода плескалась черная вода, переливаясь сотнями разноцветных огней в отблесках береговых фонарей и осветительных прожекторов «Чехова».

С темного неба бесчисленными холодными глазами взирали на землю звезды, перемигиваясь между собой, будто смеялись над глуповатыми проблемами людей.

Виалета тяжело вздохнула.

Ее то проблемы точно глуповатые. Она убила больше месяца своего времени походами к психотерапевту, чтобы понять элементарную истину – она не любит того мужчину, в которого, казалось, была безумно влюблена полтора года.

Зато в ней поднимается небывалое волнение от «деловых» прикосновений постореннего мужчины, которого она видит первый раз в жизни, а возможно, в последний.

Виалета задрала голову, выискивала среди звезд созвездие Стрельца и улыбнулась ему.

– Как жаль, что ты не посылаешь стрелы в том направлении, о котором тебя просят, – грустно посетовала она.

– Разговариваете со звездами?

Девушка резко опустила голову. На мгновенье ей показалось, что за спиной стоит Римма Эдуардовна.

Как было бы замечательно, окажись это правдой. Понимающая женщина, опытный психотерапевт, можно сказать, друг, вмиг решила бы все ее проблемы и задачи, ответила бы на все вопросы.

Но за спиной стоит ее брат. Брат, которого она, Виалета, хочет видеть рядом с собой, хочет слышать его успокаивающий низкий голос, хочет дотронуться до его русых волос… Хочет, хочет, хочет… Какой вздор! Ничего она не хочет. Она устала и ей пора спать.

– Знаете, Виалета, я ведь тоже изредка беседую со звездами. Когда они расположены открыть мне свои тайны.

Роман оперся о борт теплохода и перевесился вниз.

– Смотрите, в отражении реки они не кажутся такими холодными и далекими. Если плывешь в лодке, до них можно дотянуться рукой, погладить их острые шипы, поиграть с ними. Им это нравится. Если хочешь, я как-нибудь познакомлю тебя с самой разговорчивой звездой.

Роман, незаметно для себя перешел на «ты». Собственно, в кабинете, он всегда общался с пациентками на «ты», по-дружески, по-свойски.

– Послушаю с большим удовольствием, – кивнула Виалета, стараясь оттянуть миг, когда придется сказать о их совместной ночевке.

Может, сходить к капитану и попросить его найти для Сватко место в мужской каюте? Нет, капитан вряд ли опустится до подобных мелочей. Тогда кто?

Оставить все как есть и стоически перенести присутствие полуголого (или голого) мужчины на соседней кровати.

Виалета поежилась от грядущей перспективы.

15. Легенда о птичьей башне

Определенно, отсутствие представителей сильного пола в ее жизни последние два года не лучшим образом сказались на ее способности давать отчет своим мыслям. Хорошо хоть ее действия пока не выходят за рамки приличия.

– Тебе холодно? – Роман скинул с себя пиджак и заботливо укутал им девушку.

Ей стало так тепло и спокойно, что все предыдущие мысли показались надуманными и несущественными. Она готова была любоваться ночным небом и огнями города до самого утра.

Заметив высоко над землей два желтоватых ярких пятна, похожих на глаза сказочного бестелесного существа, зависшего над городом. Это явно не звезды, но и не окна высотки.

Роман подтвердил ее предположение.

– Это свет из бойниц птичьей башни на холме.

– Птичьей башни? – переспросила девушка, сосредоточено сдвинув брови. – Ты хочешь сказать, Старониколаевской часовни?

– Да, ее по-разному называют.

– Я видела это удивительное строение при свете дня, но никогда ночью. Почему ее окрестили птичьей башней?

– Раньше она была излюбленным местом гнездовья хищных птиц. Кстати, удивительной является не сама башня, а высокая отвесная скала, на которой верующие непостижимым образом прилепили часовню.

– Происхождение подобной скалы в нашей равнинной местности и поныне вызывает яростные споры геотектологов, – продолжал он. – Было доказано, что в течение нескольких веков она оставалась неприступной из-за чрезвычайной крепости породы, из которой она состоит. Где-то в середине девятнадцатого столетия на вершине построили часовню, для подхода вырубив круговые ступени, в конце двадцатого часовню реставрировали, оснастили лифтом и превратили в нечто среднее между музеем и экзотическим местом отдыха для состоятельных туристов. Ночью часовня выглядит пугающе – сама скала сливается с темнотой и кажется, что строение просто зависло в воздухе. Но именно в это время там наибольшее число посетителей.

– Я несколько раз была у подножия скалы, но так и не решилась подняться наверх, – тихо вздохнула Виалета, не сводя глаз с двух далеких немигающих огней.

– Почему? – полюбопытствовал Роман, и тут же поморщился от своей бестактности. Виалета не единожды рассказывала Римме Эдуардовне о страхах к летательным аппаратам. Стоило предположить, что высота тоже не вызовет в ней приятных ассоциаций.

– Наверное потому, что никто не предложил, – сдержанно отшутилась девушка, и вновь перевела взгляд на небо. Звезды теперь казались ближе загадочных огней с башни.

– А знаешь, с этой скалой связана интересная история, почти сказка, уходящая вглубь веков. Не могу пояснить точнее, о каком времени пойдет речь, но язычество тогда на Руси еще было сильно, народ поклонялся множеству божков и тотемов, считал соседство леших и домовых будничным делом.