Древнее проклятье

– Три и пять… Негусто… Наверное, плохо подобрали дни.

Для неопытных помощников это оказалось сложным.

– Надо было просто запереть вместе… Чай, не дураки, инстинкты еще работают, без вас бы справились. Куда?

Последнее относилось к Нюте. Она одним прыжком преодолела невысокую перегородку и затеяла возню с малышами. К счастью, сук-матерей в вольере не было.

– Роды прошли хорошо? И где еще двое?

– Подростки уже проходят начальное обучение. По полгода им. А насчет графика… Куён еще не принесла документы?

– Я их еще не смотрела. Ну, пошли дальше?

Видеть, как простые записи, оставленные на бамбуковых дощечках, сшитых в свитки, воплотились в жизнь, было… необычно. Окружающее казалось чудом. Мои наказы соблюдали буквально, до последней мелочи, до длины поводка, на котором выгуливали недопесков!

Настроение стремительно улучшалось. Работа позволила выбросить из головы лишние мысли, а дома можно будет закопаться в записи и окончательно забыть Хансо-рана хотя бы на эту ночь… Я уже предвкушала, как раскроются с легким стуком бамбуковые дощечки, как захрустит под пальцами пропитанная клеем шелковая бумага… И только трепещущий огонек свечи или масляной лампы составит мне компанию в ночной темноте.

– Госпожа!

От дум отвлек молодой, смелый голос.

Путь заступила десятка ёнмино. Они стояли, почтительно склонив головы и сложив на животе руки… Но глаза сверкали. Парни пришли требовать справедливости!

– Госпожа! – вперед выступил Ланху. – Его величество отправил нас обучаться искусству управления собаками. Вместо этого, мы вынуждены подчиняться сумасбродной девчонке! Ребенку!

Надо же! А я думала, он послушный!

Куён стояла чуть в стороне. А на лице читался неподдельный интерес – незадачливые подчиненный её не видели. Кажется, девочка догадывалась, что будет дальше. Эта хитрюга слишком хорошо меня знала.

– И вы недовольны? Ну что же…

Погонять парней по видам центральной нервной системы? Или… нет, Куён сама в этом путалась, чувствуя собак скорее интуитивно. Пожалуй…

Я повернулась к Ланху:

– Типы конституции. Быстро!

– Нежный, сухой, крепкий, грубый и сырой… – отбарабанил он как по написанному.

– Какой вид высшей нервной деятельности соответствуют грубому типу конституции? – Тут же, без перерыва, спросила у стоящего сразу за Ланху.

– Что мнешься? Нрав какой у собаки?

Взгляд стал осмысленным:

– Спокойный, уравновешенный… Движения немного ленивые, очень медленные… Команды запоминает тоже медленно и…

– В общем, все, как и у тебя. Это сырой тип. Тогда… цикл развития блохи! Быстро!

Парень молчал. Я перевела взгляд на его соседа:

– Этот же вопрос!

Они не ожидали экзамена. Но в основном справились. Даже тот, кто путался поначалу, потом выправился, отвечая почти правильно. Их мучительница сияла. Я ответила ей улыбкой:

– Не вижу причин менять вам наставника. Куён превосходно справляется с задачей. Что касается практики…

– Простите, Учитель, – не выдержала девочка. – Что касается практики, то я знаю, кто ближайшие десять дней возьмет на себя уборку выгула и вольеров.

Вот мартышка злопамятная! Оставив её разбираться с опешившими парнями, я направилась в дом. Настроение стремительно улучшалось.

Ровно до той поры, как я осталась одна.

Огонек свечи отражался от начищенной медной пластины в форме бабочки, кидая дополнительные отблески на свитки. Я читала строчку за строчкой, но не понимала ни слова. Перед глазами стоял Хансо-ран, а в ушах звучало признание:

– Я женился.

Заботы не смогли стереть из памяти тихого голоса. И всю ночь я провела у окна, глядя на звезды. Когда-то мы смотрели на них вдвоем. Кажется, целую вечность тому назад.

Солнце погасило мерцающие огоньки, словно свечи задуло. Едва восточный край неба посветлел, вошла служанка.

– Госпожа, пора…

И осеклась, увидев пустую кровать.

– Да, пора, – тело затекло от неподвижного сидения на полу. – Умываться, завтракать и одеваться!

Деревянный чан с горячей водой уже ждал. Пока сохли волосы, подали завтрак. Я съела лишь несколько ложек несоленого риса и запила парой глотков воды – Совет мог затянуться, а отлучаться от дверей Зала до того, как позовут, нельзя. Даже в туалет.

По этому поводу собаки тоже остались без завтрака. Зато хорошо погуляли. Я смотрела, как Куён носится с ними по двору. Мечтала присоединиться, но нужно было привести себя в порядок. Как-никак, госслужащая пятого ранга! Не все наложницы в Дальнем Дворце такой имеют!

Голова клонилась от тяжести шиньонов и шпилек. Диадему украшал символ питомника – собачий след, вписанный в узорный ромб. Похожий орнамент повторялся на платье и накидке с широкими рукавами. На шее покачивался медальон в виде оскаленной собачьей головы. Все детали придворного наряда указывали на мой ранг и должность.

Правда, двигаться в этом великолепии было непросто. Я привыкла к размашистым движениям, свободе, а тут… Четыре нижние юбки, одна верхняя, да еще плохо гнущееся парчовое платье. Широкий пояс с золотыми накладками. Хорошо, что обувь удобная, без каблуков! Ровная кожаная подошва.

И все равно идти самостоятельно не получалось. Две девушки аккуратно поддержали под руки, помогли встать и добраться до закрытых носилок. Ученики, которым выпала честь сопровождать Мастера над собаками во Дворец, выстроились в две шеренги, готовые защищать меня любой ценой. Они могли – некоторые уже показали себя в деле. И в тайных деревнях, и на границе… Нюту и Дашу прицепили на поводки – к себе я их не посадила, боясь, что собаки порвут тонкий шелк одежд. Явиться в не подобающем виде пред очами Императора считалось преступлением. Одно дело, когда тайно зовет для дружеской беседы, и совсем другое – Совет.

– Сунунг! – чуть приоткрыла занавеску. – Пойдешь со мной.

Служанкам вход в Зал был заказан, о чем я очень жалела: пройти пусть небольшой, но торжественный путь от порога к трону без их помощи будет очень трудно.

Но я выдержала.

Ковер цвета индиго, выстилающий пространство от входа до подножия трона, скрадывал шаги. Затейливые узоры по краям служили границей между тем, кто удостоился аудиенции и остальными. Советники в своих хламидах стояли справа и слева, и по цветовым пятнам я могла сказать, мимо кого иду. Смотреть не хотела – там, почти у самого трона, стоял предводитель ёнмиранов, Хансо-ран. Только бы не встретиться с ним взглядом! Только бы… Чтобы отвлечься, я стала повторять правила сложной церемонии.

Остановиться в десяти шагах от ступенек, в строгом соответствии с этикетом. И склонить колени:

– Стелла, Мастер над собаками, приветствует Его Величество!