Светлый оттенок тьмы

– Она сейчас твоя, – продолжал он, – не робей. Она много чего умеет.

– Это чучело? – в голосе брата слышалось едва скрываемое отвращение.

– Сам ты чучело. Она красавица. Эй, – уже громче позвал он, – Голубушка, иди к нам. Я привёл брата.

Голубушка томно потянулась и довольно резво соскользнула с камня, будто только этого и ждала. Она засеменила крошечными ножками и проворно взобралась на берег.

– Он девственник, – выпалил Орест. Голубушка приложила ладошки к губам и прыснула

Сурья стиснул зубы, а глаза его полыхнули от гнева.

– Это поправимо, – сказала Голубушка и дотронулась до его предплечья. Однако её улыбка тут же погасла. Она взвизгнула и шарахнулась в сторону.

– Нехороший, – прошептала она, глядя на Ореста с упрёком, – твой брат нехороший.

– Как так? – растерялся Орест.

Голубушка замотала головой, разбрызгивая вокруг капельки холодной воды. Затем сиганула с берега обратно на дно. Вода с шумом хлынула в заводь, и спустя мгновение всё вернулось на круги своя.

– Что это было? – Орест глядел на воду, будто не веря своим глазам.

– Не знаю, – Сурья пожал плечами, – но я теперь понимаю отца. Это ведь была морена?

– Ага.

– Страшнее бабы я ещё не видел.

– Не чуди, у морен знатный морок. Или ты опять?

– Что опять?

– Что-то там увидел?

– У неё изо рта сочилась слизь. А в глазах шевелились черви. Вот что я видел. И, наверное, нескоро забуду. И совсем не хочу слушать, как ты мочил свой уд в этой гадкой яме.

– Мочил, и было очень даже неплохо.

– Меня сейчас стошнит, – серьёзно сказал Сурья.

Глаза Ореста налились злостью. Он сжал кулаки, а шипы его выдвинулись вперёд, зловеще сверкая на солнце.

– А хочешь искупаться?

– Ну, попробуй.

Сурья улыбнулся, глядя на взбешённого брата. Орест был хорош: глаза его сделались ярко-синими, а волосы переливались чёрным золотом. Давно ли они по-настоящему дрались? В том, что Орест задаст ему жару, Сурья не сомневался. Однако и он горазд был надавать ему затрещин. Главное, забыть про эту мерзость. Сурья сглотнул подступивший к горлу ком, как вдруг застыл.

– Молчи, – сказал он Оресту и поднял указательный палец вверх.

Вокруг стало непривычно тихо. Даже ветер, будто бы замер, не тревожа ни единого листочка. Поверхность заводи стала гладкой – казалось, по ней можно пройтись пешком, как по зеркальному полу.

Братья переглянулись. Отец? Но они бы почувствовали, Орест уж точно.

Неожиданно из небольшой расщелины между ивовыми стволами вылезло существо. Маленькое, безобразное, с серой кожей, собравшейся гармошкой. Губы огромны – на пол-лица, и усыпаны крошечными белыми бугорками. Ног почти не видно под складками живота, зато ручищи – будь-здоров. Существо пожевало губами, выдав неопределённый звук, похожий на чавканье, и протянуло раскрытую ладонь. В середине бугорком лежала золотая безделица, украшенная богатыми камнями. Во все стороны побежали-полетели солнечные зайчики, озарив лицо существа разноцветными пятнами.

– Чего ты хочешь? – опомнился Орест.

Существо склонило голову и стало приближаться – медленно, мелкими шажками. Поравнявшись со ступнёй Сурьи, оно затряслось и несмело подняло глаза вверх, затем зажмурилось. В воздухе разлилось зловоние страха. Существо разжало ладонь, и на сапог княжича упало золотое ожерелье.

– Он что – сватается к тебе? – Орест зашёлся негромким смехом, – может, он решил, что ты – девица?

Однако Сурья пропустил шуточку мимо ушей. Он, не отрываясь, смотрел на существо. Нечисть дрожала, а прямо под ней расплывалась лужица.

– Почему ты боишься? – спросил Сурья, – мы пришли с миром.

– Ну, так уходите!

Из воды высунулась голова – жуткие глаза-дыры с крошечными стебельками извивающихся зрачков. Над крошечными губками-прорезями торчали усики.

– Вот дьявол! – воскликнул Орест, – только не говори, что ты…

– Уводи своего брата отсюда, – сказала Голубушка, – и больше не приходи.

– Это уж точно.

– С чего ты так взъелась на меня? – спросил Сурья.

– Тебе дали откуп, так убирайся.

– Откуп?

– Да, чтоб нога твоя впредь сюда не ступала. Бери, да отпусти несчастного щекотуна, пока он не издох со страху.

– Но мне не надо, – Сурья поднял ожерелье кончиком сапога, – хочешь, оставь себе.

– Если не возьмёшь, они его сожрут.

– Кто?

– Остальные щекотуны. Ему поручили откупиться. Если станешь мешкать – им придётся уйти. А он поплатится за неудачу.

– Но почему? Я ведь никого не трогал.

– Ты нехороший, – снова сказала Голубушка.

– Эй, кончай заливать, – вмешался Орест, – он мой брат, хоть и выглядит, как человек. И если будете продолжать в том же духе, я вам всем головы поотрываю.

– Он не человек, – буркнула Голубушка и скрылась под водой.