Русская сказка

Начало вечера ознаменовал водопад из шампанского, от чего гости пришли в восторг. Никто не пренебрёг прихотью невесты, все были одеты в подобающие наряды. На Аврору не обращали внимания, в это плюс богатых людей: они слишком зациклены на себе, чтобы думать о других.

Сама девушка мечтала провалиться под землю, так стыдилась своего костюма, но обязанности свои выполняла четко. Анна Феликсовна спустилась первой из всей семьи и замерла в ужасе при виде Авроры. Если бы это была ее внучка, она бы конечно затащила ее наверх и заставила прикрыться, но воспитание вбило в нее, что в этикете важно не то, что ты не пролил соус на скатерть, а то, что ты не заметил, как это сделал кто-то другой.

Начало программы было перенесено на полчаса, но жених так и не появился. Дженнифер, сияющая как новогодняя ярмарка, не подала виду, что переживает, сослалась на пробки и попросила всех веселиться в честь ее скорой свадьбы. Артур, который в сопровождении Даны был здесь уже час как, серьезно нервничал. Он набирал брату снова и снова, но тот не отвечал.

– Может, он решил сбежать? – брюнетка чувствовала себя неуклюже не только в диковатом наряде, но и в руках своего парня. Обещание расстаться с ним не привело ни к чему, все шло не так, они снова были вместе. Притирка прошла, теперь они наслаждались друг другом с новой силой, и она поражалась, как долго могут длиться ее чувства.

– Да что ты! Феликс никогда так не поступит. Он дал слово, ничто его не свернет назад, – его пальцы снова и снова бегали по экрану в поисках ответа.

Князь Юсупов появился незаметно и никому не сказал, что был в баре за углом, чтобы набраться сил перед церемонией. Чем дальше заходили все эти ритуалы, тем яснее он понимал, что мост за спиной горит, а ему отчаянно хочется на ту сторону. Связанный обещанием, он не мог ничего изменить, поэтому ругал себя за то, что не в состоянии заставить себя любить женщину, которую сам себе выбрал. Он знал, что чувства, которые у него вызывала Аврора, бывают только раз в жизни. Да, он знал это, как бы не хотел оставаться неосведомленным. А еще он знал, что их союз никогда бы не был счастливым, что со временем пыл угаснет, а ее простые привычки останутся и начнут раздражать так сильно, что он будет избегать ее общества. Начнет искать утешение в других, в тех, кто его поля ягоды.

И все равно мысли о ней некуда не уходили, и он проклинал свое сердце за это. Именно сейчас, оно подвело его впервые в жизни и это было ужасно.

Но Феликс все же заставил себя прийти на сангит в темно-синей курте, как просила его Дженнифер. Он прошел к невесте не смотря никуда, кроме пола и Артур шумно выдохнул.

– Извини, что опоздал, – Юсупов знал, что от него пахнет виски и что Джен понимает, что не все хорошо. Он прокручивал сценарий, а котором невеста вызывает его на честный разговор и просит расстаться с ней, раз он любит другую. Кто-то должен снять с него эту ответственность, эту обязанность: быть собой.

Друзья показывали безвкусную сценку о начале отношений пары, что вызвало протест в душе князя. Он хотел крикнуть, что все было не так, что это какая-то романтичная фигня, никогда не случавшаяся с ними. Но Джен была довольна, а он молчал на соседнем кресле и боялся, что, если она попытается взять его за руку, а он отшвырнет ее на глазах всех знакомых.

Сангит все никак не заканчивался, Юсупов не разрешал себе оторваться от сцены. Все попытки его глаз найти Аврору в толпе были жестко пресечены сознанием. Больше никаких слабостей, никаких непристойных поступков. Он будет хорошим мужем, самым лучшим.

– Джен, – Феликс позвал ее незаметно для окружающих. – Давай прекратим это. Хватит уже.

– Почему? – ее светлые волосы казались совсем белыми в свете фонарей.

– Потому что это отняло слишком много времени у меня. Я участвую в этом цирке только для твоего удовольствия, теперь останови это ради моего. Будь добра.

Как же ей хотелось бросить ему в лицо все, что она не будет добра к нему ни сегодня, ни через год, что он унизил ее своими эмоциями к какой-то прислуге, что никогда она не простит ему то, как он разговаривал с ней в самое счастливое и нежное время самого начала их пути. Но она повторяла про себя советы мамы, надо потерпеть, она сделает его жизнь невыносимой потом, когда у нее будут дети и уверенность в завтрашнем дне. А сейчас она смиренно подозвала ведущего и прошептала ему, что пора бы закругляться. Тот отшутился перед гостями, был уже почти готов перейти к вальяжной части вечера, но Дженнифер остановила его жестом и вышла на сцену.

– Я хотела бы поблагодарить моего будущего мужа за то, что он готов исполнить любое мое желание, – над Феликсом зажегся прожектор и его недовольное лицо стало достоянием общественности. – Спасибо гостям за то, что сделали этот вечер незабываемым. Семье, в которой я родилась и семье, в которой я умру. Но самое главное, спасибо Авроре, которая воплотила все мои идеи и сделала возможным этот праздник. Подойди ко мне, пожалуйста, чтобы все гости могли увидеть тебя.

На мягком кресле окаменел Феликс, ожидая чего угодно. Глаза его невесты были холодны как лед и смотрели прямо на него. Впервые он понял, что совсем не знает ту, что станет его женой. Аврора, в цвет ярко-красной занавески позади, появилась без промедления. Она не отрывала глаза от пола, потому что чувствовала себя униженной.

Гости, которые не замечали похабность ее наряда, похлопали столько, сколько этого требуют приличия и двинулись к фуршетному столу. Удивительно, что те, для кого изысканная еда была обыденностью, все же не могли насытиться халявой.

Юсупов не двинулся с места, будто получил удар под дых и никак не мог набрать воздух в легкие. Ступор, сковавший его идеальное тело, развеяла Дана, подбежавшая к подруге с явным недовольством. «Только не смотри на меня, только не смотри на меня,» – повторял он как молитву. Она не подняла глаз, но и не покинула зал.

Как будто это злая шутка не была для нее чем-то невыносимым, будто это совсем не обидно. Да, никто не смотрел на нее удивленно, никаких пересудов, никаких шепотков, но само ощущение мерзости, покрывавшее ее мягкую кожу, сжигало изнутри, чего она никому не покажет. Даже Дане.

Все разбрелись в танцах и алкоголе, Аврора собиралась уходить, еще всего пару минут, надо выдержать пару минут.

– Зачем ты надела это? – этот голос можно было узнать из тысячи, он разрядами пронзал все ее тело. Девушка собралась с мыслями и обернулась.

– Ваша невеста выбрала это для меня, – она была тверда как позавчерашняя булка, чтобы не заплакать.

– Я не спрашиваю, кто выбрал это, – черные глаза, холодные и властные, полные гнева. Крепко сжатые челюсти. – Я спросил, почему ты надела ЭТО.

Его ухоженные руки коснулись легкой ткани юбки, Феликс с отвращением отбросил ее на место.

– Я хотела, чтобы ей было приятно. Не все так эгоистичны, как вы, Ваше Святейшество, – Аврора попыталась уйти, но он незаметно схватил ее локоть и повел за собой прочь из зала. Кожа под его пальцами покрывалась мурашками.

– Если бы я был эгоистом, я бы жил как хотел и не думал о семье и долге, – они покинули бальный зал и вышли в прихожую, где едва бы насчиталось пять гостей, да и те были слишком заняты друг другом. – Разве не так?

– Жить так, как вы хотите – это не эгоизм. Эгоизм – это когда другие должны думать и жить так, как вы хотите.

– О, Боже! – та самая самолюбивая улыбка, в которую влюблялись все проходящие девушки, осенила его лицо. – Она цитирует Оскара! Тут что, суфлер спрятался? – демонстративно посмотрев по сторонам, Феликс вышел в боковую дверь, утаскивая за собой Аврору.

– Мой пуховик! – она пыталась освободиться, чтобы забрать свои вещи.

– Держи, – одной рукой он скинул с себя что-то похожее на пиджак и бросил ей на плечи за секунду до того, как все еще морозный мартовский воздух пронзил пространство. – Я схожу за одеждой, а ты садишь в машину и не смей выходить.

Никто бы не посмел спорить с ним, такой непримиримо суровый был у него вид. Аврора молча села в уже заведенную машину и вспомнила недавний разговор с отцом о дистанционном управлении. В салоне было тепло и уютно. Ей хотелось сказать, что все это лишнее, но ведь это были их последние мгновения. Как ужасно влюбиться в чужого жениха! Как она презирала таких женщин! И вот теперь сама стала частью такой истории. Дженнифер занималась гостями, Феликс занимался ею. Стыд охватил сознание, но сил, чтобы выйти из этой белоснежной машины просто не было. Она позволила унизить себя, она не лезет в свадьбу, даже организовывает ее. Разве этого недостаточно? Между ними нет никаких прикосновений, ничего! Это просто поездка до дома, ничего лишнего.

Дверца открылась и холодный воздух ознаменовал возвращение Феликса. Он все еще был в одной рубашке, пуховик и сумка улетели на заднее сидение. Можно было повернуться назад, взять свою одежду и отдать пиджак хозяину, но Аврора не хотела расставаться с едва уловимым ароматом его духов, с вещью, которая могла безнаказанно касаться его тела.

– Вы сегодня ели? – этот вопрос сам выпрыгнул изо рта. Феликс удивленно посмотрел на нее, веселые чертики, наконец, блеснули в его глазах. Он отрицательно покачал головой и улыбнулся. – У меня есть «Шоколадница» круглосуточная у дома. Не думаю, что в понедельник там ажиотаж.

Юсупов не ответил, просто нажал на газ.

До ее дома они доехали молча, поэтому Аврора уверенно вышла из машины и направилась в сторону своего подъезда, она знала, что Феликс проводит ее до квартиры и в душе пела ему оду за эту привычку.

– Ты же собиралась кормить меня в какой-то карамельной? – легкость его тона располагала к юмору и веселью, будто они просто на дружественной встрече, будто они не вернулись с его свадебного ритуала.

– В «Шоколаднице», – Аврора подошла к нему и улыбнулась. – Вы же не согласились.

– Я же не отказался.

«Шоколадница» на Мясницкой, расписанная работами в стиле Сальвадора Дали, была самой уютной кофейней на районе по мнению Авроры Бруни. Теплые песочные стены с черной тушью, сливающейся в диковинные рисунки, всегда улыбчивые сотрудники, запах кофе и вкусной еды. Они расположились за столиком у окна, Феликс сел на стул с твердой спинкой, Аврора разлеглась на диване. На ней все еще был его пиджак, и она надеялась, что он не вспомнит о нем.

– Добрый вечер! Что будете заказывать? – паренек со скобами на зубах и ярко-синими глазами выглядел так добродушно и понятно. Его не удивили их костюмы, чего только не увидишь.

– Два латте «мокко с перцем» и два ролла с ветчиной и омлетом. На десерт, пожалуй, маффины с брусникой.

Паренек кивнул и отскочил обратно к стойке, а Аврора обратила внимание на приподнятые и идеально красивые брови Феликса.

– Что?

– Ты решила за меня, что я буду есть и пить?! – никакой реальной злости, наигранное негодование.

– Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Думаешь, ты меня приручила?

– Я не это имела ввиду… – Аврора смутилась, но так и не смогла придумать гармоничное объяснение своей фразе.

Феликс рассмеялся, отчего ее сердце упало куда-то очень низко и больше не вернулось. Он не был похож на себя прежнего, высокомерного и ледяного. В этих теплых, хорошо знакомых стенах, он казался обычным парнем, пригласившим девушку на свидание в понедельник вечером.

До того, как принесли заказ, Аврора и Феликс не говорили. Они смотрели в панорамное окно на то, как легкие хлопья снега начали заметать Мясницкую улицу.