Под знаком OST. Книга 1

Ираида Васильевна обнимает дочь, прижимаясь к ней. Гладит по волосам. Смотрит на нее пристально, как будто пытаясь запомнить на всю оставшуюся жизнь. Предчувствие или знамение, но свою дочь и среднюю внучку, бабушка больше уже никогда не увидит. Думала ли сама Ната, что бабушка прощалась с ней навсегда. Мрачные мысли о любимой бабушке не оставляли девушку. Она будто видела ее перед своими глазами. Бабушка крестила внучку. Эхом звучали ее последние слова. БАБУШКА С богом, с богом.

Очнулась Ната не сразу. По дороге, на встречу ей и маме шли телеги, груженные домашним барахлом. Женщины и дети шли в сопровождении колонны солдат совсем в другом направлении, в котором двигались Ната с мамой. Под их ногами была грязь, лужи. Сапоги месили черный снег. Капитан, судя по лычкам на лацканах его шинели, шел впереди отступающей военной колонны, сопровождавшей беженцев. КАПИТАН Подтянись… Кучнее идем, кучнее… Боец Середко, не отставать!

2004/2009/2018CINEMAMUET©

Ната и мама просто застыли с двумя чемоданами, груженными на маленькую тележку. Неужели надо поворачивать назад? И они идут не туда, куда надо. К капитану тем временем подбежал солдат, отдавая ему честь дрожащей и замерзшей без рукавиц рукой. СОЛДАТ Товарищ командир, можно я впереди встану? КАПИТАН Вставайте, левой, левой. Пошевелитесь, братцы. Солдат побежал вперед, пристроившись к такому же солдату. СОЛДАТ Братцы, табачку не найдется? НОВОБРАНЕЦ Нет, откуда? (залезает в карман, доставая кисет) Ладно, держи! Мимо Наты идет баба с годовалым ребеноком на руках, за руку она тащит 7-летнего мальчика. МАЛЬЧИК Мамочка, у меня ножки болят. Возьми меня на ручки. БАБА Ванечка, потерпи немножко и скоро дойдем. Колонна расстянулась по всему полю. Старик в обмотках замыкал шествие. Он шел, хлюпая своими дранными сапогами, в самом конце. СТАРИК Не дойдем засветло. БАБА У вас еда с собой есть? СТАРИК Есть, а у Вас? БАБА Наменяли. На неделю хватит. Елена Сергеевна наконец-то решилась задать вопрос, она оставила тележку рядом с Натой и бросилась догонять капитана. ЕЛЕНА Простите, нам нужна деревня Васильево. Мы правильно идем? КАПИТАН Да, Вы что, дамочки? Там день, другой фашист будет.

Вдалеке громыхнули зенитки. На краю поля прогремил взрыв. Толпа беженцев остановилась, кто-то заохал, запричитал, младенец на руках бабы отчаянно заголосил. КАПИТАН (Елене Сергеевне) Слышите, фронт рядом. Поворачивайте с нами. ЕЛЕНА Ну, что делать? Надо возвращаться? Гражданочка, скажите? А где продукты можно обменять?

Елена Сергеевна обращалась к бабе с младенцем на руках. Младенец орал благим матом, и баба говорила громко, пытаясь его перекричать. БАБА Да, я в Крестах меняла. Правда, куркули такие… Дерут в три дорога. За кусок сало отдала кольцо золотое. Баба говорит, не переставая двигаться. Капитан поторапливает. Колонне надо успеть до сумерек дойти до следующей деревни. КАПИТАН Левой, левой, шевелись… До темна успеть должны. Раз, раз. 2004/2009/2018CINEMAMUET© СТАРИК Тяжело идти-то МАЛЬЧИК (хватая за руку бабу) Мамочка, я устал… БАБА Потерпи, сынок. Елена Сергеевна возвращается к Нате. Они в скором времени остаются одни в поле. ЕЛЕНА Ната, ну что делать? Надо возвращаться. НАТА Мама, Рите нужен творог. Доктор сказал. Кресты недалеко от Васильево. Мы успеем и дойдем. ЕЛЕНА (вздыхает) Ну, ладно, пойдем. Елена Сергеевна хватает ручку тележки, за которую держится и Ната. Они поворачивает

с поля направо и где-то минут через десять оказываются в ближайшей деревне. В деревне- пусто. Темные окна изб, заклеянные крест на крест белой бумагой, зияют как черные абразуры. Зловещая тишина просто пугает. Елена Сергеевна решается постучать в дверь. Однако дверь оказывается заперта на увесистый замок. Елена Сергеевна стучит в дверь избы рядом. На дворе слышны шаги. Кто-то крадется вдоль забора, опасливо выглядывая нежданных гостей. Елена Сергеевна присматривается и видит два цепких, серых глаза через две деревянные перекладины. Это деревенская баба. Она делает жест рукой: «Тихо»

И машет привественно рукой, указывая на дом. ЕЛЕНА (Нате) Ната, зайди туда. Ната подходят к крыльцу ближе и видит серую кошку. Она отчанно мяукает. НАТА Ой, киска…

Ната радуется кошке, как маленький ребенок. Хватает ее на руки. ЕЛЕНА Ната, брось кошку. Иди постучись в избу. НАТА (держа на руках кошку) Сейчас. Неожиданно дверь в сени со скрипом открывается. Крестьянка опасливо выглядывает в приоткрытую дверь. КРЕСТЬЯНКА Городские? НАТА Здравсвуйте, мы вещи меняем на продукты.

КРЕСТЬЯНКА Ну, пойдем, пойдем. В сени, на задний двор. ЕЛЕНА (заходит в калитку рядом) Ната, брось кошку.

Неожиданно из сеней выскакивает маленькая дворняжка и начинает отчаянно лаять.

КРЕСТЬЯНКА Тузик, не лай. Вот тебе. Идите, дамочки, туда. Крестьянка показывает Нате, как идти вокруг дома, ногой загоняет собачку в дом, и захлопывает дверь перед носом девушки. Ната жмет плечами, осторожно сажает кошку на забор и идет на задний двор вслед за мамой. Через короткое время они оказываются в сарае. Ната и Елена Сергеевна вытаскивают вещи из чемоданов. КРЕСТЬЯНКА Старье Ваше. Не, не надо. 2004/2009/2018CINEMAMUET©

Крестьянка брезгливо роется. Потом замечает нечто в футляре, берет в руки, рассматривает.

ЕЛЕНА Это фотоаппарат. КРЕСТЬЯНКА Ну, на кой мне? Быка фотографировать? ЕЛЕНА (сухо) Пластинки Шаляпина, Нежданова. КРЕСТЬЯНКА А это что? Блестит?

Находит в чемодане ложки, вилки серебрянные, фарфоровый чайник с длинным носиком, рассматривает. ЕЛЕНА Чайник, сахарница (вынимает пальто Андрей Михайловича) Пальто еще. КРЕСТЬЯНКА Это нам не надо, а чайник давай. ЕЛЕНА (монотонно) Ложки КРЕСТЬЯНКА Ждите здесь.

Крестьянка выходит из сеней. Ната принюхивается. Из дверей явно пахнет щами. НАТА Щами пахнет. Крестьянка выносит в тряпице кусочек масла. Кусочек маленький, не более сто грамм. КРЕСТЬЯНКА На те. Вот масло. Кусочек, для себя берегла. НАТА (ошалело) Да, Вы что? Здесь же нет ничего! КРЕСТЬЯНКА Что?! НАТА Вы же советский человек!

КРЕСТЬЯНКА Какой советский! Здесь уже три дня как советской власти нет Учить она меня вздумала! Сопля! Крестьянка быстро кидает пальто, фотоаппарат в чемодан, прижимая столовое серебро и чайник к груди. Елена Сергеевна ей помогает.

КРЕСТЬЯНКА Скажи, спасибо, что я тебя немцкам не сдала. Они

не равен час тут будут. Так что убирайтесь! О, слышите? За дверями сеней слышен нарастающий звук мотоциклеток, и шуршание сапог, идущих под команду немецкого командира, солдат наступающих войск Вермахта. Ната, Елена Сергеевна и крестьянка явственно слышат обрывки немецкой речи. НЕМЕЦКИЙ ОФИЦЕР (нем) Колонна, левой, левой! НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Раз, два, три. Распределяемся по деревне.

Крестьянка охает, ей вовсе не нужны неприятности. Она закрывает дверь в сени и выталкивает Нату и Елену Сергеевну на задний двор.

2004/2009/2018CINEMAMUET©

КРЕСТЬЯНКА Давайте быстро, быстро. Задними дворами пройдете. Мне неприятности не нужны. Ната с мамой выбегают на задний двор избы. А крестьянка, зайдя в избу, видит марширующую по деревенской улице немецкую колонну. До нее, с улицы доносится немецкий диалог. НЕМЕЦКИЙ ОФИЦЕР (нем) Обер-ефрейтор Шлиндер, отдайте распоряжение квартироваться по избам местного населения. НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Есть, гауптвахмистр, так точно, будет сделано НЕМЕЦКИЙ ОФИЦЕР (нем) Канонир Флиппке, отдайте распоряжение прочесать деревню, здесь могут быть шпионы. НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Есть, обер-ефрейтор Ната и Елена Сергеевна бегут к калитке на заднем дворе, через огород и грядки.

Тележка с чемоданами мешает им передвигаться, застревает в земле. Ната понимает, что тележку надо бросить, иначе им не убежать. Елена Сергеевна машет в сторону деревни. ЕЛЕНА Ната, бежим. Немцы-там. НАТА Мама, брось тележку. Елена Сергеевна мешкается, нога застревает в переднем колесе, она почти падает.

Ната делает попытку ей помочь, чтобы высвободить ногу, когда внезапно на задний двор врывается немецкий патруль. Четыре крепких немецких солдата с винтовками наперевес тут же берут их в плен. ЕЛЕНА (отчаянно) Ната, беги…

Елена Сергеевна пытается толкнуть солдата, но тот тут же крепко берет ее за ворот пальто,

и быстро ставит спиной к деревенчатому сараю. НЕМЕЦИЙ СОЛДАТ (нем) О, смотри. Тут целых две. И они бегут.

Ната пытается вырваться, пихает солдата. Тот наводит на нее винтовку. НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Стой, стрелять будем. НАТА Немцы, мама.

Второй солдат наводит на Веру Ивановну винтовку. Ситуация критическая и Нате ужасно страшно.

НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Стой, руки вверх!

Третий солдат тем временем видит брошенную с вещами тележку. Раскрывает чемоданы, роется в них. Находит пальто Андрей Михайловича, рассматривает. Подходит к Елене Сергеевне ближе.

НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Стойте прямо, не то мы вынуждены будем стрелять. И отвечайте, это Ваши вещи? Отвечайте!

Елена Сергеевна молчит, а потом неожиданно отвечает на немецком языке. Солдат смотрит на нее удивленно, русская женщина говорит почти без акцента.

2004/2009/2018CINEMAMUET©

ЕЛЕНА (нем) Да, наши. Мы-мирные люди. Обмениваем вещи на еду. НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Вы отлично говорите по-немецки. Откройте чемодан!

Елена Сергеевна делает шаг к тележке, но немецкий солдат указывает Нате винтовкой на чемодан. Ната открывает чемодан пошире, не замечая знаки, которые делает ей Елена Сергеевна. Достает фотаппарат.

НАТА (нем) Вот, смотрите, пожалуйста.

НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (разглядывая фтоаппарат, нем)

Смотрите, фотоаппарат. Они фотографировали! Русские шпионы!

Ната ошалело смотрит на солдат. Они выхватывают из ее рук фотаппарат, крутят его

в руках, рассматривают. НАТА (нем) Нет, это неправда. Вы не смеете!

Мама! НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Ах, ты дрянь! Мы тебя отправим в Германию! Там тебя научат послушанию. Солдат грубо хватает Нату за ворот пальто и тащит со двора. ЕЛЕНА Наташа! (обращается к другому солдату) (нем) Отпустите ее, я готова ехать вместо нее… Ната, доченька. Но немецкий солдат собирает вещи в чемодан, подвозит тележку к Елене Сергеевна. НЕМЕЦКИЙ СОЛДАТ (нем) Вам найдется применение и здесь, в комендатуре, Вы останетесь с нами. А Ваша дочь будет работать на Третий Рейх. НАТА (плачет) Отпустите! Мама! Елена Сергеевна ошалело берется за ручку тележки с вещами, видит отчаянный взгляд Наты, которую уводит солдат с винтовкой, но внезапно с отчанием понимает, что все кончено: они попали в плен. А тем временем в дачном поселке, Рита, которой на какое-то время стало лучше, тревожно всматривалась в зимнее окно. В гостиную, где Рита прижимается к горячей печке, входит Елена Сергеевна. В ее руках варежки. Она кладет их рядом с швейной машинкой. РИТА О, господи. Ну, где же они? (шепчет сама себе) Мамочка, сестренка… Почему же их нет? (видит бабушку) Так долго. А, бабуль?

Елена Сергеевна обнимает Риту, гладит ее по голове, кутает в свой пуховый платок. РИТА Бабуль, я хочу в госпиталь устроиться. БАБУШКА Ритуля, что с твоим здоровьем?

РИТА А у тебя здоровье есть? Варежки с утра до ночи шить. Жить-то на что-то надо. С эвакуацией не получилось,

может как-то через госпиталь удастся организовать

отъезд? А где мама с Натой? Сколько времени и никаких известий. Бабушка садится за швейную машинку и начинает шить. Варежки одна за другой ловко выходят из ее умелых рук. Рита выворачивает их наизнанку, расправляет вывязанный большой палец. БАБУШКА В войну и год не срок. Я твоего дедушку три года с войны ждала и дождалась. Неожиданно слышен шум в сенях. С мороза румяная, в шапке, пальто и валенках в дом вваливается Лиля. Она с портфелем, после занятий в школе. Прикасается алой щекой к печке, сбрасывая на ходу вернюю одежду. ЛИЛЯ Привет. РИТА Сейчас суп принесу, еще теплый. Рита видит ее и сразу идет на кухню наливать Лиле теплый суп. Лиля целует бабушку в щеку, садится за стол. РИТА (ставя тарелку с супом) Где была? ЛИЛЯ (неожиданно зло) Где, где. В школе. РИТА Что случилось?

Начинает есть суп, стуча ложкой о фарфоровую фамильную тарелку. Бабушка отрывается от шитья, дотрагивается до горящей ярким красным румянцем Лилины щеки. БАБУШКА Ой, ты ледышка…

Рита коротко смотрит на Лилю и опять уходит на кухню. Приносит порцию морковных котлет. Ставит тарелку пред Лилей, кутается в платок. РИТА Вот, котлеты из моркови. Как мама делала… Лиля молча доедает суп, пододвигает к себе тарелку с морковными котлетами, но есть ей почему-то вовсе не хочется. ЛИЛЯ Рита, почему они не едут? Рита смотрит на Лилю, обнимает ее за плечи. Нехорошее предчувствие закрадывается

в ее душу, корябает когтями прямо изнутри, сердце сжимается и колотится мелко-мелко, как у маленькой птички. Лиля неожиданно для себя начинает плакать. Рита всматривается

в морозное окно и будто видит железнодорожную платформу, провинциальный вокзал

с часами, толпу угоняемых в Третий рейх девушек и женщин, эшелон, готовый к отправке, который охраняет военная колонна немецких солдат и свою сестру Наташа среди них. Про угоны и отпраку на работы в Третий рейх пленных русских Рита слышала от соседей по даче. К ним приехала семья из Таганрога, успешно уехавшая из зоны военных действий. По их рассказам, входившие в населенные пункты немецкие части коммунистов, евреев и работников райкома расстреливали на месте без суда и следствия. Оставшимся предлагалась регистрация в комендатуре, работа на месте или отправка на работу в саму Германию, где отчаянно не хватало рабочей силы. По заявкам от немецких семей требовались няни, прислуга, домработнцы, на заводах требовались рабочие. Дешевая рабсила из оккупируемой западной и восточной Европы была востребована на рынке труда Третьего Рейха. Они же рассказали о сотнях бегущих с фронта военных, которые отказывались защищать великого кормчего. Дезертирство процветало. Впрочем радио голосом Левитана сообщала совсем о другом, передавая, как Красная армия отважно отстаивала свои позиции на фронте. Однако оставленные города Можайск, Малоярославец, Клин упоминались даже в сводках Совинформбюро. Рита, как взрослый и умный человек, понимала, что оставаться