Игра в Реальность. Всё по закону

От этих слов рыжий застыл в ступоре, а тем временем из кресла кряхтя выкарабкался высокий и совсем не дряхлый старик в кроваво-красной мантии. Он приветливо улыбнулся и указал непрошенному гостю на противоположное кресло. Сабин снисходительно кивнул и уселся на предложенное место. Пока всё шло неплохо, вряд ли Магистр стал бы проявлять такое подчёркнутое гостеприимство, если бы чувствовал за собой силу. Повинуясь повелительному знаку своего хозяина, рыжий поклонился и пулей вылетел из комнаты.

– Меня зовут Ксантипа,– представился Магистр, вернее, его подселенец, взявший на себя контроль над их общим телом. – Могу я называть Вас Сабином? Нам ведь нет смысла играть в прятки, не так ли.

– Согласен,– милостиво кивнул Демиург,– нет причин ходить вокруг да около. Давай поговорим начистоту, Ксантипа. Мне очень не нравится то, что ты и твои дружки устроили в моём мире. Что скажешь в своё оправдание?

Он специально вёл себя нагло, как хозяин с холопом, чтобы у пришельца не создалось впечатление, будто Демиург сомневается в своих силах. Увы, действительность была совершенно иной, Сабин даже приблизительно не представлял себе уровень могущества сидящего перед ним существа, а уж тем более не ведал, на что были способны все эти пауки, если соберутся вместе, но Ксантипе об этом знать было совсем необязательно. К разочарованию Демиурга, его высокомерная речь не произвела на пришельца планируемого эффекта, тот продолжал ласково улыбаться, словно был просто безмерно счастлив лицезреть своего незваного гостя. Это был плохой знак, что и не замедлили подтвердить следующие слова Ксантипы.

– Вы очень молоды для Демиурга, Сабин,– проворковал он,– поэтому Ваше суждение о деятельности Ордена весьма поверхностно. Я Вас не виню, это просто по незнанию. Мы вовсе не враги Демиургу, напротив, мы союзники и приносим опекаемым мирам много пользы. Позвольте я Вас просвещу на этот предмет?

– Сделай милость,– пробурчал Сабин, задавив свою досаду в зародыше.

– Вы же не станете отрицать, что управлять хаосом невозможно,– начал вещать Ксантипа,– для того, чтобы Реальность поддавалась управлению, её сначала нужно упорядочить, то есть ограничить количество степеней свободы. Именно так Создатели сотворяют свои миры, не правда ли? Наша деятельность ничем не отличается от работы Создателей, мы накладываем определённые ограничения на жизнь Игроков, чтобы её упорядочить.

– Под ограничениями ты, должно быть, имеешь ввиду лишение их свободы воли? – с невинным видом осведомился Сабин.

– Не обязательно,– не моргнув глазом, соврал Магистр,– но и это тоже. Впрочем, никто никого не принуждает, Игроки сами расстаются со своими правами, а взамен получают комфортное во всех отношениях существование, гораздо более комфортное, чем в тех мирах, где нет Ордена. Разве Вы не заметили, как в управляемых Орденом Реальностях развита инфраструктура? Огромные богатые города, дороги и транспорт, поддержание порядка в конце концов, не сравнить с тем разгулом насилия, что царит в остальных Реальностях, где нас нет. И таких развитых технологий в так называемых свободных мирах тоже не имеется. Это всё заслуга Ордена.

– Например? – полюбопытствовал Демиург.

– Например, воздушный транспорт, самолёты, вертолёты,– с гордостью ответил Ксантипа.

– Да тут я с тобой, пожалуй, соглашусь,– Сабин ехидно усмехнулся. – А не подскажешь ли, зачем людям нужны самолёты, когда можно просто трансгрессировать?

– Но не все же жители свободных миров обладают способностью к мгновенному перемещению,– Магистр обиженно поджал губы,– остальным ведь тоже требуется перемещаться. Вот мы и уравняли возможности всех Игроков с помощью технологий. Мне представляется это справедливым, а каково Ваше мнение, Демиург?

– А мне почему-то кажется, что отсутствие подобных технологий отлично стимулирует Игроков развивать свои способности по управлению Реальностью,– заявил Сабин,– а их наличие, наоборот, отбивает охоту к совершенствованию даже у тех, кто этими способностями уже обладает. Вот скажи, к чему развивать остроту и дальность зрения, если всегда под рукой очки и бинокли? Ваши технологии – это просто костыли, которые вы вручаете малышам, вместо того, чтобы научить их ходить.

– Вы слишком категоричны, многоуважаемый Демиург,– пожурил своего гостя Ксантипа,– наука несомненно способствует развитию цивилизации, она создаёт много удобных и полезных технологий. Разве это плохо?

– Наука? – Сабин насмешливо скривил губы. – Это ты о той погремушке, которую вы всучили ничего не подозревающему человечеству, чтобы отвлечь его от познания истинного строения мироздания? Чтобы эти любопытные людишки с азартом жали на цветные кнопочки и, ни дай бог, не догадались, кем они являются на самом деле, какой потенциал заложен в каждом сознании. Я всё правильно описываю?

– Без развитой науки жизнь людей не может быть по-настоящему комфортной и безопасной,– Ксантипа осуждающе покачал головой,– не нужно передёргивать.

– Не соглашусь,– Демиург вальяжно развалился в кресле. – В отсутствии технологических прибамбасов люди развивали бы свои собственные способности, а не усовершенствовали бы костыли. Впрочем, продолжай. Что там у тебя ещё в загашнике? Наверное, религии.

– Вы что-то имеете против веры в бога? – Ксантипа состроил удивлённую физиономию. – Странно слышать такое от существа, которое по Земным поверьям как раз и является богом. А если серьёзно, религии дали Орденским мирам очень много, они избавили их от дикости и варварства, в которые погружены остальные Реальности. Именно религии подарили нашим подопечным мораль, этику, веру в справедливость наконец.

– Надо думать, под моралью и этикой ты подразумеваешь религиозные войны, костры инквизиции и джехад,– невинно поинтересовался Сабин,– а под справедливостью – обещание райского блаженства, вера в которое практически лишает Игроков возможности перевоплотиться после смерти. Да, это действительно прям царский подарок. На самом деле ваши религии отнимают у людей способность брать на себя ответственность за свою жизнь, так как приучают их полагаться на различных богов, переуступать высшим силам свои права на свободу выбора. Одних это превращает в фанатиков, других – в послушных рабов, а третьих – в мерзавцев, живущих за чужой счёт. Некоторые религии так вообще внушают своим верующим отвращение к их земному существованию, приучают к мысли, что страдание – это естественное состояние человека на Земле. Прекрасный подарок человечеству, нечего сказать.

– Издержки существуют везде,– покладисто согласился Ксантипа,– даже в самых благих начинаниях. Зато у нас всё находится под контролем, даже войны и прочие катаклизмы, развитие миров проходит по заранее намеченному пути. Разве свободные миры могут похвастаться такой управляемостью?

– Нет, они развиваются спонтанно,– Сабин исподлобья глянул на своего собеседника,– по законам творчества, а не казармы. Ваша банда лишает мои миры творческого начала, а значит, обрекает их на гибель.

– Неужели было бы лучше устроить здесь такой же творческий беспредел, как это сделала цивилизация веннов? – ехидно поинтересовался Ксантипа. – Вы ведь знаете, что они едва ни уничтожили мир Земли. После веннских экспериментов треть Реальностей просто перестала существовать, а оставшиеся слились в одну. От полного уничтожения мир спасло только чудо, ну и тогдашний Демиург, разумеется. Чтобы загнать веннов в рамки вменяемости, ему пришлось пойти на крайние меры, которые в конечном счёте привели к его развоплощению.

– Лишить их свободы воли, знаю,– Сабин горько усмехнулся. – Вот вам, наверное, было раздолье. Это ж просто праздник какой-то, ни одного свободного жителя в целом мире, можно их доить, сколько хочешь, никакой ответственности перед мирозданием. Не удивительно, что после вашего пиршества эта раса была практически стёрта с лица Земли. С людьми так просто не вышло, да, Ксантипа? Приходится лишать свободы воли каждого человека в отдельности.

– Между прочим, создание людей руками веннов – это тоже была наша идея,– похвастался Ксантипа,– пришедший на смену прежнему Демиург просто её украл. Первых людей создали по нашему заказу.

– И поэтому вы считаете, что люди – это ваша собственность,– резюмировал Сабин. – Что ж, логично. Но знаешь, что я думаю, Ксантипа? Разрушение веннской цивилизации – это тоже ваших рук дело. Признайся, не скромничай,– он замолчал, видимо, ожидая чистосердечного признания от своего собеседника, но тот не ответил, только самоуверенно улыбнулся, как бы подчёркивая своё превосходство, что не оставляло никакого сомнения в справедливости обвинений Демиурга. – А ещё я думаю, что касательно творческого беспредела ты здорово передёргиваешь, Ксантипа,– продолжил свою обвинительную речь Демиург. – В отсутствии вмешательства свобода творчества естественным образом балансируется ограниченным доступом к силе, ведь могущество находится в прямой зависимости от осознанности и способности к самоконтролю.

– Веннов это ограничение не остановило,– ехидно влез Магистр.

– Осознанный человек не станет разрушать мир, в котором он обитает,– Сабин насмешливо скривил губы,– даже если у него появится такая возможность, это ваши манипуляции поставили Землю на край гибели. А вот лишение мира его творческого начала как раз и ведёт к деградации и разложению. Но вас ведь это не заботит, вы всё равно уже обрекли захваченные Реальности на полное вымирание. Зачем вам их развивать, когда ваша цель – просто выкачать из них всю энергию? Вы ведь для этого понастроили в Реальности посмертия эти непроницаемые эгрегоры, правда?

– Я вижу, что наш новый Демиург взялся за свою работу всерьёз,– Ксантипа улыбнулся, но как-то неласково, скорее, в его улыбке на этот раз можно было разглядеть скрытую угрозу. – Думаю, пора нам открыть карты.

– Неужели ты действительно надеялся запудрить мозги Демиургу, Ксантипа? – насмешливо спросил Сабин. – Я же не один из тех олухов, которых ты поставил на службу своим неуёмным аппетитам, просто рассказав им красивую сказку, только позабыл упомянуть, что у этой сказки предполагается очень печальный конец, в общем, все умрут, разве только я тебе помешаю. Что скажешь, Великий Магистр? Не пора ли твоей шайке делать ноги из моего мира? А то ведь можно и совсем ног лишиться. Вместе с головой.

– Я полагаю, мы могли бы договориться,– голос Ксантипы враз растерял свой прежний пафос. – Чего ты хочешь, Демиург?

– Вы – паразиты на теле моего мира, на моём теле,– усмехнулся Сабин. – О чём мне с вами договариваться?

– Разве ты никогда не слышал о симбиозе? – Магистр вопросительно наклонил голову.

– Симбиоз подразумевает взаимную выгоду,– в тон ему ответил Сабин. – И что же получу я?

– Мы пообещаем ограничиться теми мирами, которые уже находятся под нашим контролем,– начал перечислять Ксантипа,– а ещё не станем доводить эти миры до полного вымирания, ну а ты забудешь про наше существование, Демиург. Годится?

– Отчего это у меня появилось такое ощущение, что твой симбиоз очень уж сильно смахивает на вульгарный шантаж? – Сабин скорчил скептическую мину. – У меня к тебе другое предложение, Ксантипа. Беги из моего мира! И возможно, останешься цел.

Сабин доиграл свою роль в операции с переговорами, и теперь слово было за противоположной стороной. Если Ксантипа испугается, то вполне возможно, что удастся избавиться от паразитов мирным путём, а если нет… тогда война, других вариантов он не оставил. Молчание тянулось как резина. Ксантипа смотрел на своего оппонента без всякого выражения, как смотрят на объект под предметным стеклом микроскопа. Он больше не пытался играть в радушного хозяина, но и неприязни не выказывал, как говорится, ничего личного, просто бизнес.

– Знаешь, Сабин,– задумчиво произнёс Магистр,– я уже пережил двух Демиургов Земли. Ты уверен, что хочешь стать третьим?

– Угрозы,– усмехнулся Демиург,– всё, как я это люблю. Прощай, Ксантипа, мне пора заняться дезинфекцией.

Сабин легко поднялся из кресла и растаял в траурном багрянце, заливавшем помещение кабинета Великого Магистра. Вызов был брошен и принят, в дальнейших переговорах не было никакого смысла.

***

Ульрих лениво приоткрыл глаза. Последнее, что он помнил, был солнечный лучик, отразившийся от золотой ложечки, которой Агнес помешивала мусс в своём стакане. Но на балконе жены уже не было, она сидела рядом с ним на постели.

– Неужели я заснул,– смущённо пробормотал Магистр,– прости, милая.

– Что тебе снилось? – Агнес ласково погладила его по щеке, она улыбалась, но как-то натужно, и в глазах было странное выражение, которого раньше Ульрих никогда не замечал. Тревога? Страх?

– Не помню,– улыбнулся он,– но что-то очень хорошее.

Жена не отрывала глаз от его лица и явно чего-то ждала. Магистр от этого пронзительного взгляда почувствовал себя неловко, словно он сделал что-то плохое. Может быть, он говорил во сне? Ляпнул какую-нибудь глупость, а она теперь переживает. Нет, Радвила не позволил бы своему носителю болтать о делах Ордена даже во сне, об этом волноваться не стоило. А может быть, он что-то пообещал Агнес, да забыл?

– Милая, что случилось? – мягко спросил Ульрих.

Агнес вздрогнула, вымученная улыбка бесплотной тенью скользнула по её губам и растаяла, она опустила глаза и отвернулась. Магистр уже разволновался не на шутку, он уселся рядом с женой на постели, обнял её за плечи и сразу почувствовал, что женщина дрожит.

– Не молчи, расскажи мне,– голос Ульриха невольно дрогнул.

– Мне нужно навестить папу,– тихо прошептала Агнес,– у меня плохое предчувствие.