Достоинство

– У всех свои хобби, – не согласилась я.

– О, а кстати, – охотно подхватила тему Светлана. – Мил, а чем вы с Алёной увлекаетесь? Может быть, вас записать на кружки, будете заниматься?

– Алёнка рисует хорошо и у неё слух неплохой, – ответила я, пытаясь за счёт сестры съехать с темы. А что я скажу? Я увлекаюсь зарабатыванием битых трёх копеек, чтобы было на что купить пожрать? Вот так хобби, ага. – Куда угодно можно отдавать, хоть в художку, хоть на сольфеджио. Да и она, в целом, довольно гибкая, так что какие-нибудь танцы тоже не будут проблемой… Только на гимнастику, наверное, не стоит, у неё левая нога сломана была, с возрастом будет сложно. Тем более, – я улыбнулась и костяшкой пальца стёрла с носа сестры каплю вишнёвого варенья, в которое она так упоённо макала сырники, что это было больше похоже на бутерброды, а пальцы потом придётся отмывать, – она и не особо рвётся на голове стоять.

– Ага, – покивала Светлана, но следующий вопрос прозвучал раньше, чем я успела обрадоваться, что с меня самой удалось перевести фокус на маленькую непоседу. – А ты что любишь?

– В данных обстоятельствах мне не до того, – коротко обозначила я. – Надо учёбу подтянуть, пока… – я осеклась и прикусила язык, чтобы не сказать вслух то, что неизбежно вызовет за собой лживые обещания или вовсе неловкое молчание. – …что. Пока что надо подтянуть учёбу, а там экзамены… Не до хобби сейчас.

– Так не пойдёт, – покачал головой Григорий. – Если у тебя проблемы с учёбой, значит, наймём репетиторов, но какой-то иной досуг мы обязаны тебе обеспечить. Если ты говоришь, что у Алёны неплохой слух, вы могли бы вместе ходить в музыкальную школу, например. Закончить её до совершеннолетия ты не успеешь, конечно, но вдруг увлечёшься, и сама будешь заниматься?

– Мила, а помнишь ты рассказывала, что на скрипке играла? – со всей своей детской непосредственностью заявила Алёна, подхватывая тему разговора. Блин. – Я тоже хочу, как ты, можно?

– Скрипка? – опекуны переглянулись сперва между собой, а потом и со Стасом. – Директор ничего не говорила об этом.

– Чего не знаешь – не расскажешь, – скрипнув зубами от досады, ответила я. Вот тут точно от пояснений не сольёшься. – Моя музыкальная карьера закончилась, даже толком не начавшись.

– Надоело? – поинтересовался Стас и покивал с таким видом, как будто отлично меня понимает. – Никогда не понимал, как музыкантам хватает усидчивости.

– Через неделю после попадания в детский дом мне переломали руку в трёх местах, – коротко обозначила я. Сами напросились, видно же, что я не хотела об этом говорить. – Я попыталась однажды взять скрипку в руки и коротко пробежаться по Вивальди, в итоге на "Зиме" руку свело такой судорогой, что глаза на лоб вылезли. Увы.

– "Зима" – не самое простое произведение, – не без труда удержал лицо глава семейства. – Почему не начала с чего попроще?

– Кто вы по профессии? – в ответ поинтересовалась я.

– Скоро получу судейскую лицензию, – не стал изворачиваться опекун. – В данный момент – адвокат.

– И судя по всему, очень хороший и дорогой адвокат, – покивала я, демонстративно обводя хоромы взглядом. – Представьте, что в один день вы лишились всего, и, кроме прочего, получили жесточайший дефект речи, когда невозможно разобрать до половины того, что вы говорите, – я спокойно провожу эту аналогию, отслеживая, чтобы не напороться на негатив или злость. – Это можно исправить регулярными и болезненными тренировками, потом заново начать карьеру, но как этим заниматься, если на вас ещё жена и ребёнок, и первейшая задача – выжить? – я поджала губы. – Вы – взрослый, наверняка что-то бы придумали. Но я в свои тринадцать не сообразила, как из этого можно выкрутиться.

Повисло молчание. Алёна, будучи выходцем из неблагополучной семьи, хорошо чувствовала, что разговор между взрослыми идёт напряжённый, поэтому предпочитала не отсвечивать. Я же чувствовала, что зря выдала эту отповедь, что надо было как-то тоньше, легче обозначить свою позицию, не переводить стрелки на самого Григория и уж точно не учить жизни взрослых людей. Молодец, Мила, знаешь, как испортить всем настроение с самого утра.

– Извините, мне не стоило говорить в таком резком тоне, – гораздо мягче сказала я и посмотрела на опекунов, решив сдвинуть фокус на что-то другое. – Если так принципиально, чтобы я тоже чем-то занималась, может, бассейн?

– О, кстати, я бы тоже походил пару раз в неделю, – охотно подхватил Стас. – Тренер как раз настаивал, чтобы мы чем-то занимались вне тренировок, а качалку я в гробу видал.

– Вот и хорошо, – постановил Григорий и поднялся на ноги. – Значит, на неделе сядем, подумаем, как подогнать расписание подо всех, – я посмотрела на него недоумённо, но вопросов задавать не стала, однако, он всё равно пояснил: – У вас сейчас каникулы, есть неделя, чтобы определиться, чем Алёна хочет заниматься, нужна ли ей подготовка к школе, что с успеваемостью у тебя, какие предметы ты будешь сдавать, подыскать репетиторов по нужным предметам, и всё это максимально подогнать по времени друг под друга – вам вдвоём со Стасом будет удобнее ходить на плавание, особенно, если это вечер, а Алёну нужно будет отводить и забирать, и у нас со Светой не всегда есть время.

Конвой, короче. Боятся, что мне в голову моча ударит и я попытаюсь украсть ребёнка, или ещё что-то в том же духе. Нет, в целом, понимаю, они и не должны мне по умолчанию доверять, понятно же, какая у детдомовских детей репутация. Даже близко не подойду к их спальне и местам скопления особенно ценных вещей, не дай бог что-то пропадёт, меня же первую в воровстве обвинят безо всяких там рассусоливаний о презумпции невиновности.

Когда Светлана упоённо выбирала Алёне красивые повседневные платья, я со своей угрюмостью не вмешивалась. Это у меня набекрень свёрнута картина мира и красивому я предпочитаю удобное, но это никак не должно влиять на зарождающуюся в этом возрасте первичную женственность сестры. Тем более, что сама Алёнка от всех этих рюш и бантиков была в сущем восторге, мне же нравилось качество ткани и хороший крой приобретаемых вещей, ведь они, конечно, были гораздо лучше, чем те, что купила ей на своё пособие я.

– Мил, смотри, – пищала от восторга Алёнка, на месте кружась в голубом платье, что прелестно сочеталось с босоножками для садика и белыми носочками с жемчужными бусинами по краям.

По влюблённым глазам Светланы было заметно, что она получает от этого просто немыслимое удовольствие. Видимо, она очень сильно хотела дочку, но не получилось с мужем завести свою собственную девочку, вот они и подались в эту стезю. На самом деле, такая семья – самая заветная мечта для любого детдомовца, ведь кому, как не нам, знать, что хороших, добрых и честных людей в этом мире очень мало. Ну, точнее, это мы видим мир таким, ибо в детские дома чаще припираются те, кто за счёт несчастных сироток пытается отбелить свою репутацию, заработать баллы в глазах электората или просто утолить собственную жажду благотворительности, не спрашивая нас, а надо ли нам это. Конечно, мы их всех воспринимаем только как возможность обновить смартфон или шмотки, потому что иначе про них думать – больно.