Ранчо «Магнолия»

– Понимаешь, я вспылил и хотел замять тему,…но не мог же я предложить ей заткнуться! Вот и ляпнул, что первое пришло на ум.

– А почему ты вспылил?

Адам рассказал, в чем дело.

– Анжи дело говорит, Адам. Я знаю ее, я наблюдал за ее работой в клинике доктора Ефремова, который дал ей из шестнадцати абитуриенток лучшую характеристику. На твоем месте я бы не, колеблясь, согласился.

– Но доктор…

– К черту твоего доктора! Я убежден, что Анжи понимает в медицине больше него, хотя и занималась только лечебным массажем. Соглашайся, Адам. Это твой единственный шанс.

– Этого я и боюсь. Это единственный шанс, и если ничего не получится, я этого не вынесу…лучше уж снова попытаюсь убить себя. Я не хочу жить без последней маленькой надежды…особенно теперь, когда я узнал твою сестру. Зачем ты привез ее сюда, Алек? Без нее все было вполне терпимо…

Алек удивленно уставился на Адама, ясно услышав в его голосе отчаяние и боль, потом медленно покачал головой.

– Нет, этого не может быть!?

Адам неопределенно хмыкнул.

– Я убью тебя, если ты посмеешь подойти.…О, прости…

– Я понимаю, Алек. Знал бы ты, как мне хотелось придушить тебя, когда ты стоял здесь впервые и с умным видом толковал о моей сестре и моем ранчо. Честно говоря, я наверно соглашусь на предложение Анжи, чтобы отомстить тебе, если ничего другого не получится.

Алек внезапно рассмеялся.

– В отличие от тебя, я могу быть спокоен. Анжи не влюбится в тебя, ты не в ее вкусе.

– Ну, это мы еще посмотрим.

– Так ты согласен на лечение?

– Если ты никому об этом не скажешь.

– Заметано.

Алек направился к двери, но остановился, чтобы добавить:

– Я, пожалуй, не стану возражать, если вкусы Анжи вдруг изменяться, но тебе еще придется иметь дело с моим отцом.

– А ты замолвишь за меня словечко?

– Если к тому времени твоя сестра не пристрелит меня.

Дверь за ним захлопнулась, и Адам откинулся на подушку. Ему хотелось спокойно обо всем подумать, убедить себя, что он сможет это выдержать, помечтать…Но все словно сговорились сегодня не давать ему покоя. Через пятнадцать минут после ухода Алека пришла Арина с лекарством и тоже начала его уговаривать пройти лечение. Видимо, Алек уже успел рассказать сестрам о том, что произошло. Но когда Адам поинтересовался, видела ли Арина старшую сестру, та ответила, что уж лучше бы не видела, не объяснив подробностей.

Потом Арина ушла, а вслед за ней к брату заглянула Алина и заговорщическим шепотом спросила, нет ли здесь Алеты. Убедившись, что сестра сейчас находится где-то в другом месте, Алина вошла в кабинет и по уже давно сложившейся привычке рассказала брату о том, что происходит в доме. Поведала о том, что Алета в ярости устроила разнос Джейку за то, что тот якобы не вычистил конюшню вовремя. Хотя он только что закончил эту самую чистку, пригрозила Тине увольнением за пыль на полках, сделала выговор Розе за то, что та пересолила суп, а после того, как Джейми отчитала ее на кухне, она забрала Кэт и умчалась на своем вороном мустанге в неизвестном направлении.

Адам на все это ответил, что худшее позади, сестра скоро успокоится и наверняка извинится перед слугами. Алина хмыкнула.

– В таком случае, я начну бояться за Алека. Она его растерзает.

– Нет, он не позволит, – успокаивающе проговорил брат. – Ну, а теперь скажи мне, что тебя беспокоит? Ты уже несколько дней ходишь сама не своя, тебя словно подменили. Что случилось?

Алета подняла на брата грустный взгляд огромных синих глаз и честно ответила:

– Мне кажется, я влюбилась!

– Та-а-ак, – протянул Адам и откашлялся. – Теперь давай все сначала и поподробнее.

Алина и не собиралась ничего скрывать. Она рассказала о своей первой встрече с цыганом по имени Амир, о том поцелуе на площади и еще о нескольких встречах с ним после этого.

– Понимаешь, он говорит, что любит меня, но не собирается на мне жениться. Говорит, что не намерен навсегда остаться здесь, что рано или поздно ему захочется уехать, потому что такова его натура. И он не предлагает мне при этом уехать с ним. Так разве это любовь? Он говорит, что я его не понимаю и никогда не пойму, и даже не пытается что-либо объяснить. Я не знаю, что мне делать…

Адам взволнованно поднялся на руках.

– Но, Алина, ты же не…скажи ты…

– Нет, за кого ты меня принимаешь?! – возмутилась сестра, поняв, что он хочет спросить. – Я хочу, чтобы все было так, как хотела бы мама. Но…Адам, я люблю его, но не знаю, как мне убедить его, что его место здесь.

– А ты в этом уверена?

– Конечно. Я это знаю. Здесь его родина, здесь его корни, он будет счастлив здесь.

– Почему ты так решила?

– Ну,…я просто чувствую это. И у меня есть основание доверять этому чувству, Адам.

– Какое же? – удивился он.

– Я не могу пока рассказать тебе об этом. Сначала обо всем должен узнать Амир.…Так что ты мне посоветуешь?

Адам покачал головой и признался:

– Не знаю, Алина. Пожалуй, впервые в жизни я не знаю, что тебе ответить. Это так неожиданно…Я бы посоветовал тебе забыть его, но вижу, что уже поздно, ты его любишь. Мне жаль, что я болен, иначе…

В его голосе послышалась угроза, и Алина рассмеялась:

– О, я знаю – иначе ты вышиб бы ему мозги! Нет, это бесполезно, у тебя на уме одни драки. Кстати, о здоровье. Ты решил уже, что тебе делать? Ты поедешь в Россию?

– Алина, извини, я устал и хочу поспать. Давай поговорим об этом позже.

– Хорошо, но учти, что потом может быть слишком поздно. Время работает против тебя.

Дверь за нею захлопнулась, и Адам решил, что на сегодня с него хватит. Но через пять минут появилась Тина с подносом еды в руках, а перед тем как уйти, будто невзначай заметила, что молодому хозяину нужно хорошо питаться и беречь силы, ведь он очень умный и знает, что скоро ему понадобятся все его силы. Адам не смог найти слов возражения на столь лестное замечание, и Тина с торжествующей улыбкой на губах удалилась.

Но и на этом визиты не закончились. Некоторое время никто не появлялся, и Адам решил было, что наконец-то обрел желанный покой. Оказалось, не тут-то было! Ровно в два часа, сразу после обеда Тина унесла поднос, в кабинет вошла Анжелика, посвежевшая, отдохнувшая, полная сил и энергии. «Наверно, специально дожидалась, пока секундная стрелка дойдет до двенадцати!» – подумал Адам, бросив взгляд на часы, висевшие на стене напротив.

Анжелика не медля ни минуты твердо объявила ему, что увозит его в Санкт-Петербург на операцию чем скорее, тем лучше, и не потерпит никаких возражений. Адам столь же твердо заверил ее, что никуда ехать не собирается, а если ей так приспичило, пусть отправляется в свой Санкт-Петербург в гордом одиночестве. Анжелика ответила, что рада бы это сделать, да совесть не позволяет. Адам посоветовал засунуть ее куда подальше и никогда не доставать. Анжелика помрачнела, Адам нахмурился.