Ранчо «Магнолия»

– Нет!

– Нет?

– Нет,…я…это невозможно…и Алека не будет дома, и Алета занята, так что ничего не получиться. И вообще мне тоже нужно кое-что сделать и помочь Алете разобраться со счетами и…

– Тогда послезавтра.

– Нет. После…послезавтра у нас буду гости и…и мы наверняка не сможем спокойно поговорить.

Арина замолчала, пытаясь перевести дыхание. Господи, что происходит?! Мужчина ее мечты…нет, мечта всей ее жизни, начиная с четырнадцати лет, пытается назначить ей свидание (наконец-то!!!), хочет поговорить с ней о чем-то очень важном, а она отказывает. Отказывает? Да! Невероятно! Обе сестры, тоже все понимавшие, стояли в столбняке и смотрели на нее как на сумасшедшую. Арина прикрыла трубку ладошкой и метнула в сторону сестер яростный взгляд.

– У меня, что, нос позеленел?!

Сестры одновременно рухнули на диван, и Арина переключила свое внимание на голос в трубке.

– Ты не хочешь меня видеть? – спокойно поинтересовался Кэйд.

– Хочу, конечно, хочу. Ведь мы так давно не виделись, почти со дня свадьбы Алеты и Алека и…

– Тогда почему ты запрещаешь мне приехать?

Алек и Анжелика принялись доигрывать начатую сестрами партию в шахматы.

– Я не запрещаю, просто…ты же сам сказал, что хочешь поговорить о чем-то очень важном, а у нас на ранчо это невозможно.

– Тогда я приглашаю тебя завтра на прогулку, скажем, вниз по реке. Что ты на это скажешь?

Арина замерла в нерешительности, но какая-то новая мысль вызвала веселую улыбку на ее лице.

– Я согласна. Давай встретимся завтра в полдень на мосту. Идет?

Сестры дружно выдохнули, переглянулись и, рассмеявшись, расслабленно откинулись на спинку дивана.

– Идет. Я буду ждать тебя.

– До встречи, Кэйд!

И не дожидаясь его ответа, Арина положила трубку. Затем повернулась и сказала строгим тоном:

– Учтите: завтра днем я должна выглядеть…лучше, чем потрясающе!

Сестры молча уставились на нее, а Анжелика поднялась и, неторопливо переставив фигуру, ослепительно улыбнулась:

– Нет проблем, Арина! Алек, тебе мат.

Алек скорчил гримасу, и девушки весело рассмеялись. Чуть позже Алек, кивнув на Арину, тихо спросил у жены:

– Что ты об этом думаешь, Алета?

Она пожала плечами, не удивившись тому, что он понимает ситуацию.

– Я его предупреждала,…хотя не думала, что это произойдет так скоро.

Алек кивнул, задумчиво глядя в пространство. В этот же вечер только гораздо позже Алек и Алета впервые серьезно рассорились. Это произошло, когда все остальные давно уже разошлись по своим комнатам, а они по привычке поднялись на крышу, чтобы обсудить предстоящие дела.

Ночь уже давно расстелила над прерией свое звездное покрывало, кругом стояла тишина, только легкий ветерок шептался с листьями растений.

Алета сидела на парапете, беззаботно болтая в воздухе босыми ногами, когда вопрос, заданный Алеком, заставил ее сердце сжаться от боли. А он этого даже не заметил, лежа на парапете, он смотрел в небо.

– Алета, давно хочу спросить: а те высокие двери в гостиной куда ведут? Они всегда заперты.

– В прошлое, – при звуках ее голоса и так необычно прозвучавшего ответа Алек сел и внимательно взглянул на нее.

– в прошлое?

– Да. Это бальный зал. В последний раз, когда я видела его, он был украшен и полон веселящихся людей, света и музыки.…Это был бал в день рождения сестер. Я приказала запереть двери и окна, когда вернулась из Чарльстона и узнала…о том, что произошло. Но там все осталось нетронутым, только нет никого и уже не будет…и цветы, наверно, завяли…

– Понимаю, – медленно проговорил Алек, спрыгнул с парапета и, подойдя к ней, взял ее за руки и заглянул в синие глаза.

– Послушай, Алета, я все понимаю, но…это не выход. Прошлое не вернуть, но нельзя от него открещиваться и прятаться. От воспоминаний не убежишь…

– Причем здесь это? Просто…этот огромный зал ни к чему нам теперь…

– Ночью в своих снах ты более откровенна сама перед собой, – тихо перебил он ее. – И ты знаешь, что это правда. Ты потеряла дорогих тебе людей, но остались еще твои сестры и друзья. Конечно, если ты устроишь бал, он не будет таким же, как тогда, но может быть в чем-то он будет даже лучше.

– Нет, и хватит об этом.

Он сильнее сжал ее руки.

– Почему? Давай поговорим. Я понимаю, что при первом взгляде в зал ты испытаешь боль, невольно вспомнив и сравнив его с тем, что ты видела тогда. Но, поверь мне, эта боль уйдет и забудется. Останется лишь чувство гордости и радости от того, что у тебя были такие красивые и веселые родители…

Алета задыхалась, на глаза навернулись слезы. Она знала, что он прав, она сама думала об этом, но услышать, как об этом говорит он, оказалось невыносимо больно. Она резко оттолкнула его и спрыгнула на пол.

– Замолчи! Я не хочу говорить об этом с тобой, и вообще ни с кем. Я же предупреждала: не лезь в наши личные дела. Тебе, что, мало ранчо? Чего ты еще хочешь? Что ты пристал ко мне?!

– Алета, я же только пытаюсь помочь тебе…

– Мне не нужна ничья помощь, особенно твоя, ясно?

Она побежала к выходу.

– Алета…подожди, Алета!

Но она даже не обернулась, и Алек в отчаянии ударил кулаком по стене.

И начиная с этого дня, напряженность между ними только росла. Алета избегала оставаться с ним наедине и в разговорах касалась только самого необходимого, в остальном же предпочитала отмалчиваться или отделывалась односложными ответами. Не было больше длинных бесед по вечерам на крыше. И Алек приходил в отчаяние, не зная, как это изменить, как заставить ее довериться ему и позволить себе помочь.

– Добрый день! – улыбнулась Анжелика, входя в комнату Адама. Он, повернув голову и увидев ее с лекарством в руках, пренебрежительно фыркнул.