Ранчо «Магнолия»

– Д-да…конечно… – пролепетала девушка, попятившись назад.

– Подожди. Я вижу, ты торопишься. Оставайся, и мы примем душ вместе…

– Что?! – словно не вникнув в смысл его слов, растерянно переспросила она.

– А что здесь странного? – пожал он плечами. – Мы ведь не чужие, ты – моя жена…

Это замечание заставило Алету прийти в себя. Вскинув голову, она смерила его презрительным взглядом и, игнорируя протянутую руку, воскликнула:

– Не рассчитывай на это!

И пулей вылетела из ванной, успев услышать за спиной его негромкий смех.

Ночью, ворочаясь с боку на бок, не в силах сомкнуть глаз, она думала о том, что могло произойти в ванной, если бы она осталась…

А утром ковбой еле удерживался от смеха, наблюдая, как румянец смущения заливает щеки девушки каждый раз, когда он случайно перехватывал ее испуганные взгляды в свою сторону.

Алета вдруг поняла, что уже неизвестно сколько времени стоит на месте, глядя в пространство и думая о нем. Она ругнулась на саму себя.

– Тьфу.…Вот идиотка! Да такими темпами я скоро…

И осеклась, помрачнела. «Нет, я никогда не смогу его полюбить, и никого другого…Джона мне хватило на всю жизнь.…И что я вообще здесь стою?!»

Тайный ход, соединявший кабинет и кухню, был известен Алете давно. Еще ребенком она частенько пряталась в нем. Поэтому теперь, когда Алета появилась в кухне, отодвинув стол, Джейми нисколько не удивилась. Она спросила хозяйку:

– Кофе не желаете, мисс Алета?

– С удовольствием, Джейми! – улыбнулась в ответ девушка и, взяв со стола распечатанную шоколадку, надкусила ее, после чего удобно разместилась за столом. Через минуту в кухню влетела разгневанная Кэтти.

– Мама! Это же моя шикаладка!

Алета, смеясь, откусила еще кусочек и протянула извиняющимся тоном:

– Ну-у, Кэт, она такая вкусная, что я просто не могла удержаться.

– Я отдам ее тете Арине, чтобы ей стало весело.

Алета протянула шоколадку дочери.

– А разве сейчас ей грустно?

– Да.

– Ну, ладно, радость моя. Иди, поцелуй маму и беги к тете. Развесели ее.

– Кэт взобралась на скамейку и, обхватив ручонками шею Алеты, звонко чмокнула ее в щеку.

– Я люблю тебя, мамочка!

– Я тоже тебя люблю, малышка.

Дверь за Кэт захлопнулась, и Алета взглянула на Джейми, которая поставила перед ней чашку кофе и сама присела напротив.

– Как думаешь, Джейми, она помнит?

– Сейчас нет, сейчас она снова ребенок,…но придет время, и она вспомнит, мисс.

– И что тогда?

– Будет тяжело и больно. Но вы справитесь, мисс Алета, вы же сильная…хотя на вашем месте, я не ездила бы сегодня на пастбища!

Алета тихо рассмеялась.

– Не волнуйся, Джейми! Твоя хозяйка может быть какой угодно, но дурой она не является, это уж точно!

– Это точно! – кивнула Джейми.

В этот вечер сестры впервые за последнее время откровенно поговорили и едва не рассорились. С тех пор как Анжелика и Адам уехали, почти каждый вечер на ранчо заканчивался одинаково. Алета, уложив Кэт, спускалась вниз, Джейми приносила кофе. Алек в последнее время старался почти весь день проводить на пастбищах с работниками, возвращаясь домой под вечер. После кофе он переодевался и уезжал на машине, которую приобрел недавно, в город.

Вот и в этот вечер он вернулся, едва успев к ужину, и, быстро переодевшись, вошел в кухню. За ужином как обычно царило тяжелое молчание. В первые дни Арина еще пыталась заводить что-то вроде светского разговора, но после пяти-шести неудачных попыток отказалась от этой затеи.

Сегодня Алек не стал даже дожидаться кофе. Он быстро поужинал и встал, проговорив:

– Спасибо. Я – в город. Спокойной ночи.

Эту фразу сестры уже начинали ненавидеть. Они так надеялись, что ковбой и их сестра полюбят друг друга, и в их семье, наконец, наступят мир и покой. Но время шло, а обстановка все ухудшалась, и сестры теряли надежду.

Мэри в этот вечер легла пораньше, Кэт тоже уже давно спала, три сестры молча заканчивали ужин. Наконец, Арина не выдержала:

– Наше ранчо выжило и продолжает возрождаться только благодаря этому ковбою.

Алета, вздрогнув, уронила ложку на стол.

– И мне лично становится страшно при мысли о том, что однажды он вот так же встанет из-за стола и скажет: «Спасибо. Я уезжаю. Прощайте». Мы без него пропадем.

– Я вообще удивляюсь тому, что он еще здесь, – продолжила Алина. – На его месте я вряд ли выдержала бы столько времени твои выходки и…

Алек, вернувшийся за забытыми на столе в холле ключами, замер на месте. Через полуоткрытую дверь до его слуха донесся звонкий голос Алеты:

– Ну, что же ты замолчала? – подняла она на сестру суровый взгляд. – Договаривай…Молчишь? Впрочем, я сама знаю, что ты хотела сказать: что это я во всем виновата.

– А разве нет? – крикнула Арина. – Это из-за твоих вечных придирок, твоей глупой гордости ты всячески стараешься его обидеть. Ты хочешь, чтобы он уехал? И что дальше?

– Мы прекрасно обходились без него!

Алек знал, что подслушивать нехорошо, но…

– До того прекрасно, что еще немного, и ранчо пошло бы с молотка. Он вытащил нас из этой ямы, он практически вытащил тебя из тюрьмы. За что же ты так с ним поступаешь?