Голубая лилия

И дело тут было не в благодарности и даже не в чувстве долга. Не было и присущего людям мужского тщеславия, не позволявшего женщинам быть сильнее их.

Но было что-то другое, очень сильное, чего он не мог ещё объяснить. Оно каждый раз ярко разгоралось в его сердце, когда он видел её или думал о ней.

И как велики были облегчение и радость, когда она вошла, заплаканная, испуганная, но всё-таки счастливая.

И как он был сейчас счастлив! Так счастлив! Потому что она оставалась с ними. В безопасности. Под защитой.

И просто рядом.

Лилия подошла к нему, когда Марли выплеснул на неё часть своего восторга, села на край кровати и обняла за шею. Очень осторожно. И он обнял её – как мог, потому что движение это вызывало боль.

Но Индил, несомненно, был счастлив.

– Марли, – Эльдалин легко поднялся на ноги, оправил меч на поясе, – пойдём. Найди Манеля; приведёшь его ко мне – я буду в оружейной.

Он повернулся к Лилии, сидящей на кровати.

– Я распоряжусь, мы устроим тебя в нашем поселении. Там, где мы все живём. Думаю, потребуется время, один, может, два дня, чтобы всё подготовить. Пока придётся посидеть здесь.

Эльдалин пропустил вперёд Марли, тут же умчавшегося по коридору (восторг всё ещё искал выход), и уже шагнул вслед за ним, как услышал, что Лилия благодарит его.

– Спасибо тебе. За всё.

Это заставило его остановиться. Что-то в ней было странное, часто она его раздражала, тем же, что и Марли… Но почему-то заставляла смягчаться.

Не оборачиваясь, он сказал:

– Я тоже рад, что ты остаёшься.

И ушёл.

Знакомство с крепостью

1

Солнечная крепость представляла собой нечто, что крепостью в общепринятом смысле этого слова назвать было сложно. Называлась она так в силу своей неприступности (огромная стена, которую и заметить не каждый может, была, бесспорно, отличной защитой), наличия за?мка и вооружённого гарнизона в четыреста с лишним эльфов.

Всё остальное, хоть и было защищено стеной, смахивало, скорее, на целый город с окрестностями. Или на маленькую страну. Тут уж как посмотреть.

У крыльца замка, которое располагалось прямо напротив главных ворот с двумя сторожевыми постами по бокам, лежала площадь. Что-то вроде внешнего двора замка. Она была замощена булыжником. Точнее сказать – осколками горной породы, которой было предостаточно, – леса после кленовой рощи и сама крепость раскинулись недалеко от горной гряды. Кое-где осколки древних хребтов прорезали зелёный покров серыми шрамами.

С главной площади можно было попасть в любое место в пределах крепости. И, естественно, через главные ворота – наружу.

Сразу налево от ворот и вниз вела в низину та самая древняя лестница, с которой Лилия успела познакомиться в первый же день. Там лабиринты живой изгороди протянулись на несколько километров во все стороны. В основном, они были заброшены – кроме передней галереи, служащей крепости темницей.

Однако было бы честно сказать о том, что зелёные лабиринты не всегда играли столь неприятную роль. Раньше, пожалуй, очень давно, здесь был сад – проходы никогда не закрывались, в зелёных коридорах расцветали хризантемы, люпины, мартагоны, акации… Но всё исчезло – эльфы больше не спускались сюда, изгородь заросла и немного одичала.

Чуть дальше от лестницы, забирая немного вверх и вглубь, огибая замок, шла тропа к реке. Не отойдя и на пятьдесят метров, каждый может решить, что снова оказался в лесу, но растения здесь росли всё-таки реже, а высоких деревьев практически не было.

Река протекала не по всей территории, ограждённой стеной, а только по малой её части. На другом берегу была выстроена мельница, а рядом с ней – ещё несколько хозяйственных построек.

Через реку перекинут один единственный мост – уже давно его искусно вырезали из целого ствола секвойи, что однажды рухнула под напором шквалистого грозового ветра. К нему вело две тропы.

Первая – как раз та, что ведёт к реке от замка.

Вторая – из деревни, хотя туда можно попасть и другой дорогой, проложенной за конюшней и оружейной от главной площади.

Хотя деревня – не совсем точное название. Скорее – поселение. Из всех мест в крепости это стало для Лилии любимым, и именно здесь проходила большая часть времени. Поселение занимало около половины всей территории. Сравнительно немного, потому как в нём насчитывалось около тысячи хижин. Они были выстроены из речного камня, а крыши выстилали ветви секвойи. Это дерево весьма долговечно, поэтому даже давно заброшенные хижины имели благопристойный вид.

Заброшенные хижины? Конечно, они были. Ведь, как было упомянуто ранее, крепость населяло чуть более четырёхсот эльфов, не считая редких гостей. По крайней мере, так было сейчас.

Улицы были вымощены тем же булыжником, но не казались похожими на улицы в деревнях. Они постоянно петляли, иногда соединяясь и расширяясь, образуя что-то вроде крошечных площадей. На самой большой из них, центральной, рос огромный, древний клён, напоминая те, что росли в роще, хотя он и не был так велик.

Получилось так, что поселение расположилось на скалистом холме, его склонах и у подножия. Так что иногда улицы превращались в лестницы, мостики и арки.

Всё это восхищало девушку, но ничуть не упрощало задачу. Когда Лилию привели к её хижине – а случилось это через три дня после разговора с королём Имирином, – она решила, что заблудится сразу, как только выйдет отсюда в первый раз, и сказала об этом вслух.

Манель рассмеялся.

– На самом деле, это не так уж и сложно, ты привыкнешь. К тому же, всё можно отыскать по цветам.

Хижины были выстроены группами по пять-семь штук и не ограждены друг от друга ничем, кроме кустарников и, действительно, цветов, растущих возле каждого жилища.

Лилия не сразу поняла, как можно умудриться найти что-то по цветам (они тут были везде!), и Манель, заметив это, сказал:

– Посмотри-ка вокруг. Внимательно!

– Ну что? – улыбаясь, спросил он, когда они остановились посреди мощёной булыжником улицы.

Лилия смотрела на хижины – они с Манелем стояли на дороге, шедшей немного под уклоном, так что обзор был хороший, – как вдруг до неё дошло.

Возле каждого жилища росли и цвели абсолютно разные цветы. Они отличались не только по родам и видам, но также и по цвету. На улице, по которой они только что шли, было четыре хижины, рядом с которыми высажены розы. Из них одни были тёмно-бордовыми, другие – нежно-жёлтыми, а у двух других росли ярко-розовые. Но одну хижину розовые побеги оплетали, словно плющом, и цветы у них были небольшие, а у другой они были посажены ровными рядами, а цветки были махровыми, напоминающими пионы.

Позже девушка прогуливалась по улицам и наблюдала множество других цветов – гортензии, дельфиниумы, лилейники и лилии, сирень, ромашки… даже цветущий репейник!

У заброшенных хижин цвели акации.

Лилия перешла на другую сторону и присела на корточки, разглядывая куст белоснежных пионов.

– Как всё цветёт одновременно? – спросила девушка у Манеля. – Пионы уже должны отцветать, а у этого даже новые бутоны…

– Это деревня эльфов, – явно довольный её реакцией, ответил он. – Так что цветы тут не цветут только зимой.

– Это что-то… невероятное, – оглядываясь по сторонам, выдохнула Лилия. – Да, точно! Невероятное!

– Обычно каждый сам сажает то, что ему по душе, – промолвил Манель, присев рядом с девушкой, – но, узнав, что ты остаёшься здесь, я решил немного помочь. Король Цивеон сказал, что ты оценишь. Он и привёз их нам, в качестве подарка.

Лилия проследила за его взглядом и увидела хижину, в которой должна поселиться.