Босиком по асфальту

И закрыла.

Потом снова открыла. И снова закрыла.

Где я?

Вопрос бился в голове, словно мотылёк о горящую лампу, пока я вновь разлепляла глазки и осторожно оглядывалась по сторонам, не поворачивая головы. С тихим ужасом осознавая, что была не в своей комнате. Даже не в своей квартире, раз уж на то пошло. Помещение больше напоминало обычный гостиничный номер: прикроватная тумба у изголовья кровати с настольной лампой и стационарным телефоном на ней, шкаф-купе цвета слоновой кости прямо напротив меня, настенное зеркало в изящной раме практически того же оттенка ближе к углублению прихожей, комод у противоположной стены.

Другая часть комнаты оставалась вне поля зрения. И поворачиваться, чтобы осмотреть её, мне перехотелось, как только я заметила на полу у кровати своё сиреневое платье, в котором совершенно точно вчера выходила из дома.

Но затем.

Что-то шевельнулось у моего правого плеча. Словно матрас прогнулся под человеком, пока он менял положение тела. Я готова была подскочить на месте, однако это что-то спустя пару секунд затихло, и я чётко услышала все остальные звуки. А ещё – как грохочет в груди собственное сердце. Так лупило по рёбрам, будто хотело вырваться и сбежать куда подальше.

Я тоже хотела. Очень-очень.

Со стороны окна, что было вне поля зрения, слышался шум изредка проезжающих автомобилей. Здание явно находилось не у главной дороги, иначе бы шум был громче. Шелестела листва, и где-то совсем недалеко пела птица. Приятные звуки летнего утра, которые меня сейчас совсем не успокаивали: среди них я слишком чётко различала тихое чужое дыхание.

Сама же почти не дышала. Гипнотизировала взглядом лампу на прикроватной тумбе и пыталась собраться с мыслями, чтобы узнать, с кем мне пришлось разделить начало этого кошмарного дня.

Воспоминания о вчерашнем вечере затуманивались с каждой секундой всё больше. Господи, что могло произойти? Неужели я напилась и переспала с каким-то парнем? А вдруг это не парень? А если я что-то натворила вчера? Ввязалась в драку, угнала машину или… убила кого-нибудь?.. я не могла этого сделать. Я никогда не желала никому смерти, я не могла стать убийцей только из-за слишком большого количества выпитого, прости господи!

Ладно, хорошо.

Вдох-выдох.

Нужно просто повернуть голову, и все вопросы сразу исчезнут. А все ответы найдутся. Хотя может и не все, но большинство точно. Тело дрожало, сердце колошматилось о рёбра, мысли скручивались в один неаккуратный скомканный клубок. Ладони леденели, и если я продолжу так лежать, то недолго и инфаркт схлопотать.

Поэтому я осторожно повернула голову, натыкаясь взглядом на человека, что мирно спал на животе в паре десятков сантиметров от меня, просунув руку под подушку.

Что я там говорила? Это утро не может стать ещё хуже?

Оказалось, что может.

И я с каждой секундой всё сильнее убеждалась в этом, разглядывая расслабленное лицо Саши. Парня, с которым я рассталась шесть лет назад. И которого видела в последний раз тоже чёртовых шесть лет назад.

Глава первая

Благо, когда я тихонько сбегала из его номера, он ещё умиротворённо посапывал в кровати.

Видел какой-нибудь хороший сон и даже не подразумевал, что я чуть было в окно не сиганула, пока лежала и принимала для себя всё происходящее. Уже не зарывался лицом в подушку – спал на спине. Расслабленное запястье лежало на животе, низ которого прикрывало одеяло. Позволяя мне со всех ракурсов разглядеть крепкую грудь и кубики пресса под светлой кожей.

Что я, собственно, и делала. Чего греха таить.

Раз уж утро выдалось настолько кошмарным, не могу что ли я порадовать себя такой приятной мелочью? К тому же мы больше никогда не увидимся, так что глупо упускать шанс попялиться на красивое мужское тело.

Убеждала я себя, пока застёгивала молнию на платье.

Мы в самом деле переспали. Из кровати я выбралась полностью нагой, стараясь игнорировать прохладу комнаты, что пустила стайки мурашек по коже бёдер и рук. Моё бельё валялось на полу, совсем рядом с его рубашкой нежно-голубого цвета, и я нагнулась, осторожно поднимая их. Максимально избегая взглядом своего отражения в зеркале.

И силясь подавить желание оглянуться, чтобы в очередной раз рассмотреть спящего Сашу.

Я слышала, как размеренно он дышит. Чувствовала слабый запах его парфюма и надеялась, что этот запах не успеет впитаться в мои волосы. Игнорировала гулко стучащее сердце, которое никак не хотело успокаиваться. Руки ещё мелко дрожали, когда я расчёсывала пальцами кудри, чтобы придать причёске более-менее приличный вид. Юбка у платья не особо измялась, чего не скажешь о рубашке Саши, которую я оставила на спинке стула, стоящего под зеркалом у комода.

Реальность слабо воспринималась, несмотря на то, что была полна ярких ощущений и острых эмоций. Слишком острых, пожалуй. Ибо сперва мне показалось, что меня обули. Это шутка какая-то, наверное. Или розыгрыш. Обвели вокруг пальца, как маленькую девочку.

А потом в голову начали возвращаться все детали прошлого вечера.

Мне на какой-то момент даже захотелось придушить спящего за своей спиной парня, однако я только закусила губу, стараясь проглотить ком, вставший поперёк горла. Подошла к комоду и протянула руку к небольшой бежевой сумочке, которую бросила сюда, пока Саша в спешке снимал с меня платье этой ночью. Телефон нашёлся там же. Рядом с его телефоном, как бы иронично это ни звучало.

Абсолютно противоположных цветов. Белый и чёрный. Как тонкий намёк на то, что всё произошедшее просто невозможно. Несовместимо. Не должно было произойти. Нельзя было допускать.

Мы сами как белое и чёрное. Как только я в этом убедилась шесть лет назад, мы и расстались. По моей инициативе. Мы просто не подходили друг другу. Просто были совершенно разными и не сходились. Ни характерами, ни увлечениями, ни жизненными взглядами. Просто он оказался не моим человеком. Я была в этом уверена на сто двадцать процентов, когда после трёхлетних отношений говорила ему: «Прости, нам нужно расстаться».

И, чёрт возьми, мы расстались тогда не для того, чтобы шесть лет спустя неожиданно проснуться в одной кровати.

Когда я всё-таки нашла в себе силы взглянуть в зеркало, моё отражение было разозлённым и слегка потрёпанным. Я снова поправила волосы, взбив их пальцами, надела ремешок сумки на плечо. Повернула голову сначала в одну сторону, затем в другую. Макияж оказался стойким – даже стрелки остались на своих местах, разве что потребовалось стереть тёмные разводы под глазами. В целом выглядела прилично. Только вот взгляд. Полон непонимания и растерянности до краёв синей радужки.

Страшно было видеть такие эмоции в своих же глазах. Становилось не по себе. Наверное, поэтому я отвела взгляд от собственного отражения, поэтому нашла в зеркале Сашу. Мирно спящего, милого, такого умиротворённого. Расслабленную кисть руки на подтянутом животе. Высокий подъём скулы. Светлые волосы, которые на висках были в несколько раз короче, нежели на макушке. Густая растрёпанная чёлка, прикрывающая лоб и бросающая тень на чистую кожу. Немного приоткрытые губы.

Выходит, что я вчера целовала эти губы.

И, как доказательство этому, в голове вдруг яркой вспышкой сверкнуло ощущение горячего влажного поцелуя из прошлого вечера. Вылизывающее движение языка, нежное прикосновение губ к коже шеи. Рука взметнулась автоматически, и кончики пальцев осторожно коснулись местечка под ухом. Кожа там горела. Так, словно ещё помнила ту сладкую ленту поцелуев.

Пришлось снова вернуться к собственному отражению в зеркале, чтобы проверить, не осталось ли пятен. Следов, которые могут стать больным напоминанием о случившемся этой ночью. Меток, принадлежащих ему. Его рту.

Который я, оказывается, так хорошо помнила. От этого тело словно пронзило током, и я передёрнула плечом, отворачивая голову. Хмурясь и кусая губу. Стискивая пальцами тонкий ремешок сумки.

Одно. Крохотное и едва заметное. Слава богу, спрятанное под волосами.

И пройдёт оно, скорее всего, за пару-тройку дней, если не быстрее. Пройдёт, а потом не останется ничего, к чему можно было бы придраться. Ничего, за что я буду стыдливо прятать глаза, если его случайно заметит кто-то другой.

Только мысли и воспоминания. И совесть, которая обязательно скушает каждый кусочек моего мозга крохотной чайной ложечкой. Съест и не подавится.

Сволочь.

Я повернулась к кровати почти рывком. Большая, двуспальная, с высоким деревянным изголовьем. Солнечный свет, который захватывает две её трети. Одну сторону целиком, а вторую – едва-едва. В тени остались измятая подушка, сбитые простыни и скомканное одеяло – доказательство тому, что я была здесь. Лежала, спала. Рядом с ним.

Свет падал на белую кожу крепкого тела. На высокую скулу. Расслабленные пальцы, касающиеся живота. Саша повернул голову и нахмурился, едва проворный лучик коснулся прикрытых глаз.

Кажется, пора уходить. Вот неловко будет, если он сейчас проснётся. И увидит меня. Одетую, потерянную и смущённую до кончиков волос. Собирающуюся смыться по-тихому. Может, он и не вспомнит по пробуждении, с кем провёл ночь. Наверное, так было бы даже лучше. Пусть меня одну замучают угрызения совести.

Ощущение неопределённости.

Странное чувство скованности. Словно бы меня зажали в тиски. Словно обхватил тугой обруч, и теперь ни в одну сторону, ни в другую. Словно бегу по замкнутому кругу, возвращаясь в одну и ту же точку без надежды найти другой выход.

Я вздохнула. Взяла телефон со стола и нажала на кнопку блокировки. Экран загорелся на средней яркости; время близилось к восьми утра. Это не слишком поздно для того, чтобы сбегать от спящего парня, с которым у вас был секс? Мне всегда казалось, что правильный побег должен происходить не позже шести.

Правильный побег. Как смешно. Что-то в этой ситуации вообще можно было назвать правильным? Вот уж вряд ли.