Босиком по асфальту

Саша же, по всей видимости, не собирался просыпаться. Оно и к лучшему. Повернулся набок, подставляя солнечным лучам свой затылок. Они мгновенно подсветили золотом светлые пряди. Вытянул руку вперёд, как раз туда, где должна была лежать я. Это заставило мягко усмехнуться. Проснулся бы он, если бы его пальцы наткнулись на спящую меня? А проснётся ли, если не найдёт никого рядом с собой?

Он выглядел так уютно, что некоторое время я просто не могла оторвать глаз. Просто стояла перед кроватью и смотрела на него. Надо же, он так поменялся, но в то же время не поменялся ни капли. В воспоминаниях всё ещё жил шестнадцатилетний мальчишка, глупо шутящий, глупо мыслящий. С вечно выгоревшими на солнце волосами и ярко-голубыми глазами. И выражение этих глаз, которое я видела во время большинства наших последних встреч. Звенящее, отчаянное. Иногда раздражающее.

Понимание.

Печальное до сжимающегося горла. До перекрытого доступа кислорода. До скребущихся на самой глубине демонов. Испачканное брызгами хрупкой надежды.

Вряд ли сейчас в голубых глазах было то же выражение, что и шесть лет назад. Однако узнать это мне, кажется, уже не светит.

Я ведь не увижу, как он проснётся.

Никакого сожаления. Ни в коем разе. Ёлки-палки!

На всякий случай я проверила, включён ли беззвучный режим, а затем убрала телефон в сумку. Оглядела комнату на предмет забытых вещей. Коснулась взглядом широкого окна, его приоткрытой створки, плотных штор горчичного цвета. Если бы они были задёрнуты, когда бы я проснулась? Получилось бы у меня уйти так же, как я уходила сейчас?

Как одна мелочь может всё изменить, надо же.

Номер полнился свежестью и приятным запахом утра. Я вдохнула полной грудью и, прикрыв глаза, шагнула по направлению к выходу. Однако на полпути замерла, чувствуя, как что-то тёплое ворочается за рёбрами. Недовольно и требовательно. Почти щекоча. Почти разрываясь тугим клубком.

И, не совладав с желанием, я в последний раз обернулась.

Скомканное одеяло. Крепкая грудь. Умиротворённое лицо. Золото волос. Комната, впитавшая в себя свет солнца, размеренное дыхание, утреннюю прохладу понедельника и воспоминания о крышесносном сексе.

Я смотрела на человека, с которым провела эту ночь и которого вряд ли когда-нибудь ещё увижу. Случайности ведь на то и случайности, что они случайны, да?

С этими мыслями я нажала на ручку двери и покинула злополучный номер.

* * *

Воздух понемногу нагревался: день обещал быть жарким. Как и предыдущий. И тот, что до предыдущего. Здесь июль всегда был таким – поистине летним: с ноткой завидного постоянства, щепоткой красивых гроз и горячим воздухом. Прохладным ветром, лазурью раскинувшегося неба и ощущением, что в сутках стало на пару часов больше. Сколько себя помню, я любила это время всем сердцем.

Дорожка, по которой я плелась, тянулась вдоль длинной девятиэтажки и утопала в тени высоких клёнов, высаженных по обе стороны. Пол-литровая бутылка воды, купленная пять минут назад в сетевом магазине, уже практически опустела, и я подумывала о том, чтобы купить ещё одну.

А ещё благодарила всех богов на свете за то, что в сумке нашлась последняя пластинка фруктовой жвачки. Теперь, по крайней мере, я могла разговаривать с людьми и не бояться, что они упадут замертво от чудного запаха из моего рта. Однако взять новую упаковку всё же не помешало бы. Оставалось только встретить по пути очередной магазин.

Часы показывали начало девятого, и людей на улицах было не особо много. Я наслаждалась лёгкой прохладой ветра и звуками просыпающегося города. Воздух пропитался запахом свежескошенной травы и влажностью, а я вдыхала его как можно глубже в надежде, что мне хоть немного полегчает. Что прогулка обязательно проветрит мои сбитые к чертям мозги. К тому же я направилась не прямиком домой, а пошла обходным путём.

Хоть мой родной город и не мог похвастаться большими размерами, уютных дорожек и зелёных аллей в нём было более чем предостаточно. Как раз для таких случаев: пройтись, поразмышлять, разложить всё по полочкам. И ясно ощутить момент, когда голова готова расколоться на части.

Тем не менее с горем пополам, но я всё же смогла восстановить всю цепочку вчерашних событий.

Саша действительно остановился в отеле. А прошлым вечером мы действительно столкнулись, немножко выпили и немножко переспали. Ну, с кем не бывает? Однако момент встречи я помнила отчётливо. И выражение его глаз – оно в самом деле было уже не тем. Не тем, которое так прочно закрепилось в сознании.

Его глаза будто смотрели шире. Видели дальше. Всё такие же голубые, но сам взгляд словно изменился. А я уже была подвыпившая, так что путь до постели в его номере оказался не таким долгим, каким мог быть первоначально.

А ведь начиналось всё так хорошо. Гита, моя дражайшая подруга, предложила мне всего-навсего выпить и расслабиться в новом арт-клубе, что открылся в городе только этой весной. На открытие мы конечно не попали, потому что и она, и я получали высшее образование в других городах, но Гита быстро решила исправить это недоразумение, и уже в девять вечера мы с ней встретились у входа.

Людей внутри оказалось немало, но отдохнуть это нам не помешало. Просто потанцевать, просто влить в себя по паре коктейлей и просто развеяться. Однако кто ж знал, что всё веселье начнётся немного позже? Прямо после того, как в начале двенадцатого Гита срочно уехала домой по семейным обстоятельствам, и я осталась в клубе без неё.

Тусить одной в мои планы не входило, но и уезжать так рано мне тоже не улыбалось, поэтому для начала я просто вышла на улицу: подышать свежим воздухом, отдохнуть от громкой музыки, что била по ушам, и проветрить голову.

Закрытая дверь приглушила все звуки, сделав их глухими и далёкими. Вход находился с торца здания, так что я просто смотрела на главную дорогу, кусочек которой виднелся впереди. По ней изредка проезжали машины, мерцая огнями фар, и время от времени я поднимала глаза, любуясь глубокой темнотой неба. Хотя звёзд было не разглядеть из-за ярко мигающей вывески и пары уличных настенных фонарей, ночная прохлада здорово ударяла в лёгкую голову. И вскоре я поняла, что готова простоять так хоть до самого утра.

Но до утра не получилось.

Молодой человек, что беседовал по телефону чуть поодаль, закончил разговор и направился было обратно в клуб, однако у самых ступеней, ведущих на невысокое крыльцо, вдруг остановился. И всё бы ничего, но в этот самый момент он пристально разглядывал меня. Слишком пристально для случайного или ничего не значащего взгляда, хочу заметить.

За одну секунду в голове пролетело так много мыслей, что я не разобрала ни одной. Судорожно попыталась вспомнить приёмы самообороны, которым меня учил отец в детстве, но мозги оказались проветренными настолько, что в них не осталось ровным счётом ничего, так что, отчаявшись окончательно, я начала перечислять все острые предметы в сумке, которые могли бы помочь в случае непредвиденного.

Так, ключи от дома…

Всё. На этом список острых предметов подошёл к концу.

Поэтому я просто приготовилась отбиваться сумкой, но вдруг парень сделал неуверенный шаг ко мне и каким-то подозрительно знакомым голосом также неуверенно поинтересовался:

– Лиз?.. Это что, правда ты?

Это правда была я, так что, подняв брови, я тоже шагнула навстречу, силясь разглядеть молодого человека. Все мысли о самозащите вынесло из головы одним разом, будто их и не было вовсе.

– Да. Это я. А ты?..

Он усмехнулся – такой знакомой ухмылкой, ёлки палки! – и слегка наклонил голову, продолжая пропиливать меня взглядом.

– Серьёзно? Не узнала?

Тогда-то я и узнала.

Его. Сашу.

Захлопала ресницами, приоткрыла рот и замерла. Мы не виделись шесть лет. И я была уверена почти на миллион процентов, что уже больше никогда не встретимся, но в тот самый момент он, высокий, ухмыляющийся, повзрослевший, стоял прямо передо мной, и я не чувствовала к нему раздражения или неприязни.

Только потрясение глобальных масштабов. И может быть лёгкую симпатию, потому что он был таким красивым, а моя хмельная голова уже успела дать сбой.

Как оказалось, тогда не я одна почувствовала эту странную симпатию. Мы разговорились, зашли внутрь, немного выпили, немного потанцевали, потом ещё немного выпили. С ним было так легко, забавно и хорошо. Он рассказывал какие-то весёлые истории, шутил дурацкие шутки, над которыми я почему-то смеялась как идиотка, вечно поправлял мои волосы, так и норовившие упасть к лицу, и вообще был таким милым и интересным, что я совсем расслабилась и выпила с ним ещё капельку. Чисто напоследок. За встречу. Одну маленькую капельку.

Но уже через полчаса он горячо целовал меня на заднем сиденье такси по пути в отель.

А ещё через пятнадцать минут я снимала с него ту самую рубашку приятного голубого оттенка, оглаживая мышцы рук и горячую, почти раскалённую крепкую грудь, на которую этим утром с таким восторгом пялилась.

Надо же, как интересно получилось.

И сейчас, красная как помидор, утонувшая в подробностях и деталях этих жарких воспоминаний, я отчётливо понимала одну важную вещь: я забыла спросить, какого чёрта он забыл в этом городе.

Поэтому просто терялась среди различных предположений и догадок, вертевшихся в голове. Как рой жужжащих пчёл, не иначе.

Шесть лет назад семья Воскресенских – так уж вышло, что он Александр Воскресенский, – состоящая из родителей, дочери и, непосредственно, самого Саши, продала квартиру и уехала на юг страны, обосновавшись в ста километрах от моря и зажив тихой счастливой жизнью. Конечно, у него остались родственники в родном городе, но насколько я знаю, он ни разу за всё это время не возвращался сюда. Поэтому я не имела ни малейшего понятия, что заставило этого парня вдруг объявиться.

Только тихонько лелеяла надежду на его скорое отбытие и снисходительность хозяйки Судьбы. А ещё на то, что Саша не станет искать меня после случившегося. Способов связаться с человеком в двадцать первом веке были десятки, но здравый рассудок должен подсказать Воскресенскому, что ни один из способов пробовать конечно же не стоит.