Босиком по асфальту

Эти хитринки в ясных глазах. Ухмылка, что приподняла уголок рта. Брошенные безобидные фразы. Ничего не значащие на первый взгляд мелочи, и я понимала, что скрывается за ними. Он знал, что я понимала.

А затем. Когда мой взгляд скользнул ни пару десятков сантиметров ниже его глаз, у меня едва не подкосились ноги. Он повернул голову, и уголок приподнятого воротника серой рубашки слегка загнулся, позволяя увидеть. Разглядеть. И умереть прямо на этом месте.

Небольшое красноватое вытянутое пятнышко. След от моих поцелуев, оставшийся со вчерашнего вечера. С одного края будто погружённый в воспалённо-фиолетовую краску. Яркий, ёлки-палки, в отличие от того, что был на моей шее.

Нет! Поверни голову обратно! Хватит делать такие резкие движения!

Я закусила губу, не успев сдержать этот выдающий с головой жест. А край его рта словно бы поднялся ещё выше, или же мне показалось. Потому что не прошло и секунды, как Гита снова спасла меня от полнейшего краха.

Будто в последний момент дёрнула за руку, когда я уже готова была лететь вниз с высоченного склона.

– Ты вовремя.

– Да. – Саша смотрел на меня ещё несколько безумно долгих мгновений, но затем отвернулся, обращая взгляд к блондинке. – Не хотелось заставлять вас ждать.

И тот жуткий след, оставленный моими губами, снова скрылся за тканью воротника, а я вздохнула с таким огромным облегчением, что чуть не рухнула в обморок от гипервентиляции лёгких. Чувствовала, как панически колотится в груди птица собственного сердца.

– В итоге это нас заставляют ждать, – Гита покачала головой, приподнимая брови.

– На самом деле я думал, что жутко опаздываю, – как-то непривычно смущённо улыбнулся Саша и потёр затылок, глядя на мою подругу. А следом вдруг перевёл взгляд на меня. Кажется, слегка заинтересованный. – Лиз будет с нами?

Наверное, мне следовало ответить самой. Я чувствовала, что вопрос, хоть и косвенно, но адресован именно мне. Поэтому открыла рот и приложила все моральные силы, чтобы голос не дрогнул.

– Нет. Я зашла на пару минут поздороваться с Гитой. Вскоре оставлю вас, не беспокойся и наслаждайся встречей.

Несколько холодных ноток, проскочивших в моём тоне, будто придали уверенности, и я приподняла подбородок, глядя в небесные глаза напротив. Всё ещё немного смеющиеся, но такие тёплые, господи.

– Надо же, какая жалость. Выходит, нам всё-таки совсем не удастся пообщаться как следует.

Мне показалось, или он этой фразой упрекнул меня за то, что я ушла утром? Узнаю прежнего Сашу.

Стоит заметить: это не особо мило с его стороны. Возможно, мне в самом деле просто показалось, но что-то в моей голове уже успело громко щёлкнуть, и меня было не остановить. Я снова заставила себя улыбнуться. И наверняка эта улыбка тоже выглядела до безумия фальшивой.

– Ты не расстраивайся слишком сильно. Видимо, просто не судьба, – проговорила я, усилием воли сдерживая клокочущее под кожей бешенство.

Однако Саша будто не замечал моего раздражения и желания придушить его, которое, я уверена, чёрным по белому было написано прямо у меня на лбу. Насмешливые тёплые искорки в ясных глазах совершенно не убавлялись. Я даже подумала, что их вроде как стало чуточку больше.

– Не судьба? – протянул он тем же сладким – приторно-сладким! – голосом. – Ты уверена?

Пауза.

Мне показалось, или?..

Ну, всё-ё… Ты играешь с огнём, парень. Смотри, не погори в нём.

Попытка взять себя в руки – настолько, насколько это было возможно в данную секунду. Я посмотрела на Воскресенского с таким дерущим красноречием в глазах – оно точно там было. Выдохнула через нос. Наверное, немного громко, но и ладно. Я никогда и никого в своей жизни не хотела удушить так сильно, клянусь.

Даже ту малолетнюю сучку-первокурсницу, которая два года назад усиленно подкатывала к моему уже бывшему сейчас парню. Мы с ним тогда заканчивали второй курс, а эта стерва просто решила влезть, куда не просили. Но не суть.

Саша обошёл всех сучек разом.

Он понял, что я готова удавиться сейчас. Или кинуться на него. Или, по крайней мере, застонать в голос на всю кофейню. Поэтому он решил сделать это. Добить меня.

И подмигнул, улыбаясь ещё шире и хитрее.

– Конечно уверена. И ты не сомневайся, – в голосе – сталь. Звонкая и бьющая.

Он улыбнулся в ответ почти печально. Хотя даже не столько печально, сколько с таким выражением лица, словно он знал, что я отвечу что-то подобное. Как будто бы я предсказуемая.

Что ж, лучше так, чем иначе.

В следующий момент повисла тишина. Неловкая, скомканная. Я отвернула голову, украдкой вздыхая. Саша тоже вздохнул, отворачиваясь. Краем глаза я заметила, как он убирает руки в карманы своих светлых джинсов.

Звуки вокруг вдруг опять появились. Мягкая мелодия, что играла в колонках. Тихие переговоры и мягкий смех с соседних столиков. Городская жизнь за стенами кофейни, которая становилась слышна каждый раз, как с лёгким скрипом открывалась дверь, впуская или выпуская очередного посетителя.

И солнечный свет из окна, оказывается, уже несколько минут падал на открытую кожу моей руки. Я сдержала порыв коснуться ладонью этого нагретого местечка, однако мне отчаянно захотелось обнять себя и хорошенько пожалеть.

Реальность за моими плечами оживала, стоило только вынырнуть из лазурного неба его глаз.

– Лиз, – негромко окликнула меня подруга, и я с радостью подняла на неё взгляд. – Ты вроде хотела взять кофе?

Кажется, она что-то заподозрила – голос был тихим и слегка настороженным. Она говорила неспешно и аккуратно, а глаза отдавали странным намёком на беспокойство. Смутной догадкой.

Я поблагодарила её про себя и теперь действительно постаралась улыбнуться как можно искреннее.

– Да, так и есть. Сходишь со мной?

– Да, – она спрыгнула с высокого барного стула, беря со стола сумку. Её стакан всё ещё был почти полон и остался стоять на стойке. – Схожу. Тебе взять чего-нибудь?

Вопрос предназначался Саше, и он приподнял брови, глядя на мою подругу. Кажется, на его лице тоже сверкнул намёк на облегчение, потому что все неловкие моменты наконец подошли к концу. Как странно, ведь это он провоцировал меня и в конечном счёте довёл разговор до той кондиции, когда хотелось только в окошко сигануть.

Жаль, первый этаж.

– Эм… нет. Спасибо! – Саша подошёл к барной стойке и опёрся бедром о стул, соседний с тем, на котором сидела Гита. – Подожду вас здесь, девчонки.

– Хорошо, – она улыбнулась, взяла меня под руку и повела прочь, в сторону кассы и прилавка.

И, скорее всего, уже собиралась задать мне несколько вопросов, которые её немного беспокоили, но я – снова, блин! – заговорила первой. Вернее, прошипела с таким яростным отчаянием в голосе, что самой сделалось плохо от этого:

– Ты почему не сказала, что он тоже будет с вами?!

– Ты же попросила высказаться первой! – возразила она мне в тон, крича шёпотом, всё ещё держа меня под руку и наклоняясь так низко, чтобы услышала её только я одна.

И едва я открыла рот, чтобы ответить ей, как вдруг поняла, что ответить-то мне особо и нечего. Я попросила высказаться первой. Ведь не поспоришь даже.

Получается, это и была новость, которую хотела сообщить мне Гита? Что Саша тоже придёт на эту встречу? Что у меня есть шанс повстречать его? Что ж, по всей видимости, это всё карма. За мой эгоизм, несомненно. Надо потому что научиться слушать людей, а не болтать без умолку. Господи, я обещаю, теперь я буду только слушать. Если понадобится, просто заклею себе рот скотчем. Чтоб уж наверняка.

М-да, это ж надо было так лопухнуться. Уже дважды за эти сутки? Трижды? Вероятно больше, но я устала считать.