Босиком по асфальту

Надо же было так разнервничаться. И из-за кого? Невероятно!

Я твёрдо шагала в сторону маленького зелёного сквера, раскинутого через дорогу, несмотря на то, что торговый центр, в который изначально хотела попасть, находился совершенно в другом направлении. Шла, с каждой секундой увеличивая скорость. Стакан переместился в другую руку, и ледяная ладонь потянулась к лицу, касаясь щеки.

Холодно.

Такой ярко ощутимый контраст температур – на улице было невыносимо жарко сегодня. Но это, кажется, слегка отрезвило издёрганную меня. Я глубоко вздохнула и ступила за высокие кованные ворота парка, тут же сворачивая на одну из узких дорожек, что терялись среди деревьев.

И неважно, если этот путь займёт на двадцать минут больше времени. Прогуляюсь. Мозги проветрю, в конце концов.

Потому что всё моё существо отторгало идею идти мимо того самого окна, за которым сидели сейчас Гита и Воскресенский. Я намеревалась обойти ту улицу хоть по другому земному полушарию, лишь бы больше не сталкиваться с этими насмешливыми голубыми глазами. К тому же, пойди я по той дороге, он мог бы счесть это дурацкой провокацией. Даже если бы оно ею не являлось.

К чёрту. Такой радости я ему не доставлю.

Тропинка петляла между высокими тополями. Все случайные прохожие давно остались позади, где-то у главной аллеи, поэтому я слышала лишь крики немногочисленных птиц, шелест листьев над головой и неторопливый стук собственных каблуков по тротуару. А затем пришло осознание: голова стала в разы легче. Очистилась от ненужных мыслей.

Или от ненужной злости.

Свежий воздух здорово успокаивал; напряжение из всего тела ушло, и ухмылка даже смогла растянуть губы, стоило мне подумать, как же всё-таки забавно сложились обстоятельства. Как нелепо и – самую капельку – смешно.

Если не являешься главным героем этой жутко комичной истории.

Мысли плавно потекли в сторону ночных приключений. Было бы прекрасно поскорее выбросить эти похождения из головы. Забыть как страшный сон и не вспоминать. Будто размышлять больше не о чём, в самом деле.

Однако несколько вопросов упрямо не давали мне покоя, мерно постукивая по внутренней стенке моей и без того пухнувшей головы.

Как долго Саша пробудет тут?

Зачем он приехал?

Выпадет ли нам возможность встретиться снова?

Безумно хотелось верить, что нет. Что парень повидается с одноклассниками и махнёт обратно домой. Первым же рейсом. Это стало бы быстрым, а оттого – прекрасным завершением нашей маленькой истории. И я бы спасла львиную долю собственных нервов.

На которые этот человек явно действует.

Странно, что он никак не выдал меня перед Гитой. В смысле, конечно, были все эти намёки и обвиняющие взгляды, провокации с чёртовым засосом на его чёртовой шее и многозначительные фразочки, в его исполнении взвинчивающие мой мозг. Да, всё это очень сильно ощущалось, но где-то глубоко внутри меня сидел, сжавшись, крохотный комочек страха и молился, чтобы Воскресенскому не пришла в голову идея выложить всё как на духу, не скрывая даже самых интимных подробностей этой ночи. Высмеять меня, пошло пошутить, хорошенько поиздеваться.

Меня почти разорвало от счастья, когда я поняла, что ничего такого он делать не собирается. Все его выкрутасы сразу показались такой мелочью по сравнению с тем, что он мог бы сделать, но не сделал. И над причинами думать совершенно не хотелось. Он просто поступил разумно.

Это в некоторой степени удивило.

Да, может, я и была несколько предвзята по отношению к нему, но в то же время… это не более чем осторожность. Вчера – под действием коктейлей и нескольких рюмок текилы – он казался милым парнем, но алкоголь в моей крови не вечен – о чём я иногда сожалею, – а сегодня настал новый день. И новый шанс пообщаться с Воскресенским – уже на трезвую голову. Я не видела его шесть лет. И шесть лет назад он вёл себя не самым лучшим образом. Я просто не знала, чего от него ожидать.

Тем более после того, как самолично сбежала, бросив его в номере в полнейшем одиночестве. С измятыми простынями, его голубой рубашкой на спинке стула и чёрным телефоном на столе. И может, это было не совсем здорово с моей стороны, но не думал же он, в самом деле, что я проснусь в его объятьях, как будто так и надо.

Я вообще не понимала, что он думал по поводу всего произошедшего. По поводу меня, по поводу нашей встречи в кофейне. Небесные глаза только смеялись, а большего я не увидела. То ли он удачно скрывал все всамделишные эмоции, то ли в самом деле решил лишь позабавиться.

Ну и ладно.

Понимать Сашу не особо хотелось. Разбираться во всём не хотелось. Держать в мыслях юношу не хотелось.

Пусть всё останется так, как есть. Ничего не изменить. Никак не повлиять. Поэтому стоит ли заморачиваться? Нет. Совсем не стоит.

Надеюсь, после моего ухода между Гитой и Воскресенским не осталось неловких пауз. Хотя, скорее всего, их одноклассники уже пришли, и им не придётся лишний раз вспоминать весь наш разговор. У той компашки найдутся темы поинтереснее, чтобы отвлечь обоих. Оно и к лучшему. Не хотелось заставлять Гиту волноваться, а Саша…

Резкий выдох. Сжатые губы. Вкус мяты и кофе на языке. Замёрзшая ладонь, что по-прежнему стискивала стакан. Все ощущения обострились слишком резко, стоило вынырнуть из омута затягивающих мыслей. Осознание этого почти оглушило. И разозлило.

Я, кажется, увлеклась.

Просто чёрт с ним. С этим Сашей.

Рука непроизвольно потянулась к засосу. Снова. Кончики холодных пальцев коснулись местечка, спрятанного густотой волос, и мне тут же захотелось передёрнуть плечом. А затем хорошенько выругаться, но все слова встали поперёк горла, не найдя выхода.

Всё воспринималось куда проще, когда во мне была текила.

Глава вторая

– Добрый день! Надо же, рад вас видеть.

А ведь сегодняшний день – в отличие от предыдущего! – начался не так плохо. Я честно пыталась не думать о том, что произошло вчера и позавчера. Занимала себя делами по дому. Радовалась полнейшему спокойствию. Ближе к вечеру собралась и вышла на улицу, чтобы встретить маму с работы: мы должны были зайти в магазин и закупиться продуктами. И вот, уже неспешно направляясь домой, держа в руках тяжеленные пакеты и вдыхая аромат вечернего летнего города, я была почти уверена, что весь этот кошмар закончился.

Но нет. Оказывается, не закончился.

Вывернул из ближайшего поворота и пошёл навстречу, сперва даже не заметив нас. В ушах беспроводные наушники, а взгляд – стеклянный и какой-то непривычно задумчивый – направлен в никуда. С каждой секундой он всё приближался, и сердце лупило по рёбрам так сильно, что я едва могла перебирать ногами.

Молясь, чтобы он прошёл мимо.

Смешался с толпой и не обратил внимания.

По крайней мере, я бы не обратила – не имела привычки смотреть на прохожих. Мне было совершенно не до них.

И сейчас я надеялась, что ему тоже будет не до нас.

Всё почти получилось. Саша шёл быстрым шагом, и я чуть не упала в обморок, когда расстояние между нами сократилось до пары метров. Закусила губу, однако боли не почувствовала – всё своё внимание сконцентрировала на молодом человеке, который почти исчез из поля зрения, и я уже готова была вздохнуть с облегчением, как вдруг он приподнял голову, выныривая из глубокой пучины мыслей.

И наши взгляды встретились.

Не знаю, чего я испугалась больше: что он таки успел заметить нас или что он понял, что я на него пялилась. Чуть не подпрыгнула на месте вместе с пакетами и теперь почувствовала отголосок жжения в нижней губе. «Прокусила, наверное», – мгновенная мысль, которая тут же испарилась.

Потому что Саша усмехнулся – так противно, что я ему чуть пакетом не зарядила. Стрельнул взглядом вбок и начал замедляться. И я не успела расстроиться ещё сильнее, ведь он уже привлёк внимание моей мамы, очень громко поприветствовав нас.

Я на одну секунду задумалась о том, что сделала в этой жизни не так. Какие ужасные деяния совершила, раз уже третий день мне мстят подобным образом? Воплощением этого мальчишки.

Мне хотелось буркнуть, чтобы он проваливал, и что я ни капельки не рада его видеть! Однако мама успела опередить меня – я услышала её голос из-за своего плеча. И мне совсем не понравилось то, что она ответила Саше.

– Здравствуй, Саша! Какими судьбами тут?

Здравствуй, Саша?!