Он звал волков

Виктор ослабил хватку. Хуго шарахнулся от него в сторону.

– Ненормальный, – тихо процедил он сквозь зубы.

– Чего вякнул?

Виктор было сделал шаг к брату, но Фредерик ухватил его за плечи.

– Покури. И успокойся, – медленно сказал он.

Фредерик не раз заставал подобное. Виктор легко выходил из себя и срывался на братьев, потому что иначе заботиться о них не мог. Жизнь Хуго и Свена состояла из запретов, но не из таких, которые окружали самого Виктора в детстве. Он запрещал братьям убегать в лес, ходить в Мышиные норы, красть еду и забрасывать дома соседей мелкими камнями. Виктор запрещал им то, чем развлекал самого себя, когда был подростком.

Фредерик помог ему прикурить. Виктор озлобленно выпустил первый дым и молча зашагал вперед.

– Почему это место вообще так зовется? – негромко спросил приятель Хуго, ни к кому толком не обращаясь.

Виктор сплюнул себе под ноги.

– Потому что раньше здесь все было перекопано, и ямы со стороны напоминали большие норы. Почему именно «мышиные» – не знаю, но мыши ведь живут в норах? Так что логично.

– В норах живут не только мыши, – исподлобья произнес Хуго. – В них селятся лисы, сурки, а дикие кролики вообще строят целые лабиринты.

– Ты откуда такой умный-то взялся, а? – огрызнулся Виктор.

– Я думаю, что здесь всегда была свалка, поэтому и «мышиные», – предположил Фредерик.

– Когда это все вообще появилось? – на этот раз вопрос задал Хуго.

– Тебя еще на свете не было, – ответил Виктор. – Где-то в конце девяностых или начале двухтысячных. Типа того. Мне рассказывали, что название придумал какой-то парень, который и нашел это место. Его еще потом на лесопилке раздавило.

У Хуго и его приятеля глаза сделались круглыми.

– Чего? – протянули они в один голос.

– Придавило бревнами. Насмерть, – с каким-то мрачным удовольствием объяснил Виктор.

Хуго поежился и засунул руки в карманы.

– Жуть какая.

Они вышли к дороге и оказались почти у самого дома Бьерков. Хуго сделал шаг в сторону, но Виктор вновь уцепился за его капюшон.

– Ты идешь домой.

– Почему? Мне и погулять нельзя? – заканючил он.

– Нет. Нечего было меня злить.

– Почему ты всегда такой, а? Вот почему?

– Сам виноват.

Хуго обиженно засипел и махнул другу рукой. Тот поудобнее перехватил жестянки и шепнул:

– Я тогда пока заберу это домой, ладно?

Хуго безнадежно кивнул и зашагал к дому.

Виктор и Фредерик остались стоять посреди дороги.

– Младшие братья – это какой-то ад. Хорошо, что у мамаши хватило мозгов остановиться на третьем. В противном случае я бы повесился на этой ветке, – Виктор кивнул в сторону ближайшего дерева.

«Угадай, кому бы пришлось вытягивать тебя из петли», – подумал Фредерик, но вслух ничего не сказал.

Вечером, когда уже успело стемнеть, Эсбен направился к стадиону. Весь день он думал о предложении Мартена и решил, что ему бы не помешало немного размяться. Иногда ему до такой степени хотелось вернуться на лед, что аж зубы сводило. Эсбен хорошо помнил тот день рождения, когда София и Кайса подарили ему первые коньки. В тот момент он был абсолютно счастлив. За этим последовала череда долгих тренировок и первых разочарований, потому что не все получалось с первого раза. Но он был упорным. Вскоре Нильс взял его в команду.

Вход на стадион был расчищен от снега – кто-то хорошо постарался. Эсбен прошел в ворота, зашел в крытый павильон и остановился около ограждения. Он заметил на льду Сив в компании пяти мальчишек. Она что-то кричала и размахивала шайбой. Дети следили за каждым ее движением. Рыжие волосы Сив растрепались, щеки раскраснелись. Вдруг она размахнулась, швырнула шайбу в конец площадки и ткнула в нее пальцем. Один из мальчишек отделился от остальных и заскользил за ней.

– У нее хорошо получается, – из тренерской вышел Нильс Сандберг и остановился рядом с Эсбеном. – Она любит покричать, но дети ее и без этого слушают. Здравствуй, Эсбен. Увидел тебя в окно. Какими судьбами? Неужели решил покататься?

– Вроде того, но не сейчас. Я пришел одолжить коньки. Еще мне нужна клюшка.

Нильс улыбнулся.

– Хоккей, значит?

Эсбен отвел взгляд от Сив, рассекающей лед, посмотрел на Нильса.

– Да. Мартен Янссон пригласил меня поиграть с ним и его приятелями.

– А, Мартен. Да, они с ребятами часто играют, но предпочитают стадиону озеро. Я все зову их к нам, но они отказываются. Говорят, что на озере дышится лучше.

– Их там много? Кто играет.

– Нет. Куда уж там. Раньше они тренировались два на два, но один парень из участка переехал осенью. Теперь они вечно подыскивают кого-то четвертого для компании, – ответил Нильс. – Пойдем. Подыщем тебе что-нибудь.

Они прошли мимо двух небольших раздевалок и оказались в длинной комнате, где в ряд были выставлены клюшки и коньки. На длинной лавке Эсбен заметил коробку, набитую шайбами.

– Выбери себе подходящие коньки, а я найду приличную клюшку, – сказал Нильс. – Когда присмотришь что-то, вон в той коробке в углу возьми наколенники и налокотники. Тебе бы вообще полное обмундирование не помешало.

– Мартен тоже играет при полном обмундировании? – Эсбен иронически сощурился.

Нильс потряс в руке одну из клюшек.

– Мартен все выходные проводит на льду. Он собаку на этом съел. А ты сколько на коньках не стоял, парень? То-то и оно.

Эсбен не стал спорить, но ничего, кроме коньков, клюшки и перчаток не взял. Нильс посмотрел неодобрительно, но решил не навязывать свое мнение.

– Можете рассказать мне о ваших полицейских?