Ученик архитектора

Разумеется, никто не знал наверняка, была султанша ведьмой или нет. Но всем было прекрасно известно, что Хюррем обожала всякого рода диковинки и ради удовлетворения этой страсти не останавливалась ни перед чем. Самая крошечная карлица в империи, музыкальная шкатулка с двойным дном, крестьянская девушка, покрытая змеиной кожей, или же кукольный домик из драгоценных камней – все эти редкости она жаждала получить с одинаковым пылом. Султанша любила птиц и часто посещала их вольеры. Один из попугаев – красно-зеленый ара – пользовался ее особым расположением, и Хюррем научила его десятку слов. Эти слова попугай выкрикивал своим пронзительным голосом всякий раз, завидев султана Сулеймана, что вызывало на лице правителя подобие улыбки. Султанша любила кормить с рук газелей и жеребят, а вот к клеткам с дикими животными приближалась крайне редко. Оно и к лучшему, думал Джахан, до дрожи ее боявшийся. Да и как не трепетать перед женщиной, способной читать чужие мысли и похищать чужие души?

В первые недели в зверинце не случилось никаких особых событий. Чота поправлялся, к нему постепенно возвращались аппетит и хорошее настроение. Слон набрал вес, кожа его вновь стала упругой и блестящей. Ему выдали две попоны: одну повседневную, из синего бархата, расшитого серебряной нитью, а вторую – праздничную, из блестящей тяжелой парчи. Джахану нравилось трогать эти попоны, ощущая пальцами переплетения затейливых узоров. Он больше не сожалел о предметах роскошного убранства, которыми снабдил слона шах Хумаюн и которые бесстыдно присвоили головорезы капитана Гарета.

По ночам, стоило мальчику закрыть глаза, из сумрака выступало ненавистное лицо отчима. О, как Джахану хотелось вернуться в родную деревню и убить мерзавца, из-за которого умерла его мама! Ведь этот негодяй пинал бедную женщину ногами в живот, хотя она была беременна и он прекрасно об этом знал. Сердце Джахана полыхало жаждой мести, но разум твердил, что время еще не пришло. Он непременно поквитается с отчимом, но не сейчас. Сперва надо похитить драгоценности султана, чтобы отвязаться от капитана Гарета. А если уж Джахан решится на столь отчаянный шаг, то, конечно, и себя не обидит. До крайности глупо будет отдать все сокровища капитану, ничего не оставив себе. Разумеется, он кое-что припрячет и вернется домой богатым и могущественным. Сестры с ума сойдут от радости, когда Джахан появится на пороге. Они ведь наверняка думают, что им больше не суждено увидеть брата, что тот погиб или пропал без вести. Увидев его живым и здоровым, они в первые минуты глазам своим не поверят. А он сначала покроет руки сестренок поцелуями, а затем бросит к их ногам свою добычу – бриллианты, изумруды, рубины.

А потом настанет день, когда Джахан встретит юную девушку, прекрасную, как полная луна. Девушку, чьи зубы подобны жемчугу, а груди – спелым персикам. Она пройдет мимо, скромно потупив голову, однако прежде одарит его робкой, но многообещающей улыбкой. Он непременно спасет ее от какой-нибудь жуткой опасности (вытащит, например, из воды, когда та будет тонуть, или отобьет от шайки разбойников, или вырвет из когтей свирепого дикого зверя – тут Джахан всякий раз придумывал новые истории). После этого красавица наградит его поцелуем, и губы ее будут свежими, как капли росы, а объятия сладкими, как сваренные в меду фрукты. Любовь соединит их обоих нерасторжимыми узами, и Джахан станет упиваться ее ласками, словно прохладной родниковой водой. Блаженство влюбленных будет столь беспредельным, что и многие годы спустя, после того как они умрут от старости, сжимая друг друга в объятиях, люди будут вспоминать о них как о самой счастливой паре, когда-либо жившей под этим небом.

Освоиться на новом месте Джахану было бы намного труднее, если бы Олев, укротитель львов, не взял его под свое покровительство. Мальчика поражало, что этот повелитель грозных хищников, восхищавший его неизменной отвагой, трепетно заботился о своих усах: по пять раз на дню расчесывал их, смазывал воском и благовонными маслами. Как и Джахан, Олев рано лишился семьи: ему было всего десять лет, когда работорговцы схватили его и отправили в Стамбул. Огненно-рыжие волосы Олева, его могучее сложение и, конечно же, редкое бесстрашие определили дальнейшую судьбу. Он оказался в султанском зверинце, который не покидал вот уже много лет. А где-то в далекой северной стране родные, возможно, до сих пор ждут его возвращения.

Каждое утро работники зверинца просыпались на рассвете и умывались в мраморном фонтане, где вода была такой холодной, что от нее краснели руки. Около полудня они обедали овощной похлебкой и хлебом, вечером ужинали рисом, заправленным курдючным жиром. А когда сгущалась темнота, все укладывались на свои жесткие тюфяки, которые служили приютом бесчисленным ордам вшей и блох. Эти неугомонные паразиты постоянно перескакивали с животных на людей и обратно. Места их укусов невыносимо зудели, распухали и воспалялись. Время от времени смотрители вычесывали всех своих подопечных от мала до велика и обрабатывали их шкуры смесью камфары, кардамона и лимонного сорго. Но парочка блох непременно выживала, и вскоре паразиты возобновляли свои атаки.

Дважды в неделю главный белый евнух, известный всем и каждому под именем Гвоздика Камиль-ага, посещал зверинец, дабы удостовериться, что животные содержатся надлежащим образом. Этот человек никогда не бранился и не повышал голоса. Тем не менее его имя внушало всем трепет, а косой взгляд разил наповал не хуже, чем стальной клинок. Под глазами у него неизменно темнели круги, ибо, по слухам, ночью Гвоздика Камиль-ага спал не более совы и проводил ночные часы, расхаживая по дворцовым коридорам. Зная, какими печальными последствиями чреват безмолвный гнев главного белого евнуха, смотрители зверинца в преддверии его визита без устали скребли и чистили клетки. Нигде не оставалось ни лужицы мочи, ни катышка помета, а кормушки и поилки буквально сверкали. Джахану казалось, что их подопечным вся эта чистота не слишком по нутру. Лишенные привычных запахов – своих собственных и запахов соседей – животные начинали тревожиться, поскольку опасались посягательств на свою территорию. Все прочие работники зверинца также понимали причину их беспокойства, но ни у кого не хватало смелости сообщить об этом евнуху. Надо признать, смотрители действительно прилагали все силы, чтобы заботиться о своих питомцах наилучшим образом. Ведь их собственное благополучие зависело от благоденствия животных. Если зверей осыпали милостями, частица этих милостей доставалась и людям, которые за ними ухаживали. Ну а если звери лишались расположения султана, то и люди неизбежно разделяли их участь.

* * *

Как-то раз в середине апреля произошел странный случай. Джахан выгулял слона и уже собирался заводить того в сарай, как вдруг из-за кустов до него донесся шорох – тихий, но такой отчетливый, что мальчик вздрогнул. Он устремил на кусты пристальный взгляд и вскоре увидел маленькую шелковую туфельку, которая высунулась из зарослей подобно молодой неосторожной змее.

Джахан догадался, что за кустами скрывается девушка. Но тщетно он ломал себе голову, пытаясь понять, кто она такая. Среди работников зверинца женщин не было. Наложницам было строжайше запрещено покидать гарем, тем более без сопровождения евнухов. Не желая спугнуть незнакомку, Джахан сделал вид, что ничего не замечает. Наверное, та хочет посмотреть на слона, только и всего, решил он. Если так, пусть себе смотрит, он ничего не имеет против. После этого незнакомка приходила еще несколько раз: Джахан слышал треск прутьев под ее ногами и шелест ее одежды, но даже не поворачивал головы, продолжая заниматься своими обычными делами. К концу месяца он привык к визитам невидимой посетительницы. Она не имела ни малейшего намерения открывать свое присутствие, а мальчик не собирался ее разоблачать. Эта игра могла бы продолжаться долго, если бы не случай, избравший своим орудием осу.

В то утро Джахан чистил слону хвост, к которому пристали комья земли, когда тишину вдруг взорвал пронзительный визг. Из-за кустов вылетела совсем юная девушка с длинными развевающимися волосами. Размахивая руками и выкрикивая что-то нечленораздельное, она пронеслась мимо застывших от удивления Чоты и Джахана, ворвалась в сарай и с размаху захлопнула дверь, которая немедленно снова распахнулась настежь.

– А ну кыш! Пошла прочь! – заорал Джахан и, схватив валявшуюся на земле ветку, замахнулся на здоровенную осу, которая преследовала незнакомку.

Яростно жужжа, оса покружила около него, но, решив, что связываться с мальчиком не стоит, устремилась к зарослям розовых кустов.

– Не бойся, она улетела! – крикнул Джахан.

– Я сейчас выйду, – донеслось из сарая. – Склони голову, раб.

И девушка появилась в дверях сарая: высокая, стройная и гибкая, как тростинка. Гордо задрав нос, она изрекла:

– Да простит мне Аллах эти дерзкие слова, но я не понимаю, зачем Он создал таких мерзких тварей, как осы.

Незнакомка подошла к слону, явно потрясенная тем, что видит гиганта так близко. Джахан украдкой пожирал ее взглядом, от которого не ускользнули самые мельчайшие детали, вплоть до крохотных веснушек на щеках, золотистых и нежных, как цветы бархатцев. Светло-зеленое платье девушки в лучах солнца казалось почти белым, а из-под небрежно накинутого покрывала выбивались темные волны волос.

– Мой досточтимый отец, светлейший султан, уже видел это животное? – осведомилась она.

Осознав, кто перед ним, Джахан судорожно сглотнул, склонился в поклоне чуть не до земли и пробормотал:

– О досточтимая госпожа Михримах Султан.

Девушка равнодушно кивнула, словно не придавала своему титулу ни малейшего значения. Взгляд ее янтарных глаз снова устремился на белого гиганта.

– Быть может, милостивая госпожа соизволит погладить слона? – предложил Джахан.

– А он не кусается?

Мальчик улыбнулся:

– Поверьте, милостивая госпожа, Чота – самое добродушное создание на земле.

Дочь султана шагнула вперед и опасливо коснулась морщинистой кожи слона. Джахан воспользовался моментом, чтобы вновь бросить на нее жадный взгляд. На шее у Михримах переливалось драгоценное ожерелье, украшенное семью жемчужинами, каждая размером с воробьиное яйцо. Руки девушки – тонкие, нежные и изящные – особенно поразили Джахана. Как зачарованный, он смотрел на эти руки, которые то взлетали к груди, подобно двум птицам, то опускались обратно. Вот она соединила ладони, переплетя пальцы, и этот жест многое рассказал погонщику: он догадался, что под блистательной яркой оболочкой скрывается душа столь же уязвимая, как и его собственная. Это открытие придало мальчику смелости, и он сказал:

– Люди боятся животных, но сами они куда более кровожадны, чем дикие звери. Даже самые свирепые львы и крокодилы не могут сравниться с людьми в жестокости.

– Вот глупости! – воскликнула Михримах, насмешливо вскинув бровь. – Звери очень опасны, поэтому их и держат в клетках. Иначе они попросту сожрали бы нас.

– Милостивая госпожа, с тех пор как я здесь, я ни разу не слышал, чтобы зверь на кого-нибудь напал. Животные делают это, только если голодны. Если их хорошо кормить и не обижать, они никого не тронут. У людей же все иначе. Голоден человек или сыт, он всегда готов причинить зло другому. Рядом с сытым львом вы можете спать спокойно, а вот с незнакомым человеком следует быть настороже, даже если он наелся до отвала.

Девушка стрельнула в него взглядом:

– Ты странный мальчик. Сколько тебе лет?

– Двенадцать.

– Я старше тебя. И лучше разбираюсь в жизни.

Джахан согнулся в почтительном поклоне, но не смог сдержать улыбки.

Михримах Султан гордилась тем, что старше его годами, словно у нее не было других оснований для превосходства. Как будто между нею, дочерью султана, и простым слугой не лежала пропасть. Словно они были равны или же могли стать равными в будущем. Прежде чем уйти, гостья снова бросила на погонщика пронзительный взгляд и спросила:

– Как тебя зовут?

Внезапно Джаханом овладело смущение, будто, назвав свое имя, он переступал какую-то запретную черту и делал их отношения более близкими.

– Слона зовут Чота, досточтимая госпожа, – пробормотал он. – А меня – Джахан. Но моя мать… – Он запнулся.

– Так что же?

Джахан никогда никому этого не говорил и не мог объяснить, какая сила сейчас вдруг потянула его за язык.

– Моя мать называла меня Гиацинт.

Михримах расхохоталась:

– Ничего не скажешь, подходящее имя для мальчишки! – Догадавшись, что ему обидно это слышать, она перестала смеяться и поинтересовалась: – А почему мать так тебя называла?

– Когда я родился, глаза мои цветом напоминали гиацинт. Мама говорила, это потому, что она ела цветки гиацинта, когда была в тягости.

– Глаза цвета гиацинта… – повторила девушка. – А где она сейчас, твоя мать?

– Она покинула этот мир, милостивая госпожа.

– Так ты сирота, – задумчиво протянула Михримах. – Знаешь, иногда я тоже чувствую себя сиротой.

– Но ваши высокородные родители живы, да продлит Аллах их дни.

В этот момент раздался женский голос: