Сила, способная изменить мир. Гармония

Впрочем, робкая надежда в её сердце всё же была. Аньюриэль, хоть и была склонна сжигать и крушить всё подряд, сейчас вела себя вполне спокойно с любопытством осматривая заросли и крупные, красноватые, чешуйчатые плоды.

– Из ротанга делают мебель, – пояснила Лан Роу.

– Но он же весь покрыт колючками, – Анью удивленно глянула на неё и тут же вернулась к изучению природы.

– Кору обдирают, а побеги ненадолго погружают в кипяток – так они становятся гибкими.

– В Аньшу много интересного, – ни к кому не обращаясь, отметила Аньюриэль.

– Природа здесь, действительно, очень богатая. Всё дело в том, что потоки ки здесь очень близко к поверхности земли. Поэтому такие плодородные почвы и мягкий климат. Осень близится к концу, но станет лишь немного прохладнее. Здесь не выпадает снег, только высоко в горах, да и природа засыпает лишь на пару месяцев, а потом всё опять начинает цвести. Аньшу – благодатный край.

– Разве энергия может влиять на климат и растительность? – Аньюриэль выглядела удивленно-заинтересованной.

– А ты разве не знала? Я думала твой народ уделяет много времени изучению магии.

– Магии, – чародейка кивнула. – Но не энергии. Как бы тебе так объяснить… Те, кто посвящает себя изучению тайн магии, свысока смотрят на тех, кто магии лишен. Энергию, что течёт в теле и вокруг, считают чем-то вроде ткани мироздания. Многие силлины воспринимают её как нечто само собой разумеющееся, просто потому, что не способны в полной мере ощутить её и как-то взаимодействовать.

– Но ты не такая, – пришла к логичному выводу Лан Роу. – Потому что способна чувствовать ки и управлять ею.

– Да, вероятно поэтому. У меня на родине очень удивились бы, узнав, на что способны люди. Тот удар, когда Ходон пробил камни арены – это впечатляет!

– Он тебе в голову целил, если на то пошло, – покачала головой воительница.

– Я хочу научиться так же, – в глазах Аньюриэль плескалось бесовское пламя энтузиазма.

Лан Роу ненадолго задумалась, размышляя о перспективах такого обучения. С одной стороны – Аньюриэль ищет Ковчег и будет раз за разом сталкиваться с демонами. Владея ки, а не только магией, она станет в разы сильнее и с большей вероятностью выживет. Раз сам Рунаан проявил участие к её судьбе, то можно было сделать вывод, что эта девушка важна для Акрасии. Вот только тот факт, что Аньюриэль станет в разы сильнее пугал воительницу. Если к вспыльчивому, в самом буквальном смысле этого слова, темпераменту и огромной магической мощи прибавить ещё и разрушительный потенциал мастера боевых искусств, то масштаб последствий страшно было представить. Аньюриэль была слишком эмоционально нестабильна…

– Сперва медитации, – уклончиво ответила воительница.

– Это скучно, – фыркнула Аньюриэль, отворачиваясь.

– Дело не в том, что тебе должно быть скучно, а в том, что ты поглощена гневом, – начала аккуратно Лан Роу.

– Вовсе нет! – Анью недовольно глянула в ответ.

– У каждого внутри существует предел. Предел чувств. Предел боли. Предел сл?з. Предел ненависти. Предел прощения. Порой мы можем очень долго терпеть. Долго молчать и не показывать, как больно внутри. А потом, в один миг, эмоции перевесят рассудок и тебя захлестнёт неконтролируемой яростью. В твоём случае это ещё и сжигает всё вокруг, разве я не права? Ты на пределе, Аньюриэль.

– Ты не понимаешь… – прошептала она в ответ.

– А ты понимаешь, что я права. Подчини свой гнев, иначе он подчинит тебя.

Анью отвернулась, делая вид, что заросли ротанга очень сильно её интересуют. Лан Роу несколько минут молчала, давая ей возможность обдумать услышанное.

– Что случилось? Что произошло с тобой и Аманом? Это ведь из-за него с тобой это творится?

– Я ведь уже сказала, – устало проговорила чародейка. – Я ошиблась и его больше нет…

– Совесть, она такая… Мучает не тех, кого должна, а тех, у кого она есть, – глубокомысленно изрекла воительница. – Мы не можем исправить то, что уже сделано, но можем извлечь опыт из своих ошибок.

– Извлечение опыта не вернет тех, кто погиб.

Чародейка снова начинала злиться, искря молниями в волосах. Лан Роу старалась не выдавать внутреннего напряжения. Полыхающая ярость Аньюриэль её откровенно пугала, даже несмотря на тот факт, что сил и энергии на то, чтобы усмирить девушку, ей должно хватить. Вот только подпустит ли чародейка её к себе так близко во второй раз?

– Научись отпускать. То, что предназначено тебе – всегда найд?т дорогу назад, – Лан Роу по-доброму улыбнулась. – Может он ещё жив и найдёт способ вернуться. Демоны лезут в Акрасию со всех возможных щелей, наверняка найдётся лазейка и для человека. Пока ты не знаешь наверняка, погиб он или нет, считай, что твой… друг жив.

– Откуда в тебе столько сил и веры в лучшее? – чародейка скептически смотрела в ответ.

– Когда есть, что защищать, слабый становится сильнее. Когда есть, что терять, сильный должен стать ещё сильнее. Так любит повторять мастер Фархан.

– Ты сегодня – кладезь мудрых высказываний, – Анью улыбнулась.

– Большинство – не мои, – Лан Роу пожала плечами. – Иногда всё, что нам остаётся в тяжелые времена – полагаться на мудрость тех, кто когда-то пережил трудный период. Можно ещё сплотиться и верить друг в друга. Даже самый трудный путь становится легче, если ты не одна идёшь по нему.

– Ты поэтому так веришь в невиновность Лао Кана?

– Отчасти поэтому, – кивнула Лан Роу. – Мы с ним выросли вместе в Белом лотосе. Вместе тренировались, постоянно соперничали и в то же время крепко дружили. Я всегда старалась равняться на него. Сильный, несгибаемый, верный идеалам школы. Боевые искусства были его единственной страстью. Ему пророчили пост мастера или посредника.

– Ты так веришь в него, так восхищаешься…

– Мы были лучшими друзьями… А потом Лао Кан встретил Сюрен и всё изменилось. Она затмила для него всё. Мастер позволил ему построить дом недалеко от школы и жить там с Сюрен. Они произнесли клятвы в храме Рунаана. Целый год Лао Кан был счастлив, словно парил над землёй. Счастливец, так его называли, пока он не стал Одиночкой. Сюрен заболела. Её кожа стала покрываться ужасной проказой, похожей на кору дерева. Никогда прежде никто в Аньшу не слышал и не видел ничего подобного. Лекари ничем не смогли помочь, даже Аюр лишь разводил руками. Лао Кан очень сильно изменился тогда, стал замкнутым, озлобленным, но я верю, что он всё так же чтит заветы школы. Кто ещё будет в тебя верить, если не друзья?

– Я видела его глаза, – задумчиво проговорила Аньюриэль. – Они пустые. Это глаза мёртвого человека…

– Если ты сможешь сказать, что происходит с Сюрен, это даст ему надежду. Мы уже приехали.

Заросли ротанга редели, открывая вид на небольшую полянку у реки. Маленький домик с терракотового цвета черепицей, небольшой огородик с покосившейся оградой, несколько молодых плодовых деревьев. Где-то неподалёку кудахтали куры. Всё аккуратное и ухоженное. Сюрен занималась тем, что перекапывала грядки, подготавливая их к отдыху. Рядом с ней была куча прелой листвы. Девушка, услышав как они подъезжают, быстро убежала в дом.

Ну кто бы сомневался, что будет легко…

– Лао Кана с нами нет! – прокричала Лан Роу ей вдогонку, но девушка не остановилась. – Когда лекари ничего не смогли поделать, Сюрен поругалась с Лао Каном, прогнала его и не показывается больше никому на глаза. У них всё сложно сейчас.

Аньюриэль лишь фыркнула в ответ и спрыгнула со спины своего коня на дорогу. Лан Роу тоже спешилась и уверенной походкой прошла к двери, дергая за ручку. Дверь оказалась заперта изнутри. Воительница постучалась, но никто не ответил. Попытка Сюрен сделать вид, что никого нет дома была жалкой.

– Сюрен, это Лан Роу. Помнишь меня? Я привезла мага из эльфийских земель, она может сказать, чем ты больна.

– Уходите! Вы не сможете мне помочь. Никто не сможет, – донеслось из дома.

Она с Аньюриэль переглянулись. Чародейка демонстративно возвела глаза к небу.

– Давай хотя бы попробуем. Хуже всё равно не будет, – продолжила уговоры Лан Роу.

– Можно я? – Аньюриэль как-то излишне кровожадно смотрела на дверь.

– Только не выламывай дверь, – кивнула Лан Роу. – И вообще ничего не ломай.

Теперь скептический взгляд достался ей. Анью просто повела рукой вдоль двери и засов открылся. Лан Роу быстро, не давая Сюрен опомниться, зашла внутрь. Девушка жалась к дальней стене. Воительница оценила закрытую одежду, перчатки и замотанное платком лицо так, что можно было увидеть лишь глаза.

– Мы ехали из Лазурной гавани не для того, чтобы, наткнувшись на запертую дверь, развернуться и уехать.