Сила, способная изменить мир. Гармония

– Не каждый сможет, – Анью покачала головой. – Нужен маг с тем же даром, что тебя создал. Если я разберусь в плетении, то, возможно, смогу его немного изменить, чтобы ты так сильно не зависела от наличия рядом мага. Но мне нужны записи того, кто тебя сотворил.

– Ты же сказала, что она идеально заколдована. Так почему тогда она теряет магию? – Лан Роу оперлась спиной о дверной косяк, пристально наблюдая за Сюрен.

Обстановка по-прежнему была напряженной. Девушки явно друг друга недолюбливали, но хотя бы перестали орать. Анью задумчиво обвела взглядом простенькую обстановку дома. Хоть Сюрен и вела уединённый образ жизни в последнее время, но дома всё равно было чисто и уютно. Стоящая на полках простая глиняная посуда, чистые полотенца и занавески, мешочки и коробочки с чем-то ароматным. Уютное семейное гнездо, где жила, на первый взгляд, обычная аньшуйская семья.

– Наверное, он хотел, чтобы это было для меня вместо поводка… – прошептала Сюрен. – Чтобы я не могла убежать далеко.

– Кто он? – не поняла Анью.

– Мой отец.

***

Аньюриэль рассматривала магические руны, заполнившие всю маленькую кухоньку, и размышляла, что может с этим сделать. Часть рун были насыщенного темно-фиолетового цвета – работа чернокнижника – их изменить ей не по силам. Но больше половины плетения светилось багряно-алым – магия крови. Кровавую часть переписать для неё возможно, вот только придётся открыть Лан Роу ещё один секрет. Сама воительница бросала косые взгляды на воплощенное магическое плетение, но никак не комментировала. Напряжение между девушками всё ещё было но, по крайней мере, не переросло в драку. Сюрен, поняв, что дальше скрывать информацию нет смысла, и убивать её никто не собирается, согласилась дать себя изучить и попутно рассказывала как она стала такой.

История девушки оказалась грустной и незатейливой. Отец Сюрен был чернокнижником и владел кровавым даром. Когда-то он был известным в Аньшу магом, но его жена, будучи беременной, заболела. Супругу спасти мужчина не смог, но выходил дочь, которая родилась раньше срока. Всю жизнь Сюрен тяжело болела. Она задыхалась и теряла сознание даже тогда, когда шла из одной комнаты в другую. Лекари и целители разводили руками – такой уж уродилась – и выписывали настойки для поддержания сил, которые не сильно помогали. Тогда её отец и углубился в изучение кровавой магии – надеялся излечить единственную дочь. Но годы шли, Сюрен становилось всё хуже, она уже не могла подняться с постели и была больше похожа на обтянутый кожей скелет, чем на молодую девушку. Отец ходил мрачнее тучи и уговаривал продержаться ещё немного, ведь скоро он сделает так, что у Сюрен будет сильное и здоровое тело.

Сюрен плохо помнила свои последние дни в человеческом теле, просто однажды она проснулась уже вот такой. Вот только проснулась она раньше, чем отец ожидал и увидела записи. Когда до Сюрен дошла вся ужасающая правда о том, какой ценой досталось ей это тело, она испугалась родного отца и убежала. Он кричал ей вслед, что она ещё вернётся, ведь без него не сможет жить как человек, но тогда девушка не придала значения его словам. Какое-то время она бродила в лесах, не зная, куда ей теперь идти. Тогда она встретила Лао Кана. Пусть в её теле не было настоящего сердца, но это не помешало Сюрен влюбиться в красивого, статного мужчину. От Лао Кана она и узнала, что тот совсем недавно, вместе с другими воинами из своей школы, победил чернокнижника, живущего в этом лесу и убившего много людей. Отца ей было жаль, но Сюрен не могла не понимать, что казнь была более чем заслуженной, после того, что тот сделал. Когда-то она мечтала быть здоровой, ходить по лугам и лесам, наслаждаться Солнцем и держать кого-то за руку, но когда узнала цену такой жизни, поняла, что лучше бы умерла.

У Сюрен не хватило духу рассказать кто она. Не хотела, чтобы возлюбленный в ней разочаровался. Хотелось хоть немного пожить в иллюзии счастливой жизни. Но с каждым днём трясина лжи затягивала её всё больше и больше. Лао Кан назвал её своей женой, построил этот дом для них, мечтал о детях… Казалось, что если сердца нет, то и болеть нечему, но день изо дня Сюрен было всё больнее от своей лжи. А потом случилось то, чего она втайне всегда боялась. Запас магии, который был в её искусственном теле, стал заметно меньше и там, где прежде была нежная тёплая кожа, словно какая-то проказа, появилась шероховатая древесина. Лекари не смогли распознать в ней подделку – ещё сильно было заклинание отца, но чем меньше магии в ней оставалось, тем больше была вероятность, что целители прознают правду. И даже тогда Сюрен не нашла в себе сил сказать Лао Кану правду. Всё, на что ей хватило сил – прогнать его, сказав, что между ними всё кончено.

– Я даже думала попытаться убить себя, но Лао Кан предупредил, что если со мной что-то случится, то он, не задумываясь, уйдёт за мной следом, – Сюрен печально смотрела на них, закончив рассказ.

– Значит записи всё же были, – ухватилась за самую важную мысль Анью. – Они сохранились?

– Если за последние пару лет логово чернокнижника не разграбили, то, наверное, сохранились, – пожала плечами Лан Роу. – Ты уверена, что хочешь помочь ей?

– У того ардетайнца, с которым я сражалась, была железная рука, но от этого ты не считаешь, что он почти человек. Мой наставник потерял ногу во времена Второго Вторжения, но никто и заикнуться не посмеет, что он теперь не совсем силлин. Где граница, когда можно сказать, что кто-то утратил право называться человеком? У неё есть душа, разум, чувства, тебе так важно из чего сделано её тело?

– Лао Кан имеет право знать правду, – отчеканила Лан Роу.

– Как знаешь, держать не буду, – Анью пожала плечами, не считая нужным вмешиваться в эти разборки. – Где было убежище того колдуна? Хочу полистать записи.

– Я покажу, – Сюрен снова повязала платок на лицо и поднялась.

Лан Роу молча развернулась, покидая дом и куда-то уходя. Сюрен с тоской смотрела ей вслед, но ничего не сказала.

***

Когда говорят о логове чернокнижника, то большинство наверняка представляют себе жуткую башню из чёрного камня или какое-то мрачное подземелье, где с потолка свисают цепи и в углах скребутся крысы. Анью тоже представляла себе нечто подобное. Но ожидания и реальность иногда расходятся. Иногда даже в лучшую сторону. Сюрен привела её к настолько большой древовидной лиане, что потребовалось бы пара десятков человек, чтобы полностью обхватить ствол.

– Это – Первая глициния, – указала на дерево Сюрен. – Говорят, её посадила сама Гивена, богиня Гармонии, когда создала этот край. Все деревья в этом лесу – потомки первого древа. Летом здесь очень красиво. Глициния невероятно красиво цветёт.

– Поверю тебе на слово, – Анью лишь пожала плечами. – Ждать лета не стану. У меня ещё столько дел…

– Я понимаю, – смутилась Сюрен. – Отец построил небольшую хижину в ветвях. Здесь должна быть лестница.

– Чернокнижник построил себе миленький домик на цветущем дереве… Эти тёмные маги совсем растеряли… Как бы это правильно назвать… Стиль, что-ли? – усмехнулась Энвиса.

Анью приглушенно фыркнула, соглашаясь с даро. Вот чего от тёмного мага ожидаешь в последнюю очередь, так это милых занавесок с цветочками и лоскутный коврик под дверью. Дверь, правда, была сорвана с петель и валялась внизу, а занавески истрепались от ветра, свободно гуляющего через разбитые окна. Время и природа брали своё и дом, оставшийся без хозяев, ветшал. Где-то обвалилась черепица, где-то прохудились доски. Растения в горшках завяли и сейчас уже невозможно было сказать, что это был за цветок. Половицы жалобно скрипели под ногами. Анью ступала как можно аккуратнее, надеясь, что доски выдержат.

– Отец хранил все свои книги и рукописи здесь. На этих полках, – Сюрен прошла вглубь комнаты.

Чародейка выпустила Шанти, позволяя ему облететь комнату и создала пару светящихся сфер. Обстановка была весьма скромной. Небольшой письменный стол с кривоногим табуретом, кухонный уголок, где вместо печи стоял простенький нагревающий артефакт, две широкие лавки, заменявшие кровати, и множество книжных полок вдоль всех стен. Хозяин явно большую часть своего времени посвящал книгам, нежели всему остальному. Изредка по стенам или полу проползали мелкие насекомые, под крышей пищали летучие мыши, чувствуя скорый закат.

– Если я могу чем-то помочь… – начала было Сюрен.

– Мне нужны все записи, что делал твой отец. Всё, что касается кровавых ритуалов, – Анью бегло листала книги, откладывая на стол те, которые её заинтересовали.

– Если для того, чтобы вернуть мне прежний облик потребуется кого-то убить… – девушка осеклась. – Я не хочу новых жертв.

– Кровавое искусство всегда требует свою плату, – Анью твердо смотрела в ответ. – Но то, что нужна кровь, ещё не означает, что кто-то должен умереть.

– Признаться, я не думаю, что Вам стоит тратить на это своё время, – Сюрен поймала её недоуменный взгляд. – Лан Роу наверняка отправилась искать Лао Кана. Она всё ему расскажет. И совету донесёт. Меня уничтожат. Это даже не плохо, я ведь и так прожила больше, чем мне было отмерено.

– Бросай эту привычку решать за других.

– Но…

– Не «но». Представь, что ситуация стала противоположной. Ты – человек и узнала что Лао Кан – одушевлённый голем. Ты отвернёшься от него? Назовёшь чудовищем и подкинешь дров в костёр, на котором его будут сжигать?

– Нет! – Сюрен аж подскочила от негодования. – Я бы никогда так не поступила. Я ведь люблю его!

– Так не делай выводы за него. Лао Кан, насколько я могу судить, взрослый и вполне разумный мужчина. Хотя характер… Но речь сейчас не о том. Он сам примет решение. А тебе придётся принять его решение. Как-то так, – Анью отвернулась, вчитываясь в записи чернокнижника.

Девушка подносила и складывала на столе книги. Исследования отца Сюрен были весьма интересными. Анью периодически загибала страницы, отмечая те места, к которым хотела вернуться после и перечитать более вдумчиво. А некоторые из трудов чернокнижника вполне можно было и прихватить с собой. Здесь книги ветшают, их портит влага и неторопливо грызут мыши. А она вполне могла бы использовать эти знания для битв с демонами или для расширения собственных возможностей. Пусть пользоваться кровавым даром ей запрещено, но это ведь не означает, что обучаться этому она не может.

– Почему вы взялись мне помогать? – тихо спросила Сюрен. – Я понимаю, что вы как то связаны с Лан Роу, но после того, как она ушла, у вас больше нет причин оставаться со мной.

– Причины есть, но знать о них тебе не нужно. Я помогаю – ты не лезешь мне в душу. По-моему, вполне честные условия.

– Простите, – стушевалась Сюрен и продолжила молча складывать стопки книг на столе.

Анью внимательно просматривала одну рукопись за другой. Изыскания чернокнижника действительно были интересными, помогали отвлечься от мыслей и въевшейся в душу тоски. Да и что она может сказать Сюрен? Что если бы не её ошибка, то тот чудотворец, на помощь которого рассчитывал Лао Кан, явился бы в Аньшу и не смог бы пройти мимо страдающей девушки. Всё равно сложилось бы так, что она, уже по просьбе Амана, разгребала бы записи колдуна, пытаясь разобраться в том, как переписать заклинание.

Аман всегда помогал всем, кому мог. Не было такого, чтобы он прошел мимо какого-нибудь страдальца, оставшись равнодушным. Всегда он помогал тем, кто в этом нуждался. Где магией, где парой монет, где куском хлеба, а где и просто добрым словом. Они вместе начали это путешествие и теперь, оставшись одна, она несла и его ношу. Казалось правильным помочь девушке, просто потому, что так сделал бы Аман.

Ближе к полуночи пришла Лан Роу. Анью лишь дернула кончиком уха, показывая, что услышала, но взгляда не подняла, увлеченная магическими расчётами. Эмоциональный фон в помещении стал ощутимо напряженным, но никто не произнёс ни слова. Снаружи тоже не было слышно посторонних шумов. Куда бы Лан Роу не уходила, вернулась она одна. Для себя Анью уже решила, что не позволит убить Сюрен. Девушка не виновата в грехах своего отца и имеет право на жизнь, пусть и в таком теле. Если потребуется, то ей хватит сил, чтобы отбиться от отряда стражи и провести Сюрен на «Гордость Лютерии». Корабль под флагом Лютерии, значит законам Аньшу не подчиняется, а уж с Силлианом она договорится при необходимости.

– Нашла что-нибудь? – Лан Роу подошла к ней.

– Да. Много и интересного, – не отрываясь от записей, ответила Анью. – Я могу переписать часть заклинания, чтобы Сюрен не зависела от подпитки магией. Это не то чтобы просто, но не невозможно. А ты где была?

– Тут недалеко моя старая школа. Навестила товарищей и отправила голубя с посланием в Лазурную гавань, – Лан Роу наклонилась ниже, всматриваясь в рукопись. – Ты не сможешь переделать это заклинание. Это же кровавая магия.

– Я? Смогу, – Анью твердо посмотрела воительнице в глаза. – Я могу провести ритуал и переписать плетение так, чтобы Сюрен могла сама восстанавливать свой внешний облик и цена у этого будет не настолько высокой, чтобы об этом беспокоиться.

– Цена? – Сюрен испуганно посмотрела на них. – Только не говорите, что придётся принести кого-то в жертву…