Сила, способная изменить мир. Гармония

Судя по тому, как прилила кровь к щёкам и ушам – он покраснел ничуть не меньше, чем Аньюриэль. То, что прежде Аман принимал за пробелы в воспитании, оказалось просто врождённой чертой характера. Он уткнулся носом в её макушку, прикрывая глаза и медленно вдыхая её запах. Она была рядом. Он прижимал к себе притихшую девочку, нежно, аккуратно, боясь навредить неловким движением, боясь испугать её и лишиться того тепла и света, что чувствовал в ней. Сейчас он сильнее, сейчас он единственный, кто может её защитить. Она нуждается в нём. Это чувство окрыляло, наполняло его силой. Он сможет выбраться из этого Лабиринта и выведет Анью, ведь кроме него сделать это некому.

– Ладно, пошли искать выход, – Аман посадил её себе на плечи. – Держись крепко и не падай.

– Хорошо, – Анью ощутимо вцепилась пальчиками ему в волосы и довольно болтала босыми ногами.

Он обхватил ладонями её худые щиколотки, придерживая. Было не особо удобно, но это небольшая плата за то, чтобы обезопасить осколок хаоса в своей груди от новых посягательств. Анью совершенно его не боялась, относясь скорее как к чему-то интересному, нежели демону. Та беззаботность, с которой она относилась к ситуации и то, как легко она доверилась тому, кого совсем не знала, поражала. Она нисколько не озадачивалась тем, как может быть опасно в этом месте и совершенно не боялась его, даже не смотря на то, что всё в нём говорило о том, что перед ней демон. И это было так на неё похоже…

Некоторые вещи не зависят от возраста, они просто есть.

Он неторопливо брёл по коридору, наобум выбирая направление на развилках. Ему нужно было время на то, чтобы понять, как действовать дальше. А ещё нужно было понять, как вернуть Аньюриэль прежний облик. Была определённая вероятность, что всё вернётся на круги своя, когда они выйдут из Лабиринта.

А что если нет? Что мне делать, если она не станет прежней.

Маленькая ладошка легла ему на макушку, задержалась там на несколько мгновений, словно малышка выжидала его реакцию. Аман сделал вид, что ничего не происходит. Ладонь скользнула вниз, ко лбу, затем вернулась на макушку и снова погладила его. Затем ещё раз.

– Что ты делаешь? – не выдержал Аман.

– Ты хороший, – совершенно спокойно ответила Анью, продолжая гладить его по голове.

– А гладишь ты меня зачем?

– А что, нельзя?

Нет, она не исправима…

– Можно.

Он сделал вид, что смирился, хотя врать самому себе было бесполезно. Ему нравилось. Проскользнула безумная мысль, что ему хочется, чтобы она осталась такой. Она не помнит ничего из того, что между ними было. Может это был его шанс начать всё сначала? Он мог бы попытаться найти место, где о нём никто ничего не знает, мог бы воспитать Анью, смотреть как она взрослеет, привить ей понимание о ценности жизни и уважение к другим. А ещё он бы объяснил ей, как нужно нормально одеваться, чтобы не сверкала голыми коленками. Аман поймал себя на том, что улыбается совершенно счастливой улыбкой. Было странное ощущение, что внутри него что-то стало на место.

– А куда мы идём?

– Домой, – Аман ответил совершенно бездумно, просто чтобы ответить и создать для неё уверенность, что всё под контролем.

– Если домой, то тогда нам туда, – она потянула его за левое ухо.

Аман посмотрел в боковое ответвление коридора – оно ничем не отличалось от остальных поворотов. Этот вариант не был ни лучше, ни хуже других, но его пугала странная уверенность Аньюриэль.

– Откуда ты знаешь, что нам туда?

– Сердце всегда знает, где твой дом.

В этом была вся она. Вот так просто, мимоходом выдать какую-то фразу, которая всё в нём перевернёт с ног на голову и при этом делать вид, что всё по-прежнему. Аман послушно повернул. Внутри крепло странное чувство беспокойства, но он просто верил ей. Его сердце влекло его к образу его дома. Вероятно, Анью сейчас чувствовала нечто похожее. Аман понимал, что там, скорей всего, не будет ничего хорошего, но он сможет защитить Анью, что бы там не поджидало. А ещё было откровенно любопытно узнать, что же там. Аньюриэль практически ничего не рассказывала о себе, выдавая информацию крупицами, предпочитая умалчивать факты о себе до тех самых пор, пока обстоятельства не вынудят рассказать.

В конце коридора оказалась закрытая дверь. Аман медленно открыл её. Полумрак коридора разорвал солнечный луч. Он открыл дверь шире. Никто не пытался напасть на них. Он медленно вышел наружу, щурясь от яркого света. Яркая зелень травы и красивые цветы, названия которых он не знал, какие-то светлые дома с ажурными ставнями. Мостовая, выложенная светлой плиткой, неподалёку журчал фонтан. Место можно было бы назвать уютным, если бы оно не было завалено трупами. Мертвые силлины лежали прямо на дороге, сидели, прислонившись к стенам домов. Кто-то словно уснул, другие уже начали разлагаться, но все они были покрыты уродливыми красными язвами с ярко-белой окантовкой. Мертвую тишину нарушало только жужжание трупных мух. Иллюзорность этого места выдавало отсутствие запаха разложения.

Это её кошмар?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы опомниться. Он наклонился, снимая Анью с шеи и разворачивая лицом к своей груди.

– Не смотри. Не надо.

Она мелко дрожала, уткнувшись лицом ему в грудь и обхватив его руками. Кожи коснулось что-то влажное. Анью тихо шмыгнула носом.

– Не плачь. Всё будет хорошо, – он погладил её по голове и прижал к себе.

Нужно было убираться подальше от этого места. Вид вымершего города напоминал эпидемию фетранийской язвы, с которой они столкнулись в Леонхольде. Стало понятно, почему Анью была тогда такой раздраженной. После того, что ей довелось пережить в столь раннем возрасте, снова столкнуться с эпидемией. А ещё Аман помнил её рассказ о том, что именно колдовская чума оставила Анью сиротой…

Было горько от того, что ей пришлось пережить и вряд ли он что-то может сделать, чтобы защитить её от того, что уже произошло. Он не знал, что можно сказать. Обещания, что всё будет хорошо, казались пустыми. Что он знает о том, как растить ребёнка? Идея что он может позаботиться об этой малышке, которая совсем недавно пришла ему в голову, сейчас казалась по-детски наивной. Что он может дать ей? У него нет дома, он не сможет обучать её стихийной магии просто потому, что не знает ничего кроме каких-то базовых понятий. Всё, что он может ей предложить – это он сам, но для ребёнка этого недостаточно. Аньюриэль будет лучше среди таких же как она. Силлины считают детей благодатью богов и оберегают их, ведь кто-то заботился об Анью, когда она осиротела…

Он спешно шел, надеясь, что дорога приведёт его к выходу из города. Здесь не было выхода. Нужно было искать дальше. А ещё нужно было защитить девочку на его руках от вида разлагающихся тел. Дорога вела его к небольшому особняку из белого камня, окруженного высокими деревьями с белой корой и ярко-красными листьями.

– Что это? – Анью потянула за цепочку на его шее.

– Это? Это амулет.

Он совсем забыл про Кармиана. Забыл, что должен был ждать снаружи и быть маяком. Первая мысль о том, что Кармиан сможет найти их в этом месте и вывести из Лабиринта принесла облегчение. Но вот что делать, если Кармиан не захочет помогать Аньюриэль? Или, если, выйдя из Лабиринта, Анью снова станет прежней и сцепится с Кармианом? Разнять их будет не просто. Они оба упёртые и склонны решать проблемы применением силы. Думать не хотелось о том, чем может закончится открытое противостояние между этими двумя магами.

– Он злой. Выброси его, – Анью резко потянула за цепочку, пытаясь сорвать амулет.

– Нельзя. Он мне нужен, – он выдернул кулон из маленькой ладошки.

– Он злой! – возмутилась Аньюриэль.

– Просто не трогай, – других возражений Аман не нашел.

– Мы почти пришли! Там мама с папой! – Анью, забыв про демонический кулон, заёрзала у него на руках.

– Ты тут живёшь? – Аман смотрел на особняк, но никаких признаков того, что внутри кто-то есть, не было. – Может лучше уйдём?

Где-то на уровне инстинктов он чувствовал, что там внутри их не ждёт ничего хорошего. В лучшем случае там не будет никого, а вполне возможно там тоже будут гниющие трупы. Аньюриэль проявила неожиданную вертлявость, вырываясь и убегая в сторону дома.

– Постой! Не надо!

Аман метнулся следом, поймав белянку на крыльце.

– Тут может быть опасно. Не убегай от меня!

– Но тут же мама с папой! – она обиженно надула щёчки и выпятила нижнюю губу. – Пойдём, я тебя с ними познакомлю! Ты хороший и понравишься им.

Двери особняка распахнулись, словно приглашая их внутрь. Аман с опаской заглянул в холл, ожидая увидеть мертвецов, но там было пусто. Он зашел внутрь, озираясь по сторонам и держа Анью за руку. В том, что родители Аньюриэль обрадуются знакомству с дэроном, он сомневался, но даже в столь юном возрасте она отличалась завидным упрямством. Объяснить ребёнку, что это место лишь иллюзия, вряд ли получится, а значит придётся идти дальше, пока не станет опасно.

Хозяйка особняка явно любила цветы – кадки и горшки с растениями украшали все окна и ниши в стенах. Широкая лестница вела на второй этаж. Анью потянула его за собой в распахнутые двери столовой. Аман с любопытством рассматривал мебель и интерьер. В обстановке не было того нагромождения предметов роскоши, которые встречались в особняках человеческой знати. Мебели было немного, лишь самое основное. Ножки стола и спинки стульев выделялись удивительной резьбой с растительными элементами. Высокие окна от пола до потолка наполняли комнату светом. На стенах висели портреты. На ближайшем к нему была изображена красивая силлин с серебристо-белыми волосами и знакомыми изумрудными глазами. Аньюриэль унаследовала от матери красоту – черты лица были неуловимо похожи, но взгляд отличался. Анью смотрела на мир с любопытством и своеобразным вызовом, а её мать выглядела доброй и мягкосердечной. Аман вспомнил, что эта женщина при жизни была целительницей и погибла, стараясь остановить болезнь. В горле стоял ком. Когда-то Анью вскользь упоминала о родителях, говоря, что-то вроде «это было давно» и Аман не задумывался о том, каково ей было. Почему-то он считал, что она была значительно старше, когда осиротела.

Она была совсем крохой, когда осталась одна…

– Мамочка! – Анью растерянно озиралась по сторонам. – Куда же они могли пойти?

– Думаю, здесь никого нет. Нам нужно уходить.